Чаплинский уселся по другую сторону от костра и с интересом вертел в руках свой трофей. Рядом Мисловский собирал в небольшую кожаную сумку свои вещи. Перед ним лежал бочонок с порохом. Было ясно, что последние минуты своего пребывания в XVII веке «часовщик» продумал до мельчайших деталей.
Что произошло потом, Сергеев помнил смутно. Пан Чаплинский попытался снять грязный, потертый шнурок с его крестика. И тут огненный шар скрыл из вида и подстаросту, и «часовщика». Звука взрыва Владимир уже не услышал. Синие струи пробежали вдоль его тела, и оно растворилось в пространстве.
— Иван Сергеевич! Иван Сергеевич! — голос секретарши Анечки догнал Черепанова уже на выходе из офиса.
— Ну что еще, Аня? — Иван едва сдерживал себя.
В конце концов, секретарь выполняла свою работу, откуда ей знать, что мыслями ее начальник был уже далеко. Сегодня ведь день рождения Ольги, и они договорились после работы отметить это событие в ресторане.
— Иван Сергеевич! Звонок по городскому. Кажется, междугородка, слышимость нулевая. Я точно не поняла, но какая-то медсестра, то ли из Минеральных, то ли из Желтых Вод, спрашивает вас, — отрапортовала Анечка, вопросительно глядя на шефа: свою миссию она выполнила — решение принимать начальству.
— Медсестра, Анечка, это заманчиво. А если она еще и из Минеральных Вод — так это просто замечательно, — Иван и так не намеревался возвращаться к делам, а услышав о какой-то «водяной» медсестре, окончательно убедился, что не испытывает ни малейшего желания даже думать о работе. — Пусть эта фея водных стихий позвонит завтра, а еще лучше, чтобы такая необходимость у нее и вовсе пропала. Все, пока, а то не сдержусь и закиплю.
Ресторан, как всегда, выбирал Черепанов. Ольга не любила шумных компаний, предпочитая ярким банкетным залам мягкий свет торшера на их уютной кухне. Зная это, Иван заказал столик в небольшом загородном ресторанчике с совковым названием «Волна». Владелец ресторана встретил гостей у входа.
— Здравствуй, Мераб, — по-приятельски обратился Черепанов к давнему знакомому. — Давно хотел спросить у тебя, дружище, откуда происходит столь оригинальное название твоего заведения? Почему именно «Волна»?
— Ты заметил, Вано? Один ты заметил, какой молодец! Это, дорогой, в честь Грузии, моей любимой и такой далекой Родины.
— Ну, я приблизительно так и думал, — озадаченно произнес Черепанов, глядя на смеющуюся Ольгу.
Но невысокого роста пожилой грузин, то ли не заметив иронии, то ли мастерски подыгрывав Черепанову, с нескрываемым удовольствием ударился в объяснение лингвистических тонкостей гениального названия своего ресторана.
— Ты был в Грузии, Вано? Помнишь виноградники в бескрайних долинах? Они переходят в холмы, укрытые садами. А холмы переходят в высокие горы. Как волны на море, — объяснил Мераб и, на секунду задумавшись, поправил себя: — Нет, зачем — на море? Как в океане!
— Да ты поэт, дружище. Вот уж не думал, — улыбнулся Иван и обнял Мераба за плечи. — Давай лучше проверим, какой у тебя повар.
Черепанову нравилось такое начало вечера. А уж если быть совсем точным, он был доволен хорошим настроением Ольги. Выбросив из головы все рабочие проблемы, он решил посвятить этот вечер только ей.
На следующий день Иван подъехал к зданию телерадиокомпании ближе к полудню.
Поздоровавшись с Аней и, как всегда, получив в ответ приветливую улыбку, Черепанов прошел в свой кабинет и погрузился в изучение материалов, которые попросил подготовить несколько дней назад. Уже в который раз он пытался вплотную заняться темой рекультивации шахтных отвалов, точнее проблемой экологической безопасности их региона. Чего-чего, а слегка дымящихся, живущих некой своей жизнью шахтных терриконов в окрестностях Лугани было предостаточно. При этом их количество и занимаемая ими площадь не то что не уменьшались, а, наоборот, росли. Даже из окна его кабинета были видны макушки этих красноватых холмов, за которые изредка цеплялись одинокие тощие деревца.
После промелькнувшего в прессе интервью со столичным специалистом, который ради красного словца назвал местные терриконы маленьким Чернобылем, продвинутые граждане обзавелись дозиметрами и стали бегать с ними по городу, повсюду замеряя уровень радиации. А самые активные из них, «те, кому за тридцать», как называл их Черепанов, атаковали местный телеканал с требованиями прояснить ситуацию.
Даже бегло изучив материалы, Черепанов понял, что эта тема относится к категории безнадежных. На языке журналистов это означало, что за нее лучше и не браться. Иван сразу же очертил круг лиц, которых неизбежно коснется журналистское расследование. Прежде всего это руководители шахтных объединений и холдингов. А учитывая, что шахты чаще всего являются градообразующими предприятиями, значит, и мэры городов попадут под раздачу. А там и прокурорская братия выплывет, как же без этих «санитаров леса»? На «угольных» деньгах завязаны бюджеты, зарплаты, откаты, карьеры, жизнь и успех очень многих и разных людей. И они будут всячески оберегать систему, которая их кормит.
От грустных мыслей его отвлек голос Анечки по внутренней связи:
— Иван Сергеевич! Опять междугородка. Представляете, это вчерашняя медсестра. Говорит, что работает в городской больнице и ей нужно срочно с вами переговорить. А город, кстати, называется Желтые Воды. Где это, шеф?
Последний вопрос был в стиле Анечки, и Черепанов пропустил его мимо ушей. Журналистский опыт подсказывал, что настырная медсестра из города Желтые Воды так просто не отстанет. Лучше сразу разобраться с этими звонками и забыть. Размышляя над этим, он попросил Аню соединить его с загадочной медсестрой.
Связь действительно оказалась отвратительной. Сквозь треск и шум помех Иван услышал молодой голос, который, то пропадая, то вновь появляясь, сообщил ему, что к ним в отделение доставлен пострадавший с очень сильными ожогами. От его одежды остались только клочья. Никаких документов при нем не оказалось, родственники его тоже не нашлись. В бреду несчастный постоянно просит позвать к нему Ивана Черепанова.
— Девушка, милая, а с чего вы взяли, что этот ваш больной просит позвать именно меня? — Иван попытался вежливо закончить разговор. — Вы даже не представляете, сколько Иванов Черепановых живет в Украине.
— Я, конечно, не могу гарантировать, — голос, прорывавшийся из далеких Желтых Вод, задрожал, — но мне кажется, что он зовет именно вас. Несколько лет назад я гостила у своей тети в Лугани и видела вас по телевизору. Вы же тот журналист, который ведет журналистские расследования?
— Ну и при чем к журналистским расследованиям какой-то обгоревший бродяга? — начиная злиться, чуть резковато спросил Черепанов.
— Он не бродяга, — после некоторого молчания ответила девушка. — А вот вы… Вы никакой не журналист. Вы… …ан …ый!
Как обозвала его медсестра, Черепанов так и не понял, вернее не расслышал. На линии сильно затрещало, после чего связь прервалась. Черепанов какое-то время посидел с трубкой в руке, а затем снова стал просматривать документы. Но обиженный голос девушки-медсестры, который все еще звучал в его ушах, не давал сосредоточиться на работе. Встав из-за стола, Иван вышел в приемную.
— Послушайте, Аня, а какие знакомые вам ругательства заканчиваются на «ан» и «ый»?
— А кто ругается, — абсолютно не удивившись вопросу, уточнила секретарша, — мужчина или женщина?
— Женщина, — не улавливая логики Анечки, ответил Черепанов.
— Баран кастрированный, — ни на секунду не задумываясь, отчеканила Аня. — И к гадалке не ходить.
— Ну, «баран» — это еще как-то понять можно, — промямлил Иван, делая вид, что нисколько не удивился услышанному. — Но почему сразу «кастрированный»?
— Ну, Иван Сергеевич, этого вам никогда не понять. И не пытайтесь, — Аня решительно отодвинулась от стола, готовясь вступить в спор с шефом. — Вы, к примеру, можете объяснить, почему мы, женщины, когда счастливы — плачем, а когда нам плохо — смеемся?
Поняв, что своим вопросом он разбудил в Ане «зверя» из далекого матриархата, Черепанов молча ретировался с «поля боя». Вернувшись в кабинет, он набрал в поисковике «Желтые Воды» и в течение полутора часов внимательно изучал всю имеющуюся в сети информацию о городе с таким красивым названием.
«Да-а-а… Пожалуй, не хотел бы я жить в этом городке», — подытожил Иван, выключая компьютер. Это же надо, он целое утро ломает голову над тем, имеется ли небольшая радиация в шахтной породе, а там люди всю свою жизнь живут, можно сказать, на радиоактивных отходах. Чернобыль, по сравнению с этим городом, — пансионат для вечно озабоченных своим здоровьем членов правительства.
По внутренней связи Черепанов попросил секретаря:
— Анечка, готовьте документы для командировки, завтра выдвигаюсь в Желтые Воды. Да, и попросите у наших операторов камеру. Может, заодно и поработаю.
Черепанов давно перешел в разряд тех опытных водителей, для которых высший пилотаж заключается не в резкости движений: газ — тормоз — обгон, — а в плавности езды при полном контроле ситуации. При таком стиле вождения водитель умеет предвидеть ситуацию, не делает ненужных маневров, не сигналит, не подрезает, не бурчит по поводу ошибок других автолюбителей. От таких поездок и тот, кто за рулем, и его пассажиры получают удовольствие и даже отдыхают.
Иван любил и умел водить машину. Под ритмичное, тихое, почти беззвучное сердцебиение немецкого двигателя ему и мыслилось как-то по-особенному легко. Сколько интересных репортажей было придумано им в дороге. А сколько решений для безнадежных на первый взгляд проблем приходило именно за рулем автомобиля!
Выехав из Лугани с первыми лучами солнца, вскоре он уже переправлялся на правый берег Днепра. Дорога вдоль реки уводила его все дальше на юг. Выскочив на очередной степной водораздел, Черепанов заглушил двигатель и, взяв видеокамеру, вышел из машины. Перед ним в степной долине находилась цель его поездки — город Желтые Воды. Город, каких в южной части Украины наберется, пожалуй, около сотни. Если бы не одно «но»… Аккуратные домики городка раскинулись на краю огромного кратера, проще говоря, глубокой ямы, возникшей в результате добычи урановой руды, которая велась здесь открытым способом с середины прошлого столетия. От осознания того факта, что вокруг все пропитано радиацией, Ивану стало немного не по себе. Как участник ликвидации аварии на Чернобыльской станции он хорошо знал, что это такое. Но каково тогда местным жителям?