– Все кончится быстро, – шепча, солгала Николина и наклонилась ко мне. – Она нежно гладила меня по голове, ее волосы щекотали мне щеку. А вокруг вся пещера была охвачена пламенем. – Без боли. Ты скоро увидишься с ним, мышка. Скажешь ему, как много он для тебя значил.
Но если я сейчас умру, его смерть окажется напрасной.
Я резко открыла глаза, осознав жестокую действительность. И оцепенело уставилась на пламя. Ансель достоин лучшего. Достоин большего, чем моя жалость к себе. Собрав последние остатки сил, я вскинула голову. Николина вскинула нож. Лишь на миг, на один удар сердца наши взгляды встретились.
И вдруг мы заметили что-то в туннеле.
На наших лицах промелькнуло замешательство. Мы обернулись. В воспоминаниях пламя Коко загнало всех далеко в туннель, и здесь никого не должно быть. После маскарада мы сбежали в «Левиафан». А вдруг кто-то вернулся? Может, кто-то забрал тело Анселя? Я тут же отбросила эту мысль. Даже если кто-то чудесным образом прошел сквозь огонь, это воспоминание было моим. Оно должно было закончиться, когда я побежала за Морганой. Так почему оно продолжается?
Из тумана появился пес.
При виде его Николина оскалилась, и меня осенило на мгновение раньше, чем пес обратился. Если бы я стояла, у меня подкосились бы ноги. Я медленно поднялась на коленях, звон в ушах превратился в рев. Рев крови, надежды и страха. Такого просто не может быть. Это все не по-настоящему.
Ансель неторопливо направился ко мне.
– Привет, Лу. – Глядя на мой ошарашенный вид, он изогнул губы в робкой улыбке, которую дарил мне множество раз и которую я мечтала еще не раз увидеть вновь.
На Анселе был новенький синий мундир с золотыми кисточками и пуговицами, отчего сердце у меня сжалось. Руки он держал в карманах штанов. Вечный новобранец. Ни капли крови на лице или волосах. Карие глаза сверкали в темноте.
– Скучала по мне?
Я долго смотрела на него, тяжело сглатывая. Затем…
– Ансель. – Голос у меня надорвался.
Его взгляд смягчился. Ансель подошел ко мне и протянул изящную руку, чтобы помочь подняться. Едва дыша, я осторожно взяла его за руку и поразилась, какой теплой она была. Когда Ан-сель взглянул на свое обмякшее тело, его улыбка слегка померкла, и он покачал головой.
– Что ты здесь делаешь, Лу?
Я до сих пор не знала этого.
Уже неважно. Потрясение Николины прошло. Она завопила как безумная и с ликованием отпрыгнула.
– Ах, прелестный мальчонка, мышонок-малыш. – Она посуровела. – Отступать не умея, безумства творишь.
Не выпуская моей руки, Ансель ответил Николине не менее враждебным взглядом.
– Мы не отступим.
Николина внезапно бросилась на него и вонзила в него нож, а он подмигнул мне и исчез. Сердце у меня сжалось. Николина стала оглядываться в поисках Анселя, полосуя ножом по дыму и извергая проклятья. Он же появился у нее за спиной и похлопал ее по плечу. Она резко подскочила.
Я неожиданно для себя хохотнула.
Ансель снова ухмыльнулся.
Николина быстро опомнилась и снова ударила, на этот раз быстрее и сильнее. Ансель не сдвинулся с места и не стал уворачиваться от ножа, только вот лезвие не пронзило его. Оно просто застыло в воздухе в сантиметре от его груди, словно наткнулось на невидимую преграду. Он заулыбался шире.
– Меня нельзя убить. Я уже мертв.
– Я не боюсь мертвых, – прорычала Николина.
Он наклонился к ней.
– А стоило бы. Я повстречал твоих врагов, Николина. Среди них есть разорванные души, мстительные ведьмы и даже дети короля. Они ждут тебя.
Я подошла ближе, беря Анселя под руку и стараясь не думать о том, как не по себе мне стало от его слов. О том, как твердо они прозвучали. Вместо этого я сосредоточилась на радостном ощущении в груди, на тепле, разливающемся по телу. Рука Анселя была твердой. Настоящей. Даже попытавшись, я не смогла бы сдержать улыбки. А я и не пыталась.
– Держу пари, они здорово с тобой повеселятся.
Ансель наклонил голову.
– Можно и так сказать.
– Лжешь! – Николина снова сделала выпад, и Ансель загородил меня собой.
Он двигался изящно и даже уверенно, чего никогда не умел при жизни. Движимая восхищением, чрезмерным любопытством и каким-то тяжелым чувством в груди, я выхватила из воздуха нож, отпрыгнула назад и метнула его в Анселя.
Он тут же поймал нож, даже на него не взглянув, дерзкий гаденыш. Я снова рассмеялась, не в силах сдержаться. Ансель покраснел, и тяжесть в груди немного отступила.
– Как интересно повернулось дело, – сказала я.
– То ли еще будет. – Он слегка вскинул брови и вложил мне в руки кинжал.
Николина метнулась к ножу, но, похоже, не могла пройти мимо Анселя и добраться до меня. Ей мешала возведенная им преграда. Он даже не обратил внимания на ее усилия, и я не стала.
– Лу, которую я знал, не сдалась бы, – мягко сказал он. Моя улыбка померкла. – Она бы боролась и победила.
– Нет, без тебя она бы не смогла, – едва слышно проговорила я онемевшими губами.
– Лу, ты никогда не нуждалась во мне так, как я в тебе.
– И посмотри, к чему это привело. – Я закрыла глаза. По щеке пробежала слеза. – Прости меня, Ансель. Я… должна была защитить тебя. Нельзя было позволять тебе идти со мной.
– Лу.
У меня задрожал подбородок.
– Лу, – повторил он мягко. – Посмотри на меня. Прошу тебя.
Я не стала, и тогда Ансель повернулся к Николине спиной и заключил меня в объятья. Мои руки сами собой обхватили его изящную талию. Они тряслись, но я крепко держала Анселя. Даже чересчур крепко. Словно не желала больше его отпускать.
– Я не хотел, чтобы меня защищали. Я хотел помочь тебе…
– И ты помог…
– Знаю, – твердо сказал Ансель и сжал меня крепко, а потом слегка отстранился. Я все еще обнимала его. Он осторожно отнял мои руки. Ансель стал сильнее, изящнее и увереннее. Еще одна слеза скатилась по моей щеке. – И я помогу тебе снова. – Ансель кивнул на Николину, которая билась о невидимую преграду. – Тебе придется убить ее.
– Я пыталась.
– Попытайся еще раз. – Он сжал мои пальцы на рукояти ножа. – Порез на руке не считается. Воды исцелят от легких ран. Утопить ее тоже не получится. – Он посмотрел на буйствовавшую Николину, почти невидимую, и жалость промелькнула в теплом взгляде его карих глаз. – Она слишком долго жила со своими эмоциями. Теперь она равнодушна к ним.
– Но не к своему сыну.
Ансель посмотрел на меня.
– Хочешь убить ее медленно? Помучить?
– Нет, – неожиданно выпалила я.
И нахмурилась, осознав свой ответ. Пускай Николина поступила ужасно со мной, Этьеном, да еще бог знает с кем, я не могла забыть ту тоску, которую она ощутила на лавандовом поле с Матьё, то отчаяние, безысходность и стыд. Страх.
«Нельзя так, – сказала она Ля-Вуазен. – Не с детьми».
Отвращение подкатило к горлу. Николина все равно убила их, и, возможно, это и было ее наказанием.
«Я тоже превращусь в призрака, мам?»
«Ни за что».
– Я думаю… – тихо произнесла я. Мысли путались. – Я думаю, она и так много страдала. – Я стиснула рукоять ножа. – Но ведь это не убьет ее навсегда, так? Она сказала, что ее тело в Шато.
– Не попробуем – не узнаем.
Ансель взмахнул рукой, и преграда исчезла, но Николина нападать не стала. Она насторожилась и прищурилась. Я приблизилась, и она отпрянула с испугом, ощутив мою решимость. Не мешкая, я целеустремленно шла вперед, загораживая туннель, чтобы она не сбежала. Николина невероятно быстро уворачивалась и еще быстрее делала ложные выпады, но мы все еще делили одно сознание на двоих, и я повторяла каждый ее шаг. Ансель молча смотрел на наш танец, черный дым колыхался вокруг него.
Долго нам танцевать не пришлось. Ведь у меня был Ансель, а у Николины – совсем никого.
Я предугадала очередной ее блеф, поймала за запястье и прижала к каменной стене. Языки пламени лизали стену, но мы не чувствовали жара. Я сдавила рукой горло Николины. Она вцепилась мне в лицо, но Ансель тут же появился рядом и с легкостью схватил ее за руки. Она выгнулась дугой, шипя и плюясь – глаза блестели и бегали от страха, – но неожиданно замерла, когда я вскинула нож. Мы встретились взглядами, и в нашем сознании пронеслось имя.
«Матьё».
Я глубоко вздохнула и нанесла удар.
Нож скользнул по ее ребрам мерзко и вязко, а потом я вонзила его в сердце Николины. Немигающим взглядом она уставилась на меня и рухнула в наши объятья.
– Мне жаль, – сказала я, не зная, так ли это.
С последним прерывистым вздохом она прижалась ко мне и прошептала:
– Мертвые не должны вспоминать, но я помню.
Мы снова посмотрели друг на друга. Свет в глазах Николины померк.
– Я помню все.
Она выскользнула из наших объятий и растворилась в черном тумане.
Мы с Анселем смотрели туда, где только что была Николина.
Скорбь окутала нас, заглушая треск пламени и грохот камней. Скоро амфитеатр рухнет. Но мне было все равно. Я взглянула на Анселя, и он печально улыбнулся мне. К горлу подступил ком.
– Туда ей и дорога, – выдавила я смешок, с трудом сглотнув. – От нее одна головная боль.
Это еще мягко говоря.
– Спасибо, – бессвязно добавила я. – На следующий раз надо бы тебе доспехи купить. Только представь: ты въезжаешь на белом коне, медленно снимаешь шлем и встряхиваешь своей шикарной копной волос. – Я снова сглотнула. Ком в горле так и стоял. Не смея посмотреть на Анселя, я опустила глаза. – Коко бы понравилось. Черт, да и Бо, думаю, тоже.
Огонь уже полностью поглотил Анселя. Я почувствовала горечь во рту и отвела взгляд. На глаза снова навернулись слезы. Я определенно оказалась в Аду, но заставить себя уйти не могла. Ноги не двигались. С каждой секундой внутри у меня все стягивало, как будто зудело, но я не поддавалась. Иначе мне пришлось бы уйти. Покинуть его. Но в глубине души я знала, что рано или поздно наша встреча закончится.
Но не сейчас.
Ансель все понял. Он покачал головой с нежностью и легкой досадой.