– Что-то я тебе не верю.
– Ах ты…
Шассер бросился к решетке, но замер на полпути, когда Лу молниеносно кинулась ему навстречу.
– Скоро ты запоешь по-другому, ведьма, – сказал он, направив балисарду ей в лицо. – Твоим последним словом будет крик.
Лу поманила его ближе.
– Может, зайдешь и покажешь?
– Лу, – тихо предостерег я и потянул ее за блузку сзади. Лу отступила всего на шаг. Шассеры следили за каждым движением, подтягиваясь все ближе. – Не провоцируй их.
– Думаю, для этого уже поздновато.
– Это верно.
Голос Филиппа громким рокотом прокатился по залу, а потом и он сам вошел в комнату. При его появлении шассеры расступились. Ухмылка Лу стала жесткой. Одетый в безупречный мундир ярко-синего цвета с золотом, с капитанской медалью, сияющей на лацкане, Филлип смотрел на Лу как на букашку у себя под сапогом. Он холодно улыбнулся. Поклонился.
– Солнце село, ma Dame. Погребальный костер ждет вас.
Лу отступила еще на шаг и коснулась моей руки. Продолжая ухмыляться, она метнула взгляд из комнаты в коридор. От Филиппа к его охотникам. Сердце у меня бешено колотилось, пока я считал их. Двадцать человек. Целый отряд.
– Их слишком много.
Лу с резким смешком указала на дверь клетки.
– Хорошо, что мы можем устроить западню в уязвимой точке.
Я взглянул на нее. Она дышала прерывисто, ее грудь слегка вздымалась. Руки и ноги у меня дрожали от возбуждения.
Шассер позади нас усмехнулся.
– Рано или поздно вам придется выйти.
Лу резко обернулась и впилась в него взглядом.
– Отнюдь.
– Вы умрете с голоду.
– Полно вам, его величество не будет столь терпелив. Он распорядился, чтобы мы сгорели сегодня вечером. – Лу заулыбалась еще шире. – Если казнь пойдет не по плану, на короле это плохо скажется, правда? Полагаю, что его подданные и так встревожены из-за Адского пламени. И даже напуганы. На тебе, кстати, это тоже скажется плохо, – сказала она уже Филиппу.
Повинуясь внезапному порыву, я добавил:
– Особенно после побега моей матери.
По залу пронесся тихий ропот, и Филипп посуровел. У него все было написано на лице, и на короткий миг у меня отлегло от сердца. Они спасли ее. Коко, Жан-Люк и Селия – каким-то чудом они спасли мою мать. Она была в безопасности. Теперь Лу едва не хохотала, украдкой поглядывая на меня.
– Мы поймаем ее, – коротко бросил Филипп. – Так что зря радуетесь.
– Тебе нужна победа, Фил. Медлить нельзя. – Лу погрозила ему пальцем. – Думаю, ты войдешь к нам скорее раньше, чем позже.
Другой шассер – моложе остальных, явно недавно посвященный, – держал свою балисарду как распятие.
– Думаешь, твоя магия навредит нам, ведьма?
– Я думаю, – медленно произнесла она, – что без труда заберу твое оружие, mon petit chou. Думаю, вы все знакомы с моим мужем. – Она указала на меня большим пальцем. – Самый молодой охотник в братстве. И самый молодой капитан тоже.
– Он не капитан, – мрачно сказал Филипп.
Лу выгнула бровь.
– Да, но тебя он отделал славно.
Я положил руку ей на плечо. Мне было не по себе. Холодный пот струйкой бежал по спине. Когда Лу взглянула на меня, я покачал головой. Едва заметно.
«Что ты делаешь?» – попытался спросить я.
Когда Лу приподняла плечо – так легонько, что никто не заметил, – я получил ответ. Она не знала. Бахвальство, насмешки, угрозы – все это были лишь отчаянные попытки выиграть время. Дождаться помощи. Дождаться хоть чего-нибудь.
У нас закончились идеи.
– Давай, Фил, – уговаривала Лу, и от ее слов меня окутал слабый аромат магии.
Шассеры тоже почувствовали его. Одни зарычали, напряглись, стиснув балисарды, и посмотрели на Филиппа, ожидая указаний. Другие беспокойно заерзали. Кто-то же зачарованно смотрел на Лу, когда ее кожа начала светиться.
– Открой дверь. Поиграй со мной.
В голове у меня раздался голос. Ее голос, но тихий и испуганный.
«Рид».
Я уставился на Лу.
«Когда они откроют дверь, – сказала она, смотря на Филиппа, – держись поближе ко мне. Я не могу причинить им вред с помощью магии, но могу обрушить эту башню им на головы. Лучшей возможности у нас не будет. – Молчание. – Думаешь, Бо тоже сбежал?
Я не знал и не мог ответить. Филипп взял лук у шассера, стоявшего рядом, и колчан стрел с синими наконечниками.
– Не сегодня, – прорычал он, умело натягивая тетиву. Филипп прицелился прямо в лицо Лу, и она сощурилась, уже не улыбаясь. – Как вы верно подметили, у меня мало времени на игры. Королевство ждет.
Филипп спустил тетиву. Прежде чем я успел прыгнуть вперед – прежде чем я успел даже крикнуть, – стрела стремительно полетела в цель. Но в последнюю секунду Лу развернулась, молниеносно крутанулась и присела, а стрела вонзилась в стену позади нас. Шассеры шагнули вперед. Они выстроились рядами спереди и по бокам клетки, встав в этакий заслон. Готовясь стрелять.
Они вынули луки. И стрелы.
Я бросился к Лу, схватил ее за руку и потащил назад. Нужно что-то делать. Прямо сейчас. Лу говорила о магии, о том, как по желанию рождаются золотые нити. Я сосредоточился на них – на щите, на оружии, на гребаном ключе. На чем угодно, лишь бы вырваться из этой клетки. Никакие узоры не откликнулись. Ну разумеется. Я откатился в сторону, когда Филипп выпустил вторую стрелу.
– Ну и зачем нам вообще костер? – Зарычав, Лу подняла руку, и стрела сломалась в воздухе, упав к нашим ногам. Я тут же схватил ее и вонзил наконечник в шассера-болвана, который попытался подкрасться сзади. Тот камнем рухнул на пол. Глаза у него закатились. Руки и ноги задергались. Лу в ужасе уставилась на него. – Что за?..
Филипп натянул тетиву.
– Болиголов.
Стрела едва не задела мое плечо. Она пролетела так близко, что разорвала рукав рубашки. Лу сверкнула глазами при виде порванной ткани и встала передо мной. Ее кожа пульсировала неестественным светом, а голос звенел от убийственного спокойствия. Неземного спокойствия. Сразу множество голосов звучали в нем и отражались друг от друга, леденя душу.
– Не смейте трогать Рида.
Невосприимчивый к чарам, Филипп жестом приказал остальным поднять луки. Двадцать шассеров подчинились.
Лу оскалила зубы.
По приказу Филиппа с обеих сторон полетели стрелы. Больше двадцати. Больше сорока. Стрелы рассекали воздух, стремительно мчась в цель, но превращались в пыль в метре от нас. Они просто-напросто распадались. Я скорее почувствовал барьер в воздухе, чем увидел его. Тонкая пленка, похожая на мыльный пузырь. Щит. Кулаки Лу задрожали от попыток удержать его, когда в нас полетели новые стрелы.
– Как мне помочь? Скажи, Лу!
– Узор, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Ты можешь усилить… мою магию.
– Как?
– Сосредоточься.
На нас обрушился град из стрел – охотники продолжали стрелять. Непрерывно. Лу вздрогнула – словно чувствовала каждый отравленный наконечник, – и щит в ответ пошел рябью.
– Ты ведьмак. Прими это. Сосредоточься на этом, и узоры появятся.
Но они не появились – их просто не было, – как бы я ни старался сосредоточиться. Золото не вспыхнуло. Я сосредоточился сильнее. На Лу. На ее щите. На кончиках стрел, разрывающих щит на части. В ушах послышалось странное гудение. Голоса. Шепот. Не мой или Лу, а других. Однако золото по-прежнему не всплыло, и я издал рев разочарования и ярости.
– У тебя получится, Рид, – твердо сказала Лу. – Ты уже делал это раньше. Ты можешь сделать это снова. Ты просто должен…
Она не договорила. Незамеченные, два шассера преуспели в том, в чем не преуспел их павший брат. Они просунули руки между прутьями – используя ее щит в своих интересах – схватили Лу за рубашку и прижали ее спиной к дереву.
Щит мгновенно исчез.
Я бросился вперед, зовя Лу. Я отшвырнул руку шассера с ее шеи, но острая боль пронзила мое бедро. Я не опустил взгляд. Просто не мог, ведь охотники одновременно вонзили в горло Лу шприц, два шприца, три. Лу согнулась, ее затрясло, и она потянулась ко мне.
– Рид! Рид! – Ее голос звучал словно издалека.
Наконец она вырвалась, поймав меня, но ноги у меня уже подкосились. Башня задрожала вокруг нас. Лу содрогнулась, заслоняя меня своим телом от стрелы за стрелой. Те торчали из ее спины. Из руки. Из ноги. И все равно она потащила меня к двери клетки, которую Филипп широко распахнул.
Нас потянули за одежду, за волосы, швырнули на пол. В глазах у меня померкло, а шассеры набросились на Лу, как муравьи. Она рухнула, неподвижная, под их шприцами. Они убьют ее раньше, чем донесут до костра. Лу. Стиснув зубы, обезумев от боли – от страха, – я сосредоточился на ее тускнеющей коже сильнее, чем на чем-либо в своей жизни. Чьи-то твердые колени уперлись мне в спину.
«Она умрет, она умрет, она умрет».
Золото взорвалось у меня перед глазами – и я вскочил на ноги, но было слишком поздно. Игла вонзилась мне в шею, и мир снова погрузился во тьму.
Я очнулся от криков.
От дыма.
Шорох сена у ног и твердое дерево за спиной. Тугие путы на запястьях. В животе скрутило. Я с трудом открыл глаза, но не сразу смог что-то разглядеть. Все плыло.
Факелы.
Они мерцали в темноте, отбрасывая оранжевую дымку на округу. На лица. Лиц было так много. Весь город собрался на улице. Вздрогнув, я понял, что стою над ними. Нет. Я закрыл глаза, резко наклонившись вперед. На месте меня удерживали веревки. Я вовсе не стоял.
Я тут же распахнул глаза.
Столб.
Меня привязали к столбу.
Осознание всего происходящего захлестнуло меня, сбивая с толку. Лестница собора, деревянный помост, ощущение чьего-то тепла совсем рядом.
– Лу.
Язык заплетался из-за болиголова. В голове стучало. Я изо всех сил попытался вытянуть шею.
– Лу!
Ее волосы рассыпались по моему плечу, голова свесилась. Лу мне не ответила. Она была без сознания. Я напряженно пытался разглядеть ее, но тело отказывалось повиноваться. По крайней мере, шассеры вытащили из нее стрелы с синими наконечниками. Одели Лу в чистую сорочку. Во мне тут же вспыхнул гнев. Какой-то шассер раздевал Лу? «Но зачем?»