То галера, а то струг…
А на палубе матросы
Крепят ванты, тянут тросы,
Драют баки почём зря
И глазеют на царя…
— Учиню тебе экзамен, —
Пётр Первый говорит.
И вперёд стрельнул глазами:
— Это что за брус?
— Бушприт.
— А вот это что за мачта?
— Фок.
— А этот парус?
— Грот.
— С виду вроде не силач ты,
А умом — наоборот!
Человек ты, вижу, дельный,
Вот с такими я дружу!
— Я в кружок судомодельный
С прошлой осени хожу…
Жаль, что кончились вопросы.
Пётр исчез и все матросы…
Утро. Кольку будит мать.
Писарям пора вставать…
В ГОСТЯХ У ПРАДЕДА
Просыпается деревня,
Кукаречут петухи.
Шелестят листвой деревья,
Словно шёпотом стихи,
Те, что с вечера учили,
Повторить решили.
Или…
Впрочем, стоит ли гадать?
Так и эдак — благодать!
Первый луч пробился в щёлку,
И соломинкой торчит.
Не будил никто Николку —
Сам вскочил
И к речке мчит!
Полыхают на макушке
Непослушных два вихра,
А веснушки-конопушки —
Словно искры от костра!
Встал и прадед рано-рано,
По-парадному одет.
Он на встречу ветеранов
Собирался в сельсовет.
Смотрит Колька
Иванов:
«Ух ты, сколько
Орденов!»
Вот и шашка именная
Золочёная-стальная.
Награждённый
Говорил:
— Сам Будённый
Подарил!
Хорошо сидеть за чаем
На террасе в холодке…
Шрам Николка замечает
На прадедовой щеке.
Облака плывут над садом,
Веет свежестью с реки…
— Шрам-то этот мне в двадцатом
Удружили кулаки…
И Николка видит ясно:
Едет степью продотряд.
Ехать трудно и опасно —
Жди налёта, жди засад.
Тут сказать о хлебе стоит:
Кажется, копейки стоит,
Нет! В былые времена
Жизнь была ему цена.
А кулак твердит своё:
— Не отдам! Моё! Моё!
У хапуги-мироеда
В жизни свой, особый вкус:
Оттого, что рядом беды,
Не застрянет в горле кус.
— Эй, а ну-ка хлеб не прячь-ка!
Отдавай его добром!..
Но кулак на продотрядчика
Замахнулся топором.
Закачались стены дома,
Опрокинулось крыльцо…
У прадедушки Артёма
Кровью залито лицо…
Лето ссыпано в корзины,
Лето смётано в стога…
До свидания, долины,
И овраги, и луга.
Третий день Николка дома.
И не знает, почему
Голос прадеда Артёма
Всюду слышится ему.
И ведёт его мечта
В незнакомые места.
И задворки городские
Перед ним возникли вдруг…
Оборванцы… «Кто такие?» —
«А ты сам-то что за фрукт?»
Удивляются ребята:
— Гляньте, гляньте, пацаны,
Эх ты! Куртка без заплаток!
Ух, со стрелками штаны!
— Башмаки — не то что наши:
Аж блестят!
Не просят каши…
— Три холеры, две чумы,
Ишь оделся как! А мы…
Тут уже не тары-бары,
А скорей суровый суд…
— Ну, чего наставил фары?
Не видал, как жмых грызут?!
Чей-то вздох, надрывный кашель…
— Ты-то ешь, наверно, кашу…
— Через силу… Иногда…
Каша — так себе еда.
Вот пельмени — это штука!
Вот варенье — это да!
— Привередина!.. А ну-ка,
Подойди, буржуй, сюда!
— Обзывайся, да не очень!
У меня отец — рабочий!
— Ты случайно не того?..
Для рабочих каша — во!
— Три холеры, две чумы,
Он варенье ест! А мы…
Слушай, братцы, что скажу я:
Бей буржуя!
— Бей буржуя!..
Не пора ли смазать пятки?..
— Это что ещё, ребятки,
За гражданская война?!
«Сам Дзержинский! Вот те на!..»
Тут машина подкатила.
— Эй, тикай!.. —
Не тут-то было!
До чего здоров матрос!
Всех в охапку — вместе…
Он, как дуб, наверно, рос
На открытом месте.
То ли в сказку, то ли в быль
Вёз ребят автомобиль.
— Мы же так, шутя дерёмся…—
А Дзержинский:
— Разберёмся.
— А чего? Мы ничего…
— Так за что же вы его?
— А чего он тут городит,
Что от каши нос воротит!
У меня, к примеру, вот
Аж к спине прилип живот…
Быстро глянул на Николку
Председатель ВЧК:
— Может, ты расскажешь толком?
Мало ясности пока.
Не ответишь как-то сразу.
Ну, досталось… Так и так…
А синяк под левым глазом —
Это пройденный этап…
А Дзержинский
Взад-вперёд
Раз пройдёт,
Другой пройдёт…
Вдруг звонок.
Дзержинский:
— Да.
— Нападение!
— Когда?
— На рассвете. В среду.
Банда…
— Ждите. Еду…
Ну, прощайте, драчуны.
Помиритесь сами…
Те сидят, удручены,
И сопят носами.
В дверь протиснулся матрос:
— Вот одёжку вам принёс.
Перво-наперво купаться…
— Ой, не надо!
— Не брыкаться!..
До чего здоров матрос!
Всех в охапку — вместе…
Он, как дуб, наверно, рос
На открытом месте.
«Пощадил» он только Кольку
Пострадавшего,
Поскольку
Нет причины:
— Ты и так
Словно новенький пятак!..
По щекам и возле носа
Конопушки у матроса.
Значит, Колька не один,
Не один такой блондин.
Ну, а те, другие… Дети —
Не за всю ли жизнь впервой
Сыты, вымыты, одеты,
Крыша есть над головой.
Шла беседа по душам,
Начались расспросы…
Проступил багровый шрам
На щеке матроса.
Как вопроса не задать:
— Дядя, где вас ранили?
Вы на крейсере, видать,
Беляков таранили?..
И сказал матрос ребятам:
— Было всякое, сынки…
Ну, а этот шрам — в двадцатом
Удружили кулаки…
— Я узнал вас! — крикнул Колька.—
Вы же мой… Не смейтесь только…
Вы мой прадед!
— Я-то прадед?..
— Вас Артёмом звать?
— Ну, да…
Не бывал, сказать по правде,
Я и дедом никогда…
— Ещё будете!
— Пожалуй…
Ты из будущего, малый?..
Если так, решён вопрос! —
Обнял правнука матрос.
Раззвонился телефон.
«Может, Вовка?
Точно, он».
— Нынче мультики в программе!
Приходи смотреть ко мне…
Ты чего махал руками?
Я тебя видал в окне.
Мух ловил?
А может, дрался
Сам с собою?
Ух, старался!..
Колька в зеркало взглянул,
Глаз прищурил
И вздохнул…
А под глазом —
Как же так? —
Свежий правдашний синяк.
РАЗГОВОР С ЧАПАЕВЫМ
Над задачкою Николка
Бьётся, бьётся — всё без толку.
Целый час уже сидит,
Озадачен и сердит.
Исписалась в ручке паста,
Как нарочно… Не везёт…
«Вон бежит щенок лобастый,
Вон по крыше ходит кот…»
Беззаботные сороки
Тараторят у пруда.
«Им бы задали уроки —
Не трещали бы тогда…»
Не сдвигается задача
Ни туда и ни сюда…
На картинке всадник скачет
Сквозь тревожные года.
Небо рваное, рябое
От разрывов и огня…
Вдруг на всём скаку
Средь боя
Осадил Чапай коня.
В ярых отсветах пожарищ
Блещут скулы седока…
— Ты о чём грустишь, товарищ,
Из далёка-далека?
— Мне бы к вам,
А тут уроки…
— Это как же понимать?
— Мне б наган, ремень широкий
И — прощай, родная мать!..
За пригорком,
За овражком
Пулемётов трескотня…
— Мне бы бурку,
Мне бы шашку
И горячего коня!
За рекою
Сквозь туманы
Всё яснее жар клинков…
— Мне бы к вам, Василь Иваныч,
Бить проклятых беляков!
Усмехается Чапай:
— Ладно, в штаб ко мне ступай.