Немного погодя Хатхор тоже узнала новость Незер, и девушка немедленно впала в немилость. Ее переселили в дальнюю часть храма под присмотр Старухи, приставили всего трех служанок и охрану. За Незер по-прежнему ухаживали, отменно кормили и снабжали всем необходимым, но богиня не желала ее видеть. Да и таинственный ненасытный любовник не появлялся.
Сначала Незер тосковала в одиночестве, потом привыкла, часами слушала рассказы храмового писца, которого ей привела Сети, так звали старуху. Незер слушала, раскрыв рот. Оказалось, что кроме любовных игр и математики в мире есть много удивительного. Она много читала, тем более в храме имелась куча папирусов.
Рос живот Незер, росли и ее познания, почерпнутые из рассказов и папирусов.
А потом она родила крепкого красивого младенца, зеленоглазого и рыжего. Зеленые глаза в Египте встречались, как и рыжий цвет волос, но долго любоваться своим необычным сокровищем Незер не пришлось, в одно далеко не прекрасное для нее утро ребенок исчез. Проснувшись, юная мать обнаружила пустую люльку.
Отчаянье Незер не знало границ! Ее младенца похитили!
Но Сети осадила:
– Ты же знаешь, что детей забирают у матерей.
– Куда?! Куда забрали именно моего малыша?
И вот теперь она не только знала, куда, но и ехала туда, чтобы вернуть.
…Если бы Незер заглянула в себя, то честно признала, что вовсе не испытывала сильного материнского чувства. Да, она кормила малыша, но недолго, в желании вернуть младенца преобладало некое упрямство и чувство собственницы: это я его родила, значит, ребенок мой! Что будет делать с сынишкой, когда найдет, Незер не задумывалась. Какая разница, главное – забрать!
Сейчас ее куда больше беспокоило опоздание. Караван до Харги двигался так долго, что все отведенное время уже ушло, теперь текло запасное, но и его не хватит. И все же Незер не сомневалась, что сумеет добраться до дворца бога тьмы Сета и забрать у него своего мальчика!
Нужный ей караван от Кены с той стороны Нила уже ушел, Незер не представляла, как будет добираться до Джаути, но надеялась, что все получится.
А пока они тащились через пески от Харги на берег Нила в Дандару – от города, где она родилась, туда, где стала женщиной и родила сына. Стоило ли пробираться в Город Мертвых за Шедет, чтобы теперь вернуться обратно? Но Незер не задавала таких вопросов, все ее существование было подчинено одному: добраться до дворца Сета, чтобы забрать у бога тьмы своего маленького сынишку! В том, что сумеет это сделать, она не сомневалась.
Сета боялись больше всех остальных богов, он самый грозный и сильный, но это не пугало Незер. Зачем богу тьмы маленький мальчик, рожденный простой женщиной? Те, кто становится жрецами богов, в храмы не попадают новорожденными, их, как саму Незер, отдают или продают в более взрослом возрасте. Это давало надежду, что младенца ни во что не посвятили и могут отпустить. А не отпустят, так она украдет! Если сумела украсть анх у Гора и при этом остаться невредимой, то уж своего сына украдет у кого угодно.
А в помощь всегда найдется какой-нибудь Менес, готовый за один взгляд ее лазурных глаз и отдать свое золото, и помочь украсть чужое.
Полная решимости потягаться силами с самим богом тьмы, Незер строила планы, как будет тетешкать малыша, целый год не знавшего материнской ласки. Он, наверное, такой забавный…
Скорей бы Дандара, а потом Джаути! Опоздала? Наплевать, справится и сама безо всяких Юсефов. Сетмет запретил ей совать нос по ту сторону перевала, но он просто плохо ее знает.
Несмотря на то что прожила в Дандаре десять лет, Незер совсем не знала город, ведь за пределы огромнейшего храмового сада их не выпускали.
Бикерис объявил, что они прибыли и дальше никуда не пойдут:
– Бану сказал, что тебе надо на ту сторону. Вон там лодки, найдешь по гвалту, который стоит на рынке при переправе.
– А вы?
– Завтра обратно.
Переправу и рынок она действительно нашла быстро, гвалт там стоял немолчный. Торговцы, вернее, торговки считали, что чем громче будут выкрикивать названия того, что хотят обменять, тем скорей это случится. Возможно, так и было, но когда во все горло кричит пара десятков звонкоголосых женщин, не слышно никого из них.
Незер тоже требовалось купить что-то из еды, хоть лепешки, ведь рядом больше не было ни Бану, ни Бикериса с их заботой.
Продавали все подряд: мясо и хлеб, рыбу и масло, пряности, схенти, калазирисы, сандалии, овощи, фрукты, зелень, разные пироги и даже пирожные, горшки, посуду, светильники… Среди всего этого Незер с трудом нашла торговца простыми лепешками. К счастью, он ни на что свой хлеб не обменивал, как другие, и был готов отдать десяток лепешек за половину шетита. Девушка не успела выяснить, как же ей эту половину отделить, как раздался крик – это специально обученный павиан, внимательно следивший, чтобы никто не украл финики у торговца, вцепился в ногу воришке. Павианы, кусая, оставляют глубокие раны, этого страшно боятся воры, а потому сначала хорошенько оглядятся, нет ли рядом такого сторожа. Этот не заметил, вот и поплатился за горсть фиников ранами и хромотой надолго.
Но совсем рядом уже не павиан, а сам торговец лепешками схватил девчонку с воплем:
– И ты туда же?!
Девчонка на мгновение вырвалась из его рук и попыталась спрятаться за Незер, хотя едва ли это удалось бы сделать, разница между ними была невелика, девочка рослая и лет на пять моложе Незер.
В это мгновение, обернувшись, Незер увидела у девочки татуировку Хатхор и поняла, что перед ней беглянка из храма. Девушка решительно заслонила собой девчонку и показала торговцу шетит:
– Этого хватит? Мы хотели взять всего десяток лепешек.
Торговец понимал, что все не так просто, что Незер выручает девчонку, но долго думать не стал – обвинив девчонку в попытке кражи, он ничего бы не получил, а тут красавица платила целый шетит за то, что стоило вполовину меньше!
– Забирай! И ее тоже, она уже не первый день здесь шмыгает. Покусают же.
Незер сунула девчонке лепешку и зашептала на ухо:
– Он прав. И не смей бежать, я знаю, что ты из храма… Я тебя не выдам. – Повернулась к торговцу и попросила: – Нам еще нужны финики и фрукты.
Торговец лепешками не был бессовестным, а потому отсыпал фиников из своих запасов, а пару спелых груш взял у соседа.
Крепко держа девчонку за руку, Незер отвела ее подальше в сторону и протянула грушу:
– Ешь. Одной лепешки мало. Как тебя зовут?
– Бина. А ты Незер.
– Ты меня знаешь?
– Я видела тебя в храме, ты меня не помнишь, а я тебя помню.
– Ты сбежала?
Девчонка всхлипнула:
– Да. Я не хочу, чтобы меня трогали разные мужчины.
– Хорошо, не плачь. Где твои родители?
– Не знаю, наверное, погибли.
Бина была старше Незер, когда ту продали в храм, но такая же тоненькая и угловатая. И очень хорошенькая.
Незер задумалась о том, как теперь быть. Бина вцепилась ей в руку:
– Возьми меня в служанки! Я буду тебе верно служить и делать все-все.
– Я сама не знаю, куда иду… – вздохнула Незер, – но пойдем. Оставаться здесь тебе нельзя.
Гвалт на берегу не смолкал. Пройдя по пристани к лодкам, Незер почувствовала головокружение. Казалось, такое в ее жизни уже было – этот самый шум, плеск воды и крики лодочников…
Она прикрыла глаза и вдруг вспомнила: все эти звуки и запахи словно во сне, а проснулась в лодке с головой на коленях у Сети. Да, здесь она прыгнула в воду, и ее спас гребец.
Но это означало, что Сети переправляла ее на ту сторону? Зачем старухе делать это, если храм Хатхор на этой стороне?!
Незер тревожно огляделась, почему-то усиливалось беспокойство, словно ее жизни снова угрожала смертельная опасность. Рядом, прижавшись к ее боку, стояла Бина. А чувство опасности не отпускало.
Какой-то лодочник позвал:
– Эй, красавица, тебе нужно на тот берег? Поплыли, дорого не возьму.
Даже приглядевшись внимательней, Незер не узнала бы в его спутнике Хетта – она никогда не видела этого помощника Сетмета. Но Незер и вглядываться не стала, она вдруг потащила Бину прочь от прис тани:
– Пойдем, я сначала пристрою тебя…
– Куда ты меня пристроишь? Я не хочу возвращаться в храм.
– Никто тебя туда не вернет.
Бикериса Незер нашла быстро, тот готовился к завтрашнему возвращению в Харгу – проверял тех, кто должен быть на месте.
– Ты чего вернулась, лодок нет?
– Бикерис, возьми вот эту девочку с собой до Харги, я заплачу. Только там ее нельзя отпускать, нужно отвести в дом Антефа и отдать только ему. Этот дом…
Караванщик покачал головой:
– Я знаю Антефа, у него раньше была большая семья, я дружил с его старшим сыном Несмонтом.
Незер взвыла, вот почему Бикерис показался ей знакомым!
– А где теперь Несмонт?
– У Антефа вся семья куда-то делась, дочерей нет, сыновья погибли. Остались только они с Серкетой.
У Незер сжалось сердце. Отец и мать остались одни в беспокойной Харге. Она вспомнила, что совершила там сама, и принялась убеждать Бикериса:
– Отвези туда Бину. И шетиты Антефу отвези.
– А ты? Ведь ты одна из его дочерей, да?
– Была! – отрезала Незер.
Бину внимательно слушала разговор своей спасительницы с караванщиком.
Закончилась беседа тем, что Бину и впрямь пристроили в носилки самого Бикериса, мешочек с шетитами перекочевал к нему, Незер оставила себе совсем немного, от оплаты за девочку караванщик отказался:
– Надо мной ослики смеяться будут. Она легкая, как пушинка.
Солнце уже клонилось к горизонту, Незер стоило поспешить, если она хотела успеть на другой берег до темноты. Девушка решила не рисковать и не оставаться в Дандаре, где ее мог узнать еще кто-то, кроме Бину.
Бину она перед расставанием попросила:
– Скажешь, что я жива и здорова, но не смей даже заикнуться, где я была!
– А они разве не знали, куда тебя продали?
Незер вздохнула, девчонка права, отец наверняка знал, на что обрекает дочь, когда отдавал ее Сети.