Ария долго еще потом сидела в одиночестве за столом, думая об отце.
Она уже не могла ясно припомнить его лицо, но в ее памяти как живые стояли картинки – разные смешные истории, в которые они попадали вместе, тысячи разных мелочей, с виду очень обычных, но таких дорогих… Но самым ярким ее воспоминанием был тот день, когда отец принес домой попугая.
Это был блеклый тусклый февральский полдень, когда желто-серые тучи нависли над Венецией, грозя просыпаться обильным снегопадом, и буйство красок экзотического оперения птицы привели ее в полный восторг.
– Его зовут Лючи, – сказал ей отец. – И он гораздо старше, чем ты или я. Он родился в дебрях амазонских джунглей в далекой стране Бразилия, но я сомневаюсь, что он помнит о ней теперь. Прежде он жил у твоей двоюродной бабушки Елены, но еще раньше он принадлежал некоей особе по имени Поппи Мэллори. Лючи умеет выговаривать имя Поппи, так что не удивляйся, если вдруг услышишь это от него.
– А будет ли он звать меня по имени? – спросила она, проводя маленьким пальчиком по мягкому зеленому крылу птицы. Она быстро отдернула руку, когда попуган повернул голову и посмотрел на девочку своими топазовыми глазами.
– Надеюсь, что будет, – согласился Паоло. – Когда он привыкнет к тебе и поймет, что ты его любишь.
Затем, взяв Арию на руки, он показал ей драгоценные кольца с изумрудом и бриллиантом, надетые на лапки Лючи, и чудесную золотую клетку… Девочка захлопала в ладоши от радости и засмеялась. Неожиданно попугай стал передразнивать ее смех, и Паоло и Ария стали смеяться взахлеб, а птица бегала по жердочке и смеялась над ними. С этого самого дня между нею, папой и Лючи сложились особо теплые отношения, но в этой маленькой компании не нашлось места Франческе, и она возненавидела птицу.
Ария сжала руками свою разламывающуюся от боли голову; эмоциональное давление со стороны матери и воспоминания об отце – все это было слишком тяжело для ее бедной головы. Ария почувствовала, что ей очень плохо. Подхватив пиджак, оставленный в холле, она выбежала из дома.
Уличные фонари разливали бледные островки света вдоль Кампо Морозини, и дома казались немного нереальными в слегка выбеленном, подсвеченном тумане. Она бежала по Кампо Сан Видал, мимо церкви Сан-Стефано, вдоль знакомых вымощенных булыжником аллей, пока не оказалась рядом с театром Ла Фениче. Звуки симфонического оркестра, исполнявшего «Времена года» Вивальди проникали сквозь его ярко освещенный фасад; мощная коллизия «Лета» так отвечала тому, что творилось в ее сердце! Ария думала о тех временах, когда она вместе с отцом поднималась по этим же самым ступенькам и входила в старый, в стиле рококо, театр послушать великих оперных звезд. Она думала о том, как ее отец любил музыку, как он любил Венецию и как он любил ее. Ария знала, что не может оказаться недостойной его. Как не может рисковать, не отнесясь серьезно к тому, что может случиться с ее матерью. Она должна принять ответственность за все на себя.
Отвернувшись в отчаянии от театра, Ария опять устремилась в затененные аллеи. Магазины были все еще открыты, внутри и вокруг них сновали занятые люди, оживленная толпа заполняла кафе и рестораны. Она смотрела на улыбающихся девушек, державших за руки своих юношей, или идущих стайками за покупками, веселых, судачащих между собой, и с тоской поняла, что ей больше не быть частью этого мирка. Ее заставили повзрослеть. Вдруг ее внимание привлекла женщина, вышедшая из ярко освещенного салона красоты; она держала на руках маленькую собачку. Кричащая красная заколка, которой была заколота шерсть на голове собачки, чтобы оставить открытыми живые глазки-бусинки, была точь-в-точь такой же, как и та, что украшала волосы ее хозяйки. Это вызвало улыбку у Арии. Оптимизм юности взял свое. Может, в конце концов ей и придется сделать так, как требует мать, думала она, заходя внутрь салона красоты, но, во всяком случае, Франческе будет нелегко добиться своего.
– Да, конечно, мы займемся вами прямо сейчас, – сказал ей человек, встретивший Арию внизу. – Джорджио будет к вашим услугам.
– Я хочу все это состричь, – проговорила Ария, но в ее голосе слышалось колебание.
– Но, синьорина, они такие красивые, – запротестовал парикмахер, пропустив тяжелый струящийся поток густых волос Арии сквозь свои пальцы. – Может быть, на дюйм, не больше?..
– Нет, все, – скомандовала Ария, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. – И немедленно.
ГЛАВА 12
Через неделю Ария перестала плакать и в конце концов согласилась встретиться с Карральдо. Он никогда не опаздывал, и Фьяметта открыла дверь на его стук ровно в восемь часов вечера. Ария все рассказала Фьяметте – все то, что она пережила за эту неделю. Фьяметта тут же предложила девушке все свои сбережения.
– Конечно, это не бог весть какая сумма, дорогая девочка, – сказала она, плача. – Но этого хватит, чтобы ты смогла убежать отсюда и начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Это куда лучше, чем позволить продать себя Карральдо.
Но Ария была непоколебима.
– Выхода действительно нет, Фьяметта. Я не могу поступить иначе, – говорила она примирительно. – Это – мой долг.
Дрожь пробежала по спине Арии, когда Карральдо взял ее руку в свои.
– Упрямая девочка отрезала все свои красивые волосы, – прошипела среди наступившего молчания Франческа. – Она теперь выглядит как уличная бродяжка. Но все же они снова отрастут, и станут достаточно длинными ко дню свадьбы.
– Я хочу, чтобы ты говорила со мной без обиняков, – начал Карральдо, игнорируя Франческу. – Твоя мать позволила мне сделать тебе предложение – я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж – но, конечно, только ты сама можешь дать мне ответ. Я понимаю, что это могло вызвать у тебя шок, и мне бы не хотелось, чтобы тебе казалось, что я давлю на тебя. Все, что я могу сказать – это то, что я искренне любил твоего отца; он был моим лучшим и дорогим другом. И еще – то, что я люблю тебя с того самого дня, когда ты родилась. Если ты скажешь мне «да», я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой.
Ария чувствовала себя так, как будто была зрителем и перед ее глазами разыгрывалась пьеса. Казалось, она словно в тумане плыла от своего недолгого прошлого к неизвестному будущему. И хотя Карральдо был вполне вежлив и предупредителен, она интуитивно ощущала, что это лишь внешняя оболочка, под которой затаился огнедышащий вулкан.
– Ария? – встревоженно позвала ее мать.
– Я принимаю ваше предложение, синьор, – сказала Ария, опустив глаза. Руки Карральдо опустились на ее плечи, затем его губы коснулись ее щеки легчайшим из поцелуев.
– Спасибо, Ария, – сказал он.
Он вынул маленькую темно-голубую коробочку, открыл ее и протянул Арии. Она взглянула с любопытством и не могла оторвать глаз от большого изумруда чистой воды, который лежал внутри. Не было никаких дополнительных украшений в виде цепочки из бриллиантов вокруг него – в этом не было необходимости. Сам размер, глубокий зеленый цвет драгоценного камня и простой дизайн украшения подчеркивали его уникальность и ценность.
– Это – из сокровищницы махарани, – сказал он Арии. – Я выбрал это кольцо за насыщенный цвет его камня и отсутствие вычурных деталей. Я подумал – оно может тебе понравиться.
Ария отвела взгляд – массивный изумруд показался ей символом того тяжелого камня, который тянул ее ко дну.
– Я… я не могу. Я не смогу носить его, – прошептала она.
– Да что такое с тобой, Ария! – закричала Франческа с визгливой ноткой в голосе. – Чем бы ни была напичкана твоя голова, ты не можешь не понимать, что любая девушка была бы просто счастлива носить такое кольцо!
– Пожалуйста, Энтони, – улыбнулась с усилием Ария. – Не могли бы вы подождать хоть немного… пока мне исполнится восемнадцать…
Восемнадцать лет казалось ей датой, отделенной от нынешнего дня чуть ли не столетием, если не вечностью.
– Конечно, если ты так хочешь… – спокойно ответил Карральдо. – Я могу подождать несколько месяцев. Но мы поженимся сразу же после твоего дня рождения.
В глазах Карральдо мелькнуло что-то такое, что заставило Арию поспешно согласиться.
– Да, да, конечно. Я обещаю. Просто дайте мне время.
– Ты сделала меня очень счастливым, – сказал Карральдо, вставая. – Мой самолет дожидается меня в аэропорту Марко Поло. Я лечу в Нью-Йорк – там будет очень важный для меня аукцион. Не хочешь ли пообедать со мной, когда я вернусь завтра?
Ария молча кивнула, глядя, как мать провожает Карральдо до дверей. Энтони был вежлив и внимателен, он был очарователен и добр. Он обходился с ней так, словно она была какой-то драгоценностью, но у нее было такое ощущение, что, став женой Карральдо, она будет для него просто еще одной вещью в его знаменитой коллекции, что-то вроде редкой вазы, которую нужно брать в руки осторожно и с восхищением.
В течение двух последовавших за этим разговором недель Ария каждый вечер ложилась спать с чувством облегчения, что день прошел, а Карральдо так и не вернулся, а просыпаясь по утрам, с ужасом думала, что он может позвонить и ей придется выполнять свое обещание – пообедать с ним. Ария находилась в постоянном напряжении, она стала нервной, и когда Карральдо в конце концов позвонил, она даже почувствовала облегчение.
Игнорируя наставления Франчески, потребовавшей, чтобы дочь надела новый маленький шелковый костюм, который она купила для Арии по этому случаю, девушка выбрала простую белую юбку и черный свитер, опоясав тонкую талию черным широким кожаным ремнем, надела черные туфли на низком каблуке. Франческа была в ярости. В довершение всего, на загорелых ногах дочери не было чулок.
– Надень хоть драгоценности, – настаивала мать, видя, что Ария не собирается переодеваться. – Возьми мои серьги с жемчугом и бриллиантами.
Ария молча вдела пару больших черных с белым керамических сережек в свои маленькие уши и отступила назад, чтобы посмотреть на произведенный эффект. Потом она взъерошила свои короткие волосы так, чтобы они торчали в разные стороны. Франческа застонала.