Я запоздало оглянулся по сторонам, ища, куда бы сбежать, запихнул листовку в карман и сжал рукоять револьвера. Стало чуть спокойней, но проблему побега это не решало.
Придумать я ничего не успел, двери клуба распахнулись и навстречу вышел Итон. Одет в смокинг, пиджак расстегнут, под мышкой кобура с пистолетом, а на белой рубашке маленькое красное пятнышко на груди, прямо киллер на корпоративе.
— Аннелиса, мы тебя уже заждались, — сколько же было радости в его голосе, улыбке и разведенных мне навстречу руках, на его месте я бы так радовался только от предвкушения скорейшей расправы.
— Прекрасно, — я скривил максимально кислое лицо и, вильнув под рукой Итона, прошел внутрь клуба. — Я буду кофе. Сделай мне пока лавандовый раф, я сейчас приду. Надо носик припудрить.
— Мозги себе припудри, сука, — пробурчал Итон, особо не стараясь, чтобы я его не услышал, в ответ на это я, не оборачиваясь, показал средний палец над плечом и скрылся за дверью туалета.
Как только она закрылась, сполз по ней на пол и выдохнул. Конечно, есть шанс, что я все выдумал, что на рубашке кетчуп, а Итон действительно рад меня видеть. И сейчас в дружеской атмосфере мы, шутя и подкалывая друг друга, посовещаемся и проголосуем. Но, нет — скорее всего, пуля в затылок в лифте или пустят в переговорную, чтобы услышать прощальное слово Найтгарда. Не сможет он без пафоса.
Я достал литовку и перечитал ее еще раз, только уже внимательней, но ни подсказок, как выбраться, ни тайных схем проходов там не было. Зона туалетов большая, здесь совмещены мужские и женские, плюс место уборщика, заваленное чистыми полотенцами, но сейчас пустое и двери в подсобку. И как назло ни одного окна.
Я метнулся к подсобкам. В первой оказалась кладовка с бумажными упаковками, швабрами и разноцветными бутылками с бытовой химией. Во второй стеллажи со всякой мелочевкой: лампочки, трубы, вентили и инструменты. Но самое главное под потолком шел металлический короб вентиляции.
Пустив в дело тактическую ручку, отковырял решетку, сдвинул стеллаж и, как мог аккуратно, чтобы не сорвать короб, залез внутрь. Тесновато, но для тела Алисы терпимо, сантиметров пятьдесят в высоту и метр в ширину. Скрипит, гнется, но вроде вес пока держит. Я опрокинул стеллаж, когда забирался в короб, раздался грохот, к которому моментально добавился звук выбитой двери, топот и крики.
Но я уже полз по коробу. Представить себя шпионом из старых боевиков мне не удалось, метра через три, конструкция опасно прогнулась, затрещали крепления, и вместе с куском короба я рухнул на пол. Хорошо хоть не параллельно земле, сначала отвалился только кусок передо мной, так что я, как с горки, покатился навстречу полу и отбил руки, но не все тело. Выбрался наружу, злорадно усмехнулся мыслям, что Алиса прибьет меня за такое отношение к свежему маникюру. Пофиг, главное, что живой и за пределами туалетов.
Я поднялся и огляделся, ну точно в кино попал — кухня, притихшие повара-азиаты пялятся на меня, в руках сжимают неслабые такие тесаки. Но все же это кухня, а не притон триады, один даже на ломанном английском спрашивает, не нужна ли мне помощь. Я смахнул паутину с головы и выдал, наверное, самую обаятельную улыбку Алисы, а потом рванул.
Кухня не клуба, а соседнего ресторана, ничего азиатского в «Cyber Pacha» я не помнил, сколько у меня времени — не знал. Я, как в лабиринте, метался между плит и шкафов в поисках выхода и желательно не того, который выведет меня на парковку. Навстречу выбежал один из охранников и стал кричать в рацию, что нашел меня. Я затормозил и, удивляясь собственной прыти (видимо сработали инстинкты Алисы), подцепил с плиты ковшик с чем-то кипящим, выплеснул содержимое в лицо охраннику и бросился в другую сторону.
В итоге выбежал в общий зал, людей там было мало, но привлеченные шумом и криками ошпаренного охранника все уставились в мою сторону. Где вход сразу определить не смог, но заметил лестницу на второй этаж. Вбежал и уперся в окно, выходящее на другую сторону здания. Второй этаж, внизу очередная партия курьеров, ждут заказы на вынос, но ни паники, ни суеты пока не видно. Зато в зале раздались испуганные взвизги, когда из кухни стали выбегать вооруженные бойцы Итона.
Схватил стул, разбежался и со всей дури зарядил им в окно. Руки отожгло болью, ножка стула треснула, а стеклу хоть бы хны. Мда, не так мое воображение это рисовало. Звуки выстрелов всполошили посетителей ресторана, внизу началась паника, я разрядил барабан в окно и уже колупал дырку стеклобоем на тактической ручке. Стекло никак не хотело рассыпаться, трескалось, крошилось, но совсем не хотело вести себя как в детстве, когда одного камня хватало, чтобы разбиться вдребезги.
Когда на лестнице мелькнула голова Итона, я прыгнул, разнося плечом осколки. Приземление вышло жестким, кусочки стекла осыпались на голову, я ушиб руку и разодрал ладони об осколки. Кажется, ребро треснуло, нога хоть и не сломалась, но подвернулась с такой болью, что встать я смог только с третьей попытки. Натурально завыл и похромал в сторону сидящего на ступеньках курьера.
Все нормальные разбежались сразу, как раздались выстрелы, — этот же сидел в огромных наушниках и, похоже отвлекся от смартфона, только когда я рухнул прямо перед его носом. Рот открыл, вылупился, но так ничего не сказал, даже в момент, когда я со стоном закинул больную ногу на его электроскутер, Знакомая модель, сам на такой начинал карьеру доставщика. Далеко не гоночная, но бешеная и простая в управлении табуретка, даже ключи не нужны — кнопка старта и рукоятка газа.
Уйти на таком от настоящей погони нереально, но мне нужно было проехать всего метров пятьсот до зоны, куда заказан путь для автомобилей. Я проскочил в проулок мимо выдвижных столбиков и, разгоняя сигналом редких прохожих, погнал до ближайшего выхода из метро.
Нога чуть отошла, но наступать все равно было больно. Ушиб с отеком, недели три бегать я уже не буду. Я усмехнулся про себя, как будто есть куда бежать. Найтгард списал Алису и не успокоится, пока не уберет меня, как конкурента и свидетеля. Надо бы понять, что с остальными акционерами, вдруг это ловушка только меня касалась и именно меня, и Найтгард давно понял, что Алисы уже нет в этом теле.
Но если Алису не раскрыли, что бы она делала? Собрала бы преданных бойцов, открыто признав войну с Найтгардом, и пошла бы мстить? Или спряталась и сбежала? Скорее всего - первое. Ладно, разберемся по ходу, первым делом нужно предупредить Нику.
Свой смартфон я потерял в одном из полетов, либо из короба, либо из окна. Смог по памяти набрать номер Ники, одолжив трубку у прохожего, но ответа не было. Как тот лупоглазый курьер, может сейчас быть погружена в игру, лежа в капсуле, и знать ничего не знает, что вокруг творится. Главное успеть.
Глава 16
Я опоздал.
Когда окольными путями пробрался на территорию поселка, потом проскочил по соседнему участку с очередной вечеринкой, с ужасом осознал, что цветные всполохи — это не светомузыка.
Под прикрытием деревьев обошел дом, старался не шуметь и не попадать в отсветы красно-синих мигалок полицейских и скорых машин, набившихся на пятачок перед домом. Как ни старался смотреть под ноги, пока крался вдоль живой изгороди, все равно споткнулся обо что-то холодное. Бонни или Клайд, не знаю, — я так и не научился их различать. Холодное, окоченевшее тело, влажная от крови шерсть.
Перед домом было суетно. А еще страшно. На дорожке перед ступеньками парадного входа лежало тело, прикрытое черной пленкой, из-под которого натекла лужа крови. Окна первого этажа разбиты, видны дырки от пуль. А у комнаты, где стояла Алисина капсула, целых стекол не было вообще, да еще и рамы разворотило, будто там взрыв был.
Два человека в белых защитных костюмах застряли в дверном проеме, пытаясь протолкнуть тележку с еще одним мешком. Этот я отметил четвертым, помимо тела на гравии возле машины скорой помощи стояло еще две тележки, а в самом фургоне сидел наш шеф-повар, которому врач перевязывал голову. Чуть в стороне стояли остальные жительницы дома: помощница повара и горничная. А вот Ники нигде не было видно.
— Долго вы еще? — крикнул мужской прокуренный голос совсем близко от меня.
— Девчонка осталась, — ответил полицейский с крылечка, — Там фарш вообще, не знаю, как мы ее собирать будем.
— Охренеть вообще, элитный район, а они тут гранатами глушат. Может, еще и гранатомет там есть?
— Сложно сказать, комнату нашли странную, но пока не вскрыли еще.
Я похолодел. Даже не от звука голоса и шагов за кустами, которые раздались совсем рядом, а от мысли, что говорят про Нику. И про ту самую злосчастную гранату, которую я спрятал в цветочном горшке. Прикрыл лицо руками, стал тереть глаза и виски и, не открывая рта, тихонечко застонал.
Шаги отдалились, «прокуренный» добрался до шеф-повара и стал его допрашивать, слышно было плохо и пришлось немного сместиться к самой границе кустов.
— Я был на кухне, когда раздались выстрелы, — голос шеф-повара дрожал, но говорил он довольно четко, — я не знаю, что было с ребятами в гостиной, к нам ворвались люди в черном, согнали девочек на кухню. Они искали фрау Аннелису. Один бугай ударил Марику, это наша горничная. Не знаю за что, может ответ не понравился. Я попытался заступиться, но, как видите, не смог ничего сделать. А вот Ника…
— Кто такая Ника? — перебил повара полицейский.
— Простите, да. Ника — это Вероника Алексеева, воспитанница Аннелисы. Гостит, ой, то есть гостила в доме. Боюсь, это единственное, что я могу сказать про нее. Возможно, девочки знают больше, — повар с трудом показал рукой в сторону горничной.
— Уточним, что было дальше?
— Да-да, когда я отвлек нападавшего, ну то есть, когда меня ударили, а второй пытался схватить Нику, кричал, что она поедет с ними, но она вырвалась и выбежала из кухни. Побежала в сторону игровой. А потом раздался взрыв, вернулись люди в черном. Они несли раненого, а нас закрыли в кладовой и велели сидеть там два часа.