Последние строки очень важны для понимания того, что случилось во время изгнания гиксосов, и ученые обратили на них большое внимание. Здесь я привожу собственный перевод, основанный на работе профессора Ханса Гёдике, осознавшего значение этого короткого текста еще в 1986 г.{99} Он соотносит голос Сета с неким сейсмическим событием, а не с обычным звуком грома, поскольку крайне маловероятно, что гром можно отделить от грозы как таковой (т. е. дождя) на целый день. День рождения Исиды наступил на следующий день после дня рождения Сета. Эти «дни рождения» включены в пятидневный интервал, предшествовавший первому дню нового года (т. е. первому дню первого месяца Акхет), а следовательно, предшествуют изгнанию шемау из Египта (первый месяц Акхет, день 23) более чем на три недели.
Гёдике считает, что здесь мы имеем ссылку на первое извержение Теры (услышанное в египетской дельте), за которым последовал пеплопад над Аварисом. Бог грозы Сет выразил свое недовольство правлением гиксосов в Египте через северное море, а Исида пролила слезы из пепла над страдающей Черной Землей. Это были великие знамения, предшествовавшие мирному договору между египтянами и шемау и капитуляцией, которая привела к уходу гиксосов из Египта.
Однако этот «голос Сета» не обозначает главное катастрофическое извержение Теры, хорошо известное исследователям, так как последние находки Битака в Аварисе указывают на то, что это событие произошло позднее. Недавняя повторная интерпретация археологии Эзбет Хелми (к западу от Телль эд-Даба) предполагает датировку первого и единственного появления вулканической пемзы после извержения Теры в середине XVIII династии — значительно больше, чем через 50 лет после датировки Гёдике (11-й год правления Ахмоса). Я рассматриваю более раннюю датировку Гёдике как соответствующую археологическим находкам в культурном слое поздней минойской культуры железного века. Этот первоначальный сейсмический удар вызвал значительные разрушения в городе Акротири и разрушил много домов. Люди просто отстроили дома заново, и поселение продолжало развиваться еще около семидесяти лет, прежде чем оказалось полностью погребенным под пеплом и пемзой последнего катастрофического извержения.
Сет действительно мог подать голос за несколько недель до того, как его гиксосские почитатели были окончательно изгнаны из Авариса. Но он гораздо громче заявил о себе через три поколения в эгейском облике бога грозы Зевса (греческий вариант Баала), когда поставил могучую критскую талассократию[30]на колени из-за величайшей катастрофы, когда-либо случавшейся в Древнем мире.
ЦВЕТНАЯ ВКЛАДКА
Часть II
БОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕЛАСГИ
Нелегко сориентироваться в проблеме, где большая часть предлагаемых решений подвергается осмеянию и оказывается прочно забытой при жизни одного поколения лишь для того, чтобы возникнуть в будущем и будоражить умы других ученых. Мы спрашиваем не «где родина индоевропейцев?», а скорее, «где они теперь видят свою родину?»
Глава 6Сыновья Анака
Одной из самых больших загадок, окружавшей эпоху гиксосов, было происхождение гиксосских царей, которых Хатшепсут называет шемау («чужеземцы»). «Великий старец» немецкой египтологии Вольфганг Хельк (1915–1993) первоначально выдвинул предположение о хурритском происхождении «больших гиксосов». Однако это предположение почти не получило поддержки среди его коллег, главным образом из-за огромного влияния, которое австрийские раскопки в Аварисе оказали на этот вопрос за последние сорок лет. Тот факт, что Аварис времен Второго Промежуточного периода по своему характеру был западно-азиатским городом, убедил большинство ученых, что сами цари гиксосов имели ханаанское происхождение и говорили на западносемитском наречии, а не на хурритском или индоевропейском языке. Также отмечалось, что многие правители «меньших гиксосов» носили имена западносемитского или аморитско-го происхождения.
Однако теперь, когда стало ясно, что «меньшие гиксосы» разительно отличались от «больших гиксосов», мы просто не можем предположить наличие прямой связи и преемственности между азиатскими правителями (т. е. ханаанитами) и загадочными правителями более поздней династии. Некоторые имена царей «больших гиксосов» несомненно имеют западносемитское происхождение, и возможно, Хельк был недалек от исторической истины, когда называл их хурритскими военачальниками с севера. Впрочем, после критики со стороны коллег немецкий профессор внес некоторые коррективы и предположил эгейское (а именно критское) происхождение царей «больших гиксосов». В этой главе я выдвину собственный вариант решения данной проблемы, но сначала нам нужно выяснить, откуда пришли ханаанитские правители «меньших гиксосов».
В ходе раскопок Мориса Дюнана (1897–1987) в Библе (с 1928 г. до начала гражданской войны в Ливане в 1970-х годах) французский археолог обнаружил большой фрагмент барельефа с нижеследующей иероглифической надписью{100}:
«…правитель Библа Янтин, повторяющий жизнь, сын правителя Якина, чье слово нерушимо…»
Термин maa(t)-heru («тот, чье слово нерушимо» или «справедливый») указывает на то, что Якин, отец Янтина, уже скончался, а термин wehem-ankh («повторяющий жизнь») свидетельствует о том, что сам Янтин был жив и здоров во время создания надписи. Ценность этого барельефа заключается в частично сохранившемся втором столбце текста, где можно различить последнюю часть родового имени египетского фараона Неферхотепа, 21-го правителя XIII династии. Уильям Фоксвелл Олбрайт (1897–1971) определил владельца гробницы IV в Библе как этого самого Янтина{101}, и, судя по всему, был прав в своем заключении: на сильно поврежденной вазе из гробницы действительно есть надпись с именем Янтина{102}. На основании барельефа Дюнана соседняя гробница III была приписана Якину, отцу Янтина (вероятно, Якин-эль или Якин-или из цилиндра Карнарвона){103}.
Во время раскопок дворца Зимри-Лима в Мари на берегу Евфрата (1934–1938) под руководством Андре Паррота (1901–1980) был обнаружен клинописный архив, в одном документе которого содержался перечень даров от местных левантийских правителей, включая золотую вазу «от Янтина-Амму, царя Библа»{104}. Оставалось лишь поставить знак равенства между Янтином Дюнана и Янтином-Амму Паррота и обеспечить важную синхронизацию между историей Египта и Месопотамии. Поскольку дворец Зимри-Лим был разрушен Хаммурапи из Вавилона на тридцать втором году его правления, появилась возможность связать имя Янтина с другой астрономической датой — восьмым годом Ам-мисадуги (предпоследнего правителя Вавилонской династии) по расчетам наблюдения Венеры, записанным на табличке ЕАЕ 63 из текста «Энума Ану Энлиль».
В предыдущей книге я представил работу астронома Уэйна Митчелла, который повторно оценил астрономические сведения, использованные для датировок так называемого решения Венеры, позволившего историкам датировать время правления Аммиса-дуги, а следовательно, и Хаммурапи из Вавилона. При сопоставлении последовательности тридцатидневных месяцев из царского списка Старой Вавилонской династии (Вавилон I) и реальной астрономической последовательности тридцатидневных месяцев (рассчитанной по лунным периодическим таблицам) были получены три хронологии.