– Он предал тебя? – спросила я, глядя на Анжелику и Константина.
Она посмотрела на меня светлыми глазами.
– Да.
Коко, все еще напряженная, не поднимала взгляд. Она взяла мой кинжал и уже хотела сделать надрез на руке, но, как и меня, ее одолевало любопытство.
– И ты все равно любила его? – спросила Коко.
– Не нужно, милая, – сказала ей Анжелика и посмотрела на стену из воды справа от нас.
В ответ тонкая струйка зазмеилась к нам. Сначала она скользнула к Бо, коснулась глубокой раны на его ноге и впиталась в кожу. Рана тут же затянулась, а следом за ней и та, что была на плече. Вторая струйка направилась к Селии, а последняя потянулась к Анжелике. Все их увечья тут же исчезли.
– Видишь? – улыбнулась Анжелика, и, кажется, у меня даже слегка перехватило дыхание. Я нахмурилась. – Тебе лучше отдохнуть. – Она опустила взгляд на Константина, на рану в его груди. Через силу сглотнула. В этот миг Анжелика почти стала похожа на смертную. – Но да, Козетта. Я любила его так, как любить не следует… слишком сильно. А он сделал мне больно, как это обычно бывает. – В ее голосе засквозила печаль. – Мне жаль, что он умер.
«Мне жаль, что он умер».
И вот так Анжелика снова стала существом далеким и чужим.
Коко сжала ворот Бо, когда он открыл глаза. Она не стала благодарить мать за его исцеление. И я не винила ее. Я пододвинулась ближе к Коко, потянув Рида с собой, и прижалась плечом к ее плечу в знак поддержки. Коко в ответ прильнула ко мне и выпустила рубашку Бо из рук, когда тот сел прямо.
– Что произошло? Где Мор… – Глаза Бо широко распахнулись, когда он заметил Анжелику. К его чести, глупо моргал он лишь секунды три, а затем посмотрел на Коко и моргнул еще несколько раз. – Это…
Коко коротко кивнула. Она крепко сжала медальон. Анжелика выглядела ошарашенной.
– Ты… носишь мой медальон, – сказала она, хотя ее утверждение прозвучало скорее как вопрос.
– Я… – Коко свирепо уставилась на землю. – Да.
Я чувствовала, что Коко неуютно, и в груди у меня тут же кольнуло. Мне отчаянно захотелось ее защитить. Возможно, мне стоило разозлиться на Коко, ведь она никогда не рассказывала о своей матери. Сколько раз мы говорили об Анжелике? Сколько раз Коко предпочитала скрыть правду? Недомолвка – ровно то же, что ложь. Я усвоила это на собственном горьком опыте.
Николина назвала эту недомолвку предательством. Может, мне стоило огорчиться, но я не стала. У всех есть свои тайны. Я и сама не обо всех секретах рассказываю. Не знаю, почему Коко не доверилась мне, но знаю, что мать она видела в последний раз в шесть лет. Конечно, лучше бы Коко встретилась с Анжеликой наедине, но самое главное – ей нужно было время, чтобы все обдумать и решить, каких отношений с матерью она хочет. И нужны ли ей вообще эти отношения.
Я решительно выбрала узор и щелкнула Рида по носу, чтобы пробудить его. Мне хотелось отвлечь всех от неловкой ситуации. Одна ночь моего сна в обмен на его пробуждение. Просто, но действенно. Безо всякого вреда. Рид проснется, и мы двинемся дальше. Может, соберем союзников и пойдем на Шато ле Блан или вернемся в Цезарин и… в общем, займемся хоть чем-нибудь, вместо того чтобы просто глазеть по сторонам.
Я снова щелкнула Рида по носу, чтобы узор рассеялся, но тот по-прежнему висел на месте. Я попробовала вновь, на этот раз сжав кулак. Узор отпрянул и скрутился в другой, как и другие узоры. Они так перепутались, что я не могла уже ни проследить за ними, ни понять их смысла, словно сама магия сбилась с толку.
Я хмуро посмотрела на Рида.
«Ты что, черт возьми, натворил?»
Пытаясь разобраться в бессмысленных узорах, я не видела и не слышала Анжелику. Она опустила руку мне на плечо.
– Он не проснется, – мягко сказала она. – Пока не будет готов.
Я раздраженно на нее посмотрела и дернула плечом.
– Что это значит?
– Его разуму нужно время, чтобы исцелиться. – Анжелика, нисколько не обидевшись, отняла руку и переплела пальцы так спокойно, что даже вывела меня из себя. – Ему повезло, что он выжил, Луиза. Заклинание могло непоправимо навредить не только его разуму.
– Какое еще заклинание?
Анжелика не ответила. Я уже всерьез рассердилась и вскочила, чувствуя, как горят щеки. Клод, Константин, Анжелика – какой толк в их всемогуществе, во всеведении, если все это не использовать? Я покачала головой.
– Тогда почему ты не исцелишь его? Ты же всем остальным помогла!
По губам Анжелики скользнула пугающе жалостливая улыбка.
– Лишь он может исцелить себя.
– Что за чу…
– Не волнуйся, Луиза. – В ее глазах промелькнул сверхъестественный огонек, и я невольно отшатнулась. – Его раны не смертельны. Он очнется… В этом я уверена. Однако дальнейший его путь мне неизвестен.
«Воды видят то, чего не видим мы. Знают то, чего не знаем мы. – В голове у меня прозвучало предупреждение Константина. – Анжелика была пророчицей, и ее магия передалась водам».
– Ваш же путь мне ясен.
Анжелика указала на узкую расщелину в воде. Она вела прямо к сердцу Лё-Меланколик. В серебряном свете луны туман, клубившийся у стен воды, сверкал, как бриллиант. Анжелика виновато посмотрела на Коко.
– Дочь моя, мне жаль, что наша встреча омрачена такими сложностями. Когда ты призвала меня…
– Я не знала, что призываю тебя, – перебила ее Коко.
Анжелика кивнула, но в ее глазах промелькнула боль.
– Да, разумеется. Когда ты воззвала к водам, я услышала твой зов. Я почувствовала, что тебе нужна помощь и… откликнулась. – Она говорила нежно, но все так же решительно. – Ты многого не понимаешь, Козетта. Я знаю, ты злишься на меня и имеешь на это полное право, но, к сожалению, у нас нет времени на долгие объяснения и извинения.
Коко напряглась от такой прямоты, и я сжала ей руку. Но Анжелика права. Сейчас не время и не место для таких разговоров. Моргана и Жозефина были где-то поблизости, мы оказались в ловушке меж водяных стен, а у наших ног лежал мертвец. Я бросила нервный взгляд на воду, когда в ней промелькнул серебристый плавник.
– Вам нужно понять кое-что, – продолжила Анжелика, вновь привлекая мое внимание. – За пределами этих вод мне угрожает опасность. Благосклонность Ислы оберегает меня. Она слишком многим рискнула, позволив мне прийти сюда. Жозефина всю жизнь страшится моей магии – магии Ислы, – но, если она попробует войти в воду, я не смогу остановить ее. Эта магия твоя по праву рождения, но она так же принадлежит и Жозефине, поскольку мы связаны кровью.
Анжелика не дала нам возможности ничего спросить.
– Козетта, ты должна понять, что всю твою жизнь я присматривала за тобой.
От ее голубовато-белых глаз у меня мурашки пробежали по телу, да и у Коко, похоже, тоже.
– Я знаю, где ты бывала, кого любила. Знаю, что вы обыскали все королевство, от Ля-Форе-де-Ю и Ле-Вантра до Фе Томб, чтобы найти союзников в борьбе с Морганой. Вы завели дружбу с Жеводанским зверем и Водвосом. Вы очаровали всех – драконов, ведьм и оборотней. – Впервые Анжелика помедлила. Ее глаза вспыхнули ярче. – Ты все еще желаешь одолеть свою мать? – спросила она меня.
– Конечно, но что?..
– Исла стала бы вам могущественным другом.
Коко так крепко сжала мне руку, что та почти онемела, но голос у нее не дрогнул.
– Что бы ты ни хотела нам сказать, мама… просто говори.
– Хорошо.
Анжелика взмахнула рукой, и появились новые струйки воды. Они сплелись воедино, превратившись в решетку. Струйки походили на корни стеклянного дерева, прозрачные, сверкающие и яркие. Они скользнули под Рида и подняли его в воздух. Я хотела схватить его, но Анжелика указала водам на тропинку, и те повиновались. Рид поплыл прочь от нас, и я бросилась за ним, потянув за собой Коко.
– Стой! Что ты…
– Я хотела бы предложить тебе выбор, дочь, но ты его уже сделала. Когда ты воззвала к водам, ты попросила их об услуге. Теперь мы должны попросить об услуге одного из вас.
Коко притопнула ногой.
– Но я же не знала…
Позади нас воды начали смыкаться, закрывая путь к берегу. Мы в ужасе смотрели на них.
– Исла хочет поговорить с тобой в Ле-Презаж, Козетта. И с твоими друзьями тоже. – Прекрасный лик Анжелики исказился от боли. – Боюсь, вам всем придется пойти со мной.
Гнездо сороки
Ле-Презаж.
Когда-то я слышала это название. Однажды сквозь смех его произнесла одна маленькая ведьма, стоя у майского дерева. Другая предложила поискать его, когда мы кружились и танцевали в лучах жаркого летнего солнца. Манон отказалась и поведала нам рассказ своей матери о мелузинах, топивших ничего не подозревавших ведьм. Тогда мы все верили в эту историю. Мелузины ведь и впрямь были кровожадны. Они стали для нас тем самым чудовищем, которое пряталось под кроватью… или на заднем дворе, как оказалось на самом деле. Иногда на рассвете я видела туман, что плыл от берегов их моря. Только впервые поиграв с Коко, я поняла, что мелузины не опасны. Они властвовали над целым подводным миром – совсем не таким, как наш. Он был куда больше и удивительней. Поэтому мелузин мало интересовали дела ведьм.
До нынешних пор, судя по всему.
Пока мы шли по тропинке, я украдкой бросала взгляд на черные воды. Они обвивали Рида снизу и тянули его вперед. Воды смыкались позади нас, затопляя тропинку, и нам невольно приходилось спускаться все глубже по морскому дну. В волнах мелькали тени, одни небольшие и безобидные, другие пугающе огромные и проворные.
Бо, как и я, был обеспокоен. Он едва не наступил мне на пятки, отшатнувшись от змееподобных физиономий в воде.
– Женщины-рыбы, да? – прошептал он мне на ухо.
– По легенде они когда-то могли ходить по суше, но я никогда такого не видела.
– Не люблю рыбу. – Бо содрогнулся всем телом.
В воде промелькнуло очередное серебристое лицо, и мелузина показала Бо язык.
Анжелика, скользя вперед, бросила взгляд через плечо.