– Ты его не видел. – Я отжала волосы, проклиная холод. Пряди уже начали леденеть, и я вся покрылась гусиной кожей. – Огюст не притворялся. Он знает, что мы придем спасать мадам Лабелль. И хочет заманить нас в ловушку, как и раньше. – Я оглядела ветхое судно. – И на этом до Цезари-на мы вряд ли доберемся.
– Доберемся. – Оттеснив Селию, Бо кивнул. Жан-Люк опустил парус, и мы быстро заскользили по воде. – Я научился ходить под парусами, когда мне было три года. – Бо самодовольно приподнял бровь, глядя на Коко, и добавил: – Сам адмирал королевского флота учил меня.
Коко потирала руки, а Рид напряг каждый мускул, пытаясь не дрожать, хотя губы у него уже посинели. Селия поспешила принести нам пледы в каюту под палубой. Но они не помогли. Не особо. Неохотно я потянулась к белым узорам и напряглась, когда они начали мерцать. Я нахмурилась от непривычного ощущения – множество возможностей поражало, но пару секунд спустя я привыкла и мне стало… хорошо. Как будто я долго сидела в одном положении, а потом размялась. А что самое любопытное, магия, казалось, тянула меня не к Шато ле Блан, а к…
«Считаешь ли ты, Госпожа Ведьм, этот замок своим домом сейчас? Это самое главное. Если нет, то вполне вероятно, что и магия прекратит защищать его. Она переместится в твой новый дом. Где бы он ни был».
Теперь мне было легко дернуть за нить. Порыв горячего воздуха окутал Рида и Коко, а затем и меня, и я ошеломленно смотрела, как тает снег. Тепло за тепло. Белый узор рассеялся.
– Как ты это сделала? – подозрительно спросила Коко.
– Растопила снег.
– Я думала, природа требует жертв? – Прищурившись, она оглядела меня с ног до головы в поисках ран. – Как тающий снег может быть жертвой?
Я пожала плечами, не зная, как объяснить эту странную новую силу даже себе самой. Моргана казалась безгранично всесильной в роли Госпожи Ведьм и в некотором роде так когда-то и было.
– Я и есть снег.
Коко моргнула. Все остальные тоже. Даже Селия, вернувшаяся со слегка заплесневелыми пледами. Я обернула плед вокруг плеч, закутываясь потеплей. Узор высушил нас, да, но пронизывающий ветер не стихал. Я попыталась объяснить, но, кажется, у меня ничего не вышло.
– Раньше… моя магия ощущалась как связь с предками. С их помощью я призывала свои узоры. Теперь, как Госпожа Ведьм, я сама стала своими предками. Я их прах, их земля, их магия. Я снег, листья и ветер. Я… безгранична.
Теперь настал мой через моргать и пялиться на остальных. Наверное, мои слова звучали бредом сумасшедшего, но я не знала, как еще сказать. Возможно, словами мою силу невозможно было описать.
– Но… – Коко откашлялась, явно чувствуя себя неловко. – Ты же слышала, что случилось с моей тетей без контроля и равновесия. Она и ее последователи зашли слишком далеко. В результате они перебили свой ковен, и богиня наказала их. Она… она наказала и твою мать тоже.
– Богиня дала моей матери шанс искупить свою вину на Маскараде Черепов. Она сделала ей предупреждение. Моргана не обратила на это внимания, и Аврора отозвала свое благословение. Видишь? Контроль и равновесие здесь все еще есть. И я не могу… – Я заглянула внутрь себя и изучила узоры. – Я не могу сделать ничего противоестественного. По крайней мере, мне так кажется. Я не могу никого убить или…
– Смерть вполне естественна. – Рид уставился за борт. Мы по-прежнему плыли по Лё-Меланколик. Вода внизу оставалась спокойной. Рид плотнее закутался в плед и с трудом сглотнул. – Все рано или поздно умирают.
– Да, – медленно протянула я, вспоминая слова Анселя. Его слова почему-то успокаивали, как благословение, но слова Рида – нет. Они больше походили на угрозу – нет, на обещание. Я нахмурилась и, прищурившись, посмотрела на его хмурые брови, подавленное выражение лица. Впервые с тех пор, как Рид потерял свои воспоминания – если не считать той пьяной ночи, – он не излучал злобы. Не держал руку у ножа. – Смерть естественна, но убийство – нет.
Пожав плечами, Рид ничего не сказал.
Я боролась с желанием придвинуться к нему поближе.
– Ты как, шасс? Бо прав. Мы доберемся до твоей матери вовремя…
Я еще не успела договорить, а Рид уже круто развернулся и вышел из каюты. Дверь за ним захлопнулась.
В воздухе повисло неловкое молчание, и щеки у меня вспыхнули.
Коко порылась в своей сумке, повернувшись спиной к холодному ветру.
– Ты же прекрасно понимаешь, что он хочет, чтобы ты пошла за ним. Не мне тебя учить. – Она достала клочок пергамента, чернильницу, перо и села на пол. Без всяких церемоний Коко положила пергамент на колено и начала писать. Клоду, наверное. Блезу. – Или все-таки поучить стоит? Я могу подсказать тебе, как можно прекрасно снять напряжение…
– Я знаю много способов снять напряжение, спасибо. – Из-за ветра пергамент постоянно трепало, и я взмахнула рукой. Ветер стих всего на мгновение, лодка тоже остановилась. Мы были уже далеко от берега, и волны с силой ударились о штурвал. – Но Риду они не будут интересны.
– О, еще как будут. – Коко подняла глаза, смахнув с губ усмешку. Она многозначительно постучала пером по бумаге. – Что написать Клоду?
Я смиренно села рядом с Коко, накрыв ее своим пледом. На другой стороне маленькой палубы Бо стоял у штурвала, а Селия примостилась на единственной скамье. Жан-Люк присоединился к ней.
– Вероятно, отец планирует заманить нас в ловушку, – согласился Бо, – но у нас все еще есть преимущество. – Он по очереди указал на Селию и Жан-Люка. – С нами Селия и Жан-Люк, а отец не знает о них.
– Огюст знает, что я оставил свой пост, – пробормотал Жан-Люк.
Коко покачала головой.
– Но он не знает почему. Если он выяснил, что Селия сбежала – в чем я сомневаюсь, зная Трамбле, – то мог бы заподозрить, что ты пошел за ней, но никто никогда не поверит, будто Селия станет искать нас, не говоря уже о том, чтобы присоединиться к нам. Только не после всего, что случилось.
– У нас действительно есть элемент неожиданности.
В голове у меня начал созревать план, но я не стала углубляться в детали. Дергая за выпущенную нитку в пледе, я решила подождать, пока мысль созреет. Хотя нашу проблему с Морга-ной это все равно не решит. Это еще мягко сказано. Если судить по тому, что сулила нам Анжелика, «проблема» – явно не подходящее слово.
«Грядет битва, ужаснее которой мир еще не видел».
Но сейчас не время думать об этом. Планы поменялись. Сначала мадам Лабелль, а потом… потом ужасные битвы. Я гневно дернула за нитку, распустив клочок пледа.
– В город незамеченными мы не проскользнем. У нас и раньше не получалось, а тогда никто даже не знал, что мы придем. А сейчас они нас ожидают.
– Я слышу «но»? – спросил Бо.
Я посмотрела на него. И на всех остальных.
– А может, нам и не нужно пробираться в город тайком. Может, просто заявим о себе? – Я слегка усмехнулась, хотя мне было не слишком-то смешно. – Даже позволим им схватить нас.
– Что? – воскликнул Бо.
– Да ты послушай. – Я наклонилась вперед и показала на Селию и Жан-Люка. – У нас тут аристократка, жаждущая смерти, и охотник, безумно влюбленный в нее. Капитан шассеров. Он очень искусен и хорошо обучен, и – что более важно – пользуется уважением Короны и Церкви. Если Селия отправилась мстить – мне, Риду, всем ведьмам, – разумеется, он поспешил за ней. Разумеется, он схватит нас и, конечно, вернет обратно в Цезарин, чтобы сжечь. Он бы даже схватил непокорного наследного принца.
– Они бросят нас всех в тюрьму, – задумалась Коко. Ветер трепал ее кудри. – В ту же самую тюрьму, где держат мадам Лабелль.
– Именно. Жан-Люк может отпустить охрану, и я выведу нас с помощью магии.
– Они введут тебе болиголов, – возразил Жан-Люк.
– Нет, если его уже введешь ты. – Я картинно обмякла, словно обессилев, и уронила голову на плечо Коко. – Ты забываешь, что я опытная лгунья, а твои братья доверяют тебе.
– Если ты сбежишь в мой дозор, все узнают, что я помог тебе. И меня лишат капитанского звания.
Коко, которая составляла наш план – зачеркивала и писала заново, – мрачно на нас посмотрела.
– Они поступят гораздо хуже.
Она вынула нож из плаща и слегка надрезала руку над пергаментом. С каждой каплей бумага шипела и исчезала.
– Я попросила Клода – и, полагаю, Зенну с Серафиной – найти Блеза и встретиться с нами в «Левиафане», – сказала мне Коко. – Если им удалось вылечить Тулуза, Лиану и Терранса, они смогут исцелить и мадам Лабелль.
Жан-Люк ничего не сказал. Селия придвинулась к нему ближе и переплела свои пальцы с его.
– Так будет правильно, Жан. Шассеры должны защищать невинных. Мадам Лабелль всего лишь любит своего сына. Если бы не ее жертва, король сейчас бы пытал Рида.
– Кроме того, – добавил Бо, поджимая губы, – не хочу показаться козлом, но твое звание капитана не будет иметь никакого значения, если Моргана убьет всех.
– Он прав, – сказала Коко.
Жан-Люк закрыл глаза, лицо его было мрачным и напряженным. Над нами в лучах солнца кричали чайки, справа волны разбивались о далекий берег. Я не знала Жан-Люка, но понимала, что свои чувства он носил как мундир – мундир, который он получил с таким трудом. Ему это далось сложнее, чем другим. И весь его тяжкий труд – боль, зависть, злоба – все будет напрасно, если он поможет нам сейчас. Поступив правильно, он потеряет все.
Нет, я не знала Жан-Люка, но понимала его как никто другой.
Спустя минуту Жан-Люк согласно кивнул. Печально.
– Да, конечно. Просто скажите, что делать
– Спасибо, Жан, – сказала Селия, целуя его в щеку.
Остатки пергамента исчезли вместе с кровью Коко, и послание было отправлено.
Однако я не испытала облегчения, скорее, меня охватил страх. Новый страх и старый гнев. Я уставилась на дверь каюты, и ярость во мне так и закипела. Жан-Люк поможет нам, да, и Клод с Блезом тоже. На нашей стороне были дракон и первая ведьма. Мелузины и лу-гару. Богиня даровала мне магию Госпожи Ведьм, и я могла принять другой облик – могла изменять саму ткань природы – одним взмахом руки. Морга