– Это что, Навь тебя задери, такое?! – воскликнула девушка и отшатнулась.
Из темноты вынырнула большая крыса, размером чуть уступая кошке. Ярослава и раньше видела их, когда спускалась в темницу, и давно уже перестала пугаться. Вот только эта тварь была не обычная. Самое странное, что сразу бросалось в глаза даже в полумраке – крыса совершенно точно была дохлая, и довольно давно. Морда успела разложиться, шкура свисала в некоторых местах, виднелся череп, длинный хвост был сломан и почти оторван чуть ниже центра, его конец волочился.
– Кто-нибудь, помогите! – закричала девушка, неловко пятясь, пока не уперлась спиной в решетку. И эта тварь вилась все это время вокруг нее?
– Чего ты разоралась? Только что лежала без чувств, а теперь голосишь.
По голосу Ярослава узнала Дарена.
– Тут огромная крыса!
– Хм… Не думал, что воин, да что там, княжна Великого княжества Старгородского, боится крыс, – произнес юноша. В его голосе ясно слышался смех.
– Стала бы я бояться обычную крысу! Это мертвяк! – Крыса чуть повернула голову, будто прислушиваясь к словам девушки и сделала несколько маленьких шагов к княжне. Девушка вскочила и вжалась спиной в решетку еще сильнее. – Вдруг я заражусь!
Крыса издевательски медленно надвигалась, словно загоняя дичь.
– Пошла прочь! – Ярослава пнула ногой приближающееся существо. Тварь то ли с писком, то ли с хрипом, то ли с бульканьем отлетела на несколько локтей, глухо ударилась о пол, резво вскочила и быстро скрылась в противоположном углу темницы. – Как болотный мор мог добраться до Старграда? Нужно как можно скорее доложить об этом Игорю!
Ярослава обернулась, вцепилась в холодную решетку и закричала:
– Кто-нибудь! Выпустите меня! Мне нужно донести важную весть!
В ответ раздался лишь мужской смех где-то вдалеке, он эхом прокатился по темнице. Бесполезно. Те, кто попадал в темницу, частенько кричали и просили их выпустить. У каждого вдруг появлялась важная причина или влиятельные знакомые. Но все было пустозвонством. Стража давно уже привыкла к такому и перестала реагировать. Ярослава готова была поспорить, что прямо сейчас надзиратели пьют пиво и травят байки, и им нет никакого дела до тех, кто сидит в темнице. Даже если кто-то отдаст душу Нави, они и пальцем не пошевелят.
– А, да, я тоже ее заприметил. Я про крысу. Еще вчера, – скучающе сказал Дарен. – Сначала тоже испугался, а сейчас уже привык. Она просто бегает туда-сюда и ничего боле не делает.
– Но она мертвая!
Вновь послышались мелкие быстрые шажки. Крыса шлепала лапами по влажному полу, ее шаги эхом разносились в темноте. Она почти врезалась в Ярославу, пробежав совсем рядом, задела прутья темницы, отчего на них остался висеть большой кусок шерсти, и выбежала в коридор. Княжна только и успела, что неловко поднять ногу, чтобы не соприкоснуться с мерзкой тварью. Вдруг эта мертвая крыса уже успела откусить кусочек от девушки? Ярослава сглотнула подступивший к горлу ком. У нее даже нет меча, чтобы защититься или, на худой конец, прикончить себя. Вдруг крыса покусала других пленников или стражников? Что, если где-то рядом уже бродят свирепые мертвяки, готовые разорвать любого? Старград не шел ни в какое сравнение с деревней Болотово. Если здесь начнется болотный мор, то он унесет гораздо больше невинных жизней!
– И как же княжна оказалась там, куда еще вчера сама сажала других людей? – отвлек от тревожных мыслей юноша. Голос Дарена доносился из темницы напротив, но чуть правее. Княжна прикинула, где именно она оказалась и как далеко сидел юноша. Он оказался совсем рядом. Они находились в самом дальнем углу темницы и их двери буквально примыкали друг к другу в углу. Если рассчитать, можно попробовать метнуть камень в гаденыша! Ну или дотянуться сквозь прутья и потрясти как следует.
– Князь… отец умер. – Но весь энтузиазм пропал в один миг, нахлынули воспоминания, а вместе с ними боль потери. Ярослава думала, что будет плакать, но слез не было. – Траян и его прихвостни обвинили во всем меня.
– Траян? Это тот, которому слишком тесно? – раздался спокойный голос Дарена.
– Тесно? Мне сейчас не до твоих загадок! – резко ответила Ярослава. Ее вдруг стал раздражать слишком безразличный голос Дарена, словно не произошло ничего страшного. Княжна с силой сжала решетку, пока не ощутила боль в ладони, по запястью потекло что-то теплое. Кажется, она порезала руку. Боль не отрезвила. Ярослава злилась. Злилась на Траяна, на Дарена, на собственное бессилие и бесполезность, на тех, кто так легко отвернулся от нее. – Этот колдун строит какие-то козни! И даже Игорь ничего не сказал против его слов! А ведь я верила ему больше всех!
– Чего почем зря гневаешься? Даже руку поранила, – все также спокойно произнес Дарен. Он подвинулся вплотную к решетке, так, что его светлые глаза, можно было легко разглядеть в полумраке. – Криком ты никак не поможешь. А у окружающих голова болеть будет. Если действительно хочешь доказать, что ты ни при чем, то надо действовать.
– Как действовать?! Мы в темнице, если ты все еще не заметил! – Ярослава раздраженно потерла руку о рубаху, а затем с силой сжала ткань. – Весь совет против меня! Многие дружинники ни во что не ставят, потому что я не родная дочь князя и… Не знаю, почему! Они никогда так категорично меня не осуждали, а сейчас будто с цепи сорвались. Наверное, из-за того, что один из немногих, кто относился ко мне с теплотой, умер!
– Для начала прекрати стенать и возьми себя в руки. Траян этот не выпустит тебя. Бежать тебе надо.
Ярослава снова прикоснулась к перстню на груди. Княжна утром долго выбирала цепочку, да поплотнее, чтобы случайно не порвать ее и не потерять драгоценность. Нужно выполнить последний наказ отца, отправиться к Идану и передать ему волю князя. В то же время Ярослава размышляла о том, чтобы просто отдать перстень Олегу. Он законный наследник и непременно взойдет на трон как следующий князь. К тому же прибыла заморская принцесса, чтобы заключить с ним брачный союз.
Послышались чьи-то шаги. Они эхом разносились по темнице. Ярослава прильнула к решетке и, насколько позволяло ее положение, всмотрелась в темный узкий проход. Вместе с шагами приближался свет. Сперва тусклый, он разгорался все ярче, освещая все вокруг. Причудливые тени плясали на влажных стенах, неотступно сопровождали визитера. Застонали пленники, не привыкшие к свету. Те, кто провел в темнице не одну зиму, болезненно реагировали даже на тусклое свечение масляной лампы.
– Погляди, Марфуша! Я же говорила, что рыжая кобыла теперь в стойле закрыта! – провозгласила Отрада своим писклявым голоском и захихикала.
– Все как вы и говорите, княжна Отрада! – поддакнула сопровождающая юной княжны.
Младшая дочь князя остановилась напротив и высокомерно взглянула на пленницу. Ярослава скользнула взглядом по сестре и ее служанке и посмотрела в сторону. Отрада, как всегда, была облачена в богато украшенный летник. Светло-голубая парча, расшитая золотыми нитями, облегала статную фигурку. На плотной ткани были вышиты разнообразные цветы, летник был украшен жемчугом и мелкими разноцветными камушками, сверкающими в свете факела. Отрада придерживала подол, чтобы не запачкаться о грязный пол темницы. Младшая княжна выглядела как драгоценный камень, упавший в грязь. Отрада гордилась своими нарядами, коих у нее было столь много, что порой Ярослава думала, что сестра носит каждый день новый. Князь и Ясе привозил дорогие одеяния из походов, но все они пылились в сундуке. Ярослава предпочитала носить простую одежду, которая не стесняет движений и позволяет тренироваться с дружиной.
Невысокая полноватая Марфа, служанка Отрады, также носила ярко расшитые сарафаны. Она зазналась, переняла повадки своей хозяйки, поэтому также высокомерно смотрела на Ярославу. Яся знала, что Отрада держит ее подле себя лишь затем, чтобы все взгляды мужчин были обращены на нее одну. Ведь на фоне чего-то некрасивого даже простая вещь станет краше, а прекрасная расцветет еще больше. Знала это и Марфа, но не стеснялась пользоваться своим возросшим положением перед другими. Девушка сжимала факел и поддакивала младшей княжне при каждом удобном случае.
– Я всегда знала, что ты неблагодарная гадина! Отец пригрел тебя, и вот как ты ему отплатила!
Ярослава молчала. Ей больших трудов стоило сохранять на лице маску безразличия, когда внутри полыхала буря. Ярослава отлично усвоила самое главное правило. Правило, которому непременно нужно было следовать. Нельзя. Ни в коем случае нельзя показывать Отраде свои эмоции. Она только этого и ждет.
Ярослава сжала кулаки и смотрела в сторону. Слова, вылетающие из маленького рта, больно ранили. И самым обидным было то, что княжна не знала, как доказать свою невиновность.
– Красавица, – раздался из соседней темницы хриплый голос, – подойди ближе.
Отрада поморщилась.
– Я с бабой не был уже три зимы, – не унимался пленник. – Отдай хотя бы свою подругу, я не обижу!
– Закрой свой поганый рот или я велю отрубить твою голову! – прокричала младшая княжна и недовольно дернула головой, отчего височные кольца мелодично зазвенели. – Чего молчишь, кобыла?! Может, мне и твою голову приказать отрубить? Вывесим ее на воротах в назидание другим! Да и куда ты там вылупилась?!
Отрада посмотрела в том же направлении, что и Ярослава, и заметила Дарена.
– Ох, это же тот пленник, которого кобыла приволокла с собой? – Отрада приблизилась к темнице Дарена, Марфуша поспешила поднести факел ближе к решетке. – Красив-красив, хотя и несколько тощий.
Пламя плясало, отчего на стенах играли причудливые тени. Дарен сидел на сваленном в кучу сене около решетки, подперев голову рукой, и лениво пожевывал соломинку. Выглядел он как обычно, будто не провел и дня в темнице. Только волосы немного растрепались, теперь не были собраны в высокий хвост, спадали на плечи.
– Вот и Ярослава также сказала. Она настолько влюбилась в меня, что всюду таскала на привязи, а потом и вовсе решила спрятать от чужих взглядов. Не придумала ничего лучше, как посадить меня в эту сырую темницу. – Дарен провел рукой по волосам, зачесав назад, и томно заглянул в глаза Отраде. – Если бы вы знали, княжна, как эта злобная девица боялась, что вы увидите меня, а я вас. И теперь я понимаю, почему. Вы столь прекрасны, что в вас невозможно не влюбиться!