В 1640 году вдруг произошли антииспанские восстания в Каталонии и Португалии, ставшей независимым государством. Людовик XIII принял от Каталонии титул графа Барселонского и на страну басков в сердце воюющей Испании распространился французский суверенитет. Империя Габсбургов напряглась и ответила великолепному «человеку в красном» очередным мятежом французских принцев крови.
Армия сражалась в Испании и мятежные войска аристократов, сняв малочисленные заслоны, ринулись на, казалось, беззащитный королевско-кардинальский Париж. Вот-вот время усиливавшейся монархии должно было закончиться очевидной смертью гениального Ришелье, но вдруг был зарезан предводитель мятежа граф Суассонский, и вся пораженная Франция обсуждала, что граф был убит в минуту победы в кольце своих друзей и сторонников: «это кажется невероятным, но это чистая правда». Мятеж исчез, а племянница главного министра вышла замуж за сына принца Конде, герцога Энгиенского, сделав Ришелье и Людовика XIII родственниками. Король, у которого в 1638 году, наконец, родился долгожданный наследник, будущий Людовик XIV, был на вершине своего могущества.
17 февраля 1642 года аристократы-заговорщики во главе с братом короля Гастоном Орлеанским, заманили кардинала во дворец принца крови без его верных гвардейцев. Десятки заговорщиков во главе с любимцем короля де Сен-Маром из-за колонн вот-вот должны были броситься на олицетворение сильного государства, как всегда прикрытого со спины только его отчаянно верным капитаном гвардейцев дю Баром. Никто не понял, что произошло в следующие секунды, но заговорщиков вдруг охватил дикий страх, они мгновенно разбежались и были быстро арестованы в своих дворцах, трясущимися от непонятного ужаса. Возбужденная Франция говорила, что Ришелье разбросал в секунды совсем не трусливых убийц своим парализующим взглядом, и возможно это была чистая правда.
Людовик XIII в ярости стер заговорщиков, а Арман де Ришелье, спокойный за судьбу Франции, скончался 4 декабря 1642 года от долголетнего переутомления. В ночь перед смертью «человек в красном» десять часов говорил с заплаканным королем один на один, передав ему и его потомкам свое «Политическое завещание”. Вся Франция в грандиозной минуте молчания в память своего гения, повторяла его последние слова:
– У меня не было других врагов, кроме врагов государства. Если моя тень, которая явится в завещании, поможет в создании нашего великого государства, то я буду счастлив.
«Слабость человеческого существа требует во всем равновесия и в этом – истина.
Разумный Государь и искусный Совет – это великое сокровище государства и согласие обоих бесценно. От этого зависит все государственное благополучие. Самые успешные государства те, в которых государи и советники мудры.
Народная польза должна быть единственным делом Государя и его советников. Море доброго будет от соблюдения этого правила и океан зла для государства, если собственная корысть будет предпочтена народной пользе.
Главное в управлении государством – прозорливость. Министры должны чаще напоминать своему Государю о будущем, чем о настоящем, потому что лучше выступить навстречу государственным проблемам, чем убирать их после нашествия.
Нужно спать по львиному, не закрывая глаз, чтобы предвидеть все беды для государства, из которых меньшие могут стать большими и самыми опасными.
Королем нужно очень обдумывать все договора и подписав, соблюдать их свято.
Назначать на ответственные должности нужно талантливых людей к ним подходящим, иначе потом придется сто лет исправлять то, что они натворят. Могу сказать, что если бы все высшие государственные сановники были достойными людьми, то государство наслаждалось бы несказанным благоденствием. Я очень хорошо знаю, что очень трудно пойти таких чиновников, но обязательно необходимо, чтобы самые главные из них были достойными и умелыми людьми. Если маска, которой большая часть людей покрывает свои пороки, у больших чиновников срывается, необходимо исправить ошибку их назначения.
Государям следует помнить, как страшно им придется отвечать перед Богом за раздачу больших чинов посредственностям. Самые опасные для государства – временщики, ибо, возвышенные счастьем, редко используют ум, который у них бессилен. Многие государи погубили себя тем, что предпочли свои блажи и прихоти народной пользе.
Самые страшные для государств – это дворцовые льстецы, клеветники и сплетники, очень проворные в рассеивании своего яда самыми разными способами. Защититься от них можно только большими предосторожностями. К таким людям следует быть немилосердным, чтобы предупредить страшный вред от них государству, заполненному сделанных ими раздорами.
Государь дожжен быть силен славой, большой и сильной армией и казной, а также привлечением к себе сердец своих подданных и крепостью границ. Самое сильное государство в мире не может похвалиться благополучием, если оно не в состоянии защитить себя в любой момент от внезапного нападения.
Каждая страна имеет свои пороки, а самые умные народы – это те, которые стремятся достигнуть талантом и трудом того, чего лишены от природы.
Нет общества, в котором бы не находилось гораздо больше плохих людей, чем хороших.
Никогда сильное государство не должно сносить обиды и оскорбления, а всегда мстить в ответ.
Без большого запаса финансов средств государств не может совершить ни одного славного дела. Если этого требует народная польза, надо быть щедрым в использовании казны. Очень много было в истории таких государей, которые пожалели деньги и потеряли и деньги, и государство вообще.
Государи должны помнить, что если они употребят свою власть на несправедливости и насилия, то совершат государственный грех, за который Господь в судный день взыщет с них грозно ответ.
В государственных делах часто не бывает бесспорных доказательств, которыми могут служить и основательные догадки.
Моей первой целью было – величие короля.
Моей второй целью было – могущество королевства».
В мае 1645 года Богдан Хмельницкий с товарищами вернулся в Чигирин, доложив о переговорах с Мазарини и Конде великому коронному канцлеру. Все лето старшины обучали казацких добровольцев европейским приемам ведения большой войны. В начале октября 2600 украинских казаков высадились во французском Гавре и срезу же приняли участие в боевых действиях на севере Франции. Вскоре Конде Великий заявил Хмельницкому, что казацкая пехота – лучшая в мире.
Крепость-порт Дюнкерк удерживали пять тысяч испанцев маркиза Лейда, и к концу 1645 года объединенные франко-украинские войска осадили стратегический город, контролировавший важнейший пролив Па-де-Кале. Через месяц после начала осады французские корабли с большим казацким десантом на бортах попытались ночью тихо войти в дюнкеркскую гавань, и мгновенно были блокированы испанскими судами, которых было втрое больше.
Испанский командующий флотом предложил оказавшимся в безнадежной ситуации французам сдаться, но командир десанта Иван Сирко заявил своим новым товарищам по оружию, что казаки не сдаются никогда. На французских судах были подняты белые флаги, испанцы победно подошли к ним борт о борт и отчаянные запорожцы тут же привычно взяли боевые корабли военного флота Испании на абордаж. Сирко быстро переговорил с находившимся на берегу Хмельницким и через час план взятия Дюнкерка был готов. На рассвете казацкий десант на испанских кораблях без единого выстрела береговых батарей вошел в гавань, высадился на красивой набережной и атаковал Дюнкерк с моря. Одновременно казацкие эскадроны и французские полки ударили по испанцам с суши и через три часа сумасшедшего штурма Дюнкерк снова стал французским городом.
Во Франции с восторгом заговорили о еще невиданном в Европе абордажно-казацком способе взятия отлично укрепленных крепостей, а очевидцы с упоением рассказывали многочисленным слушателям, как ураганом летели на совсем не беспомощно-трусливых, но ошарашенных испанских солдат удивительные чубатые воины с длинными усами, в белых рубахах и широких красных и синих шароварах и с двумя саблями в руках. Париж уважительно назвал казацкую войсковую группу Богдана Хмельницкого легионом, и это было совершенно справедливо.
Армия дипломатических агентов Мазарини быстро разнесла в европейские столицы известия об освобождении от испанских оккупантов северных портов Франции, и в Европе впервые заговорили о полководце из Украины Богдане Хмельницком, который прозорливо писал советнику кардинала по стратегической политике: «В этой зимней войне мощь Испании поколеблена, но не сломлена. Испания атакует снова. Швеция – союзник Франции, но очень опасный, после последних военных событий усилившийся Ливонией, Карелией, Финляндией и Северной Германией. Нужно умело выбрать союзников. Речь Посполитая, угнетаемая королятами, магнатами и нобилями, среди выгод и роскоши забыла, что бог поставил ее бастионом на границах христианской Европы». Впрочем, во Франции хорошо знали способности сената Польской Короны, с легкостью державшего талантливых полководцев в сотниках вспомогательного пограничного войска. Само собой, и кардинал Мазарини понимал, какое политическое будущее ждет такую Речь Посполитую и учитывал это в своей всеобъемлющей европейской стратегии.
Ранней весной 1646 года как всегда геройские казацкие полки победно вернулись домой, вооруженные, кроме рушниц, сабель и пистолей, передовой европейской военной наукой, которую тут же стали передавать боевым хлопцам в реестровых полках и за порогах. Французские газетчики писали: «В 1645 году казацкие сабли часто уничтожали многих врагов. Нашим войскам не приходилось вдохновлять их полки своей воинственностью, потому что им хватало собственной смелости». Богдан Хмельницкий слышал лестные отзывы, казалось, со всех сторон.
Не всем королятам понравился французский поход чигиринского сотника, прогремевший в Европе. Казалось, со всех сторон на Хмельницкого смотрели злобные, зелено-шакальи глаза могущественной шляхты, никогда не обогревших своих рук работой, а только чужой кровью. Еще в 1644 году сановная Варшава хорошо расслышала п