— А на что ты тогда сердишься? — мягко поинтересовалась я, медленно водя ладонью по груди мужчины и покрывая лёгкими бережными поцелуями его шею. В порядке утешения и моральной поддержки. Нил шумно глубоко вздохнул, на мгновение крепко-крепко притиснул меня к себе, и только после этого ответил.
— Я не сержусь, меня просто всю жизнь невероятно раздражает ослиное упрямство и человеческая неспособность отпустить ситуацию, посмотреть на неё под другим углом. Причём ладно — неспособность; нежелание, вот что хуже!
Мы замолчали. Нил хмурился, а я в некоторой растерянности продолжала аккуратно гладить его светлую кожу. Как неожиданно сильно зацепило его это происшествие! Первый раз я видела сканера таким взвинченным; похоже, вопрос был действительно очень болезненным, а на «Гордой деве» мужчина просто с ним не сталкивался. Очень хотелось чем-нибудь помочь, но чем — я не представляла. Напрашивался вариант отвлечь разговором, поскольку на попытки отвлечь чем-то ещё мужчина просто не реагировал.
— Нил, а куда тебя перевели, когда опознали в тебе сканера? — ляпнула я первый вопрос, пришедший в голову.
— В диверсионное подразделение при разведчасти полка, — явно погружённый в свои мысли, отмахнулся он.
— Ого! — потрясённо пробормотала я, даже отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. — Это вы с мамой коллеги что ли?
Ладонь Нила, бездумно поглаживавшая меня по спине, в этот момент замерла. Мужчина нахмурился, перевёл на меня взгляд — и рассмеялся. Перекатился набок, плеснув водой на пол, прижал меня к бортику, уцепившись за него руками и заключив в кольцо своих рук.
— Ах ты, маленький коварный бесёнок! — тихо пробормотал он, обжигая меня взглядом.
— Что-то не так? — настороженно уточнила я.
— Вообще, это секретная информация, — с ироничной улыбкой сообщил Нил.
— И что теперь? — нахмурилась я. Убивать меня явно не собирались, да и вообще выглядел мужчина сейчас гораздо более благодушным, чем несколько секунд назад: похоже, разрядить обстановку мне всё-таки удалось. Но проявить осторожность на всякий случай стоило.
— По-хорошему, следовало бы расстрелять тебя на месте как особо опасную шпионку. Но придётся ограничиться устным выговором и древней воспитательной мерой, — проговорил сканер куда-то мне в шею, обдавая её тёплым дыханием и едва ощутимо касаясь губами. Я чуть повернула голову и обняла мужчину за плечи, покрепче прижимаясь к нему.
— Это как? — шёпотом уточнила я.
— Отшлёпаю, — получила насмешливый ответ. Я почему-то захихикала, а Данила, что-то неразборчиво пробурчав себе под нос, языком очертил ямку между моими ключицами и лёгкими поцелуями начал прокладывать дорожку по горлу вверх. Запрокинув голову, я зажмурилась от удовольствия, наслаждаясь нежной чувственной лаской.
И — да, свою угрозу он в итоге всё-таки реализовал. Правда воспитательного в этой мере не было ни капли: слишком уж ласково и осторожно мужчина претворял её в жизнь, а наказание, наверное, не должно быть настолько приятным.
Нил
Я раньше никогда не замечал, насколько это трудно: вставать утром. Вернее, до определённого момента подобных проблем у меня не было. До того самого, когда в моей жизни появился один удивительный бесёнок. Было чертовски тяжело заставить себя выбраться из постели, выпустив из рук уютно сопящую Илю, и на весь день расстаться с девушкой. Но — надо. За сегодня я надеялся распрощаться с «Гордой девой» и БГК в целом.
Я всегда, несмотря на по большей части кочевую жизнь, был тяжёл на подъём, да и перемены встречал настороженно. А сейчас всё происходило удивительно легко, и не вызывало никакого внутреннего протеста. Было немного грустно расставаться с кораблём, служившим мне домом на протяжении стольких лет. Ещё тяжелее — расставаться с экипажем этого корабля; за годы совместной службы мы действительно очень сдружились. Но… кажется, это рогатое чудо с хвостиком в самом деле значило для меня много больше, чем всё прочее.
Ещё нужно было определиться с дальнейшим направлением собственной трудовой деятельности, но, честно говоря, пока об этом думать не хотелось: успеется. Сканер — такая профессия, которая вряд ли когда-нибудь останется невостребованной.
Барахла на борту «Девы» скопилось неожиданно много. Настолько много, что, прикинув его количество, я обратился в службу доставки. Не штатных болванов же эксплуатировать в личных целях!
После сборов у меня в плане стояли два визита: в отдел кадров БГК для написания заявления «по собственному желанию» и к юристу за консультацией. Я действительно был серьёзно настроен жениться, и раз умудрился найти себе для этих целей такое удивительное создание природы, следовало выяснить, какие препятствия может учинить родное законодательство.
Однако реальность предпочла внести коррективы в план: на пути в БГК меня настиг вызов от прямого начальства, потребовавшего вот прямо сейчас бросить всё и явиться пред ясны очи. Свой выговор за халатность и бестолковость мы получили ещё вчера, да и о планах завязать с карьерой богов вместе с Аристотелем отчитались, так что сегодняшнее приглашение стало полной неожиданностью. Но — мне всё равно было по пути.
— Вызывали, Хаджи Фарисович? — бодро поинтересовался я, входя в тесный кабинет начальника.
Алиев, даром что большой любитель ворчать и ругаться, очень хороший мужик, его уважают все подчинённые бригады, а соседние нам завидуют. Потому что пропесочить-то он пропесочит, но своих в обиду не даёт, и чем-то сверх устного взыскания наказывает только за действительно серьёзные проступки, без формализма и придирок. Наверное, потому, что службу знает как никто: в «богах» с основания, по молодости летал навигатором, но последние лет двадцать по здоровью и возрасту не годен к полевой службе, так что сидит на административной должности. Тоже — то ещё удовольствие. Да и нас он ругает не со зла, а скорее от беспокойства.
— Садись, Нилов, — хмуро глядя на меня из-под седых бровей, старый татарин кивнул на свободный стул.
Ещё одно место у большого стола занимал обаятельный темноволосый мужчина средних лет. Глянув на него, я отчётливо понял: по мою душу. Причём этот незнакомый тип явно являлся сотрудником каких-то следственных органов, это очень легко читалось во взгляде — пристальном, цепком. Интересно, что от меня понадобилось этим ребятам сейчас? Впрочем, определённые предположения у меня были, и основное из них в данный момент должно было развлекаться рисованием у меня дома.
Я невозмутимо присел, отвечая незнакомцу таким же прямым изучающим взглядом. Скрывать мне было нечего, совесть моя была чиста, так чего дёргаться?
— Знакомься, Нилов. Дольф Циммерман, Служба Охраны Правопорядка. Это — тот самый Данила Сергеевич Нилов, о котором Вы спрашивали. И я по-прежнему настаиваю, чтобы разговор происходил в моём присутствии.
На последней фразе сотрудник СОПки едва заметно поморщился, но кивнул. Я бы, честно говоря, тоже предпочёл разговор наедине в спокойной обстановке, но вслед за особистом не стал спорить.
— Вопрос у меня, собственно, пока один, — начал следователь приятным тихим голосом. — За какие услуги Кернатур С'Эрс Первый, Верховный Первого крыла, лично делает Вам такие подарки, Данила Сергеевич?
— Какие — такие? — удивлённо вытаращился я на следователя. Нет, Иля, конечно, чудесная девушка и её вполне можно назвать подарком, но — не в таком же контексте!
— Хотите сказать, вы ещё не в курсе? — собеседник вопросительно вскинул тонкие брови, отчего вдруг стал похож на взъерошенную сову. — Тогда — прошу, ознакомьтесь, — всё так же пристально глядя на меня, он выложил на стол какой-то документ. Бросив растерянный взгляд на охранителя, я вгрызся в сухой и заумный канцелярский стиль заметки, продираясь сквозь тяжеловесные определения и обороты.
Всегда с трудом мог понять то, что написано во всяческих инструкциях, приказах и распоряжениях. Наверное, для этого нужно иметь строго определённый склад ума. Вот у Гудвина или Чака подобных проблем никогда не было, Аристотель тоже влёт разбирает что угодно — но у него, как у медика, на страшные слова иммунитет выработан. А вот мы с Филом страдали.
Потраченные на чтение страницы текста пару минут я резюмировал растерянным хмыканьем и пожатием плеч.
— Я действительно смутно представляю, что это такое и где оно находится, но предположение о причине подобного подарка у меня есть, — вздохнул я, возвращая документ следователю. — Хотя мне и любопытно, с чего вдруг ваша контора заинтересовалась моей скромной персоной и вот этим объектом.
— За вами наблюдают. За всеми вами, — едва заметно улыбнулся Циммерман. И попробуй пойми, не то под «всеми» понимается вообще всё население Коалиции, не то все «боги», не то он просто имеет в виду тему предыдущей моей встречи с СОПкой — драконов.
— Тогда нет ничего проще, могли бы и сами догадаться, — не удержавшись от ехидства в голосе, ответил я. — Вам прекрасно известно, что вместе с нами на Землю прибыли две альдарки, одна из которых является дочерью Кернатура С'Эрса. Мы с Ильтурией планируем в ближайшем будущем пожениться, так что, наверное, подарок приурочен именно к этому событию. Почему на моё имя? Видимо, так было проще с юридической точки зрения, в этих вопросах я уж точно не разбираюсь. Поинтересуйтесь у самого С'Эрса, кроме него вам на эти вопросы никто не ответит.
— И вы хотите сказать, он одобрил этот союз? — хмыкнул следователь.
— Судя по тому, что он нас отпустил — да, одобрил, — я вновь пожал плечами.
Что и кому говорить, мы договорились заранее. Про встречу с ангелами решили не упоминать, — в конце концов, мы-то их не видели, — а вот не рассказывать про знакомство с Верховным Первого крыла было попросту глупо. За сокрытие такого факта нам бы точно здорово влетело.
— Что ж, больше вопросов не имею, — склонил голову охранитель и поднялся из кресла. — Всего доброго, господа, — попрощался он и вышел.
— И что это было? — задумчиво поинтересовался я у окружающего пространства в лице Алиева. Тот одарил меня недовольным взглядом и скривился.