должна была быть…
Лу взмыла вверх потоком света.
Последняя битва
Сила наполнила мои руки, ноги и легкие. Я горела не огнем, но светом. Он просвечивал сквозь мою окровавленную сорочку, сквозь раны на теле, вырываясь наружу ослепительными лучами магии. Дождь Коко все еще лил, но он не промочил меня, как других, – нет, моя кожа и волосы впитали каждую каплю, и эта влага исцелила меня, укрепила, успокоила мое ноющее сердце. В них ощущался привкус надежды. Любви.
Увидев заплаканное лицо Коко среди обломков, я улыбнулась и мягко опустилась рядом с ней.
У Коко получилось. Да, город все еще дымился, клубы смога мягко колыхались над нами – да, она всегда будет скорбеть по Анселю, – но черное пламя погасло. Коко победила его. Она победила себя.
Улыбнувшись мне в ответ, Коко сжала руку Бо и кивнула.
– Лу. – Все еще сидя на корточках с доской в руке, Рид посмотрел на меня.
Его глаза были полны слез. В них светилась любовь, облегчение и… и прозрение. Понимание. Оно вспыхнуло между нами, живое, сияющее и яркое, как узор. Рид медленно поднялся на ноги. Долгую минуту мы смотрели друг на друга.
– Ты нашел меня, – прошептала я.
– Я же обещал.
Пошатываясь, мы шагнули навстречу друг другу одновременно. Наши руки и ноги сплелись почти что воедино. Задыхаясь, смеясь, Рид поднял меня в воздух, и мы закружились, не в силах остановиться. Я не могла перестать целовать его улыбку. Его щеки. Нос. Рид не возражал и лишь смеялся все громче, запрокинув лицо к небу. Пока Коко смотрела на нас, дым и тучи рассеялись, и осталась лишь ясная зимняя ночь. Впервые за несколько недель над головой засияли звезды. В небе царила убывающая луна.
Начало конца.
Когда Рид все же поставил меня на ноги, я толкнула его в плечо.
– Какой же ты болван. Как ты мог? – Я обхватила его лицо руками, чуть не задыхаясь от смеха. – Почему ты не отдал мне ту сладкую булочку?
Щеки у Рида пылали, он широко улыбался.
– Потому что она была не твоя.
Позади раздался крик, и мы одновременно обернулись. Наше веселье омрачилось – мы вновь вернулись к действительности. Шассеры и лу-гару по-прежнему сражались – промокшие до нитки, истекающие кровью, – а простые жители убегали или дрались. Некоторые рыдали и цеплялись за упавших в грязь близких. Другие безжалостно колотили в двери лавок, ища убежища для раненых. Для себя.
По обе стороны улицы все пути отхода перекрыли ведьмы.
Я узнала некоторых из них – кто-то был из замка, кто-то из лагеря крови. Ведьм оказалось намного больше, чем я предполагала. Они, должно быть, пришли со всех концов королевства – возможно, со всех уголков света. Кожа у меня потускнела, по ней побежали мурашки.
Но хуже всего – на другой стороне улицы поднялась на ноги Моргана.
– Возьмите. – Селия сняла с плеча сумку и перевернула ее. Плечевой ремень Рида выпал на землю. Его ножи и семена. И шприц Селии. Коко и Бо кинулись за своими кинжалами, и я последовала их примеру. Моя магия пульсировала от нетерпения. Она чувствовала опасность, жаждала напасть, защитить. Моргана расправила плечи. Вскинула подбородок и встретилась со мной взглядом.
Звуки лязгающей стали и щелкающих зубов должны были приглушить ее голос, но я все равно услышала его кристально ясно. Как будто она стояла прямо рядом со мной.
– Здравствуй, дочь.
– Здравствуй, мама, – спокойно сказала я.
Я посмотрела на босые ноги Рида. На его мокрую грудь. На свою жалкую сорочку. Остальные были одеты в шерстяную одежду, а Селия – в платье. В таких нарядах они были очень уязвимы. Магия, возможно, не причинила им вреда, но сталь могла ранить сильно. Я сделала глубокий вдох. В таком виде биться мы не могли. Пока нет.
Взмахнув рукой, я осмотрела белую паутину узоров в поисках чего-то более подходящего, чего-то защитного, чего-то вроде… чего-то вроде паутины. Я ухмыльнулась, когда эта идея пришла мне в голову. Николина говорила о Чаровнице, обитающей в чаще Ля-Форе-де-Ю. О паучихе, пожирающей других пауков. Ее шелк – один из самых легких и прочных материалов в природе.
Я стала искать пауков, посылая свое сознание на север, восток, к древним деревьям вокруг города. К паучьим жилищам. Но узоры не последовали туда, а вместо этого погрузились прямо под улицу. Я замешкалась. Внизу деревьев явно не было. Возможно… возможно, пауки зарылись под землю на зиму. Но времени на размышления у меня не было. Моргана стояла по ту сторону дороги, а рядом с ней – Жозефина и Николина. Другие ведьмы приближались.
Сделав еще один глубокий вдох, я потянула за шесть одинаковых нитей. Узоры растянулись вширь, и мириады волокон – тонких, как паутина, – возникли на их месте и плотно сплелись в броню.
Темные и облегающие, легкие и гибкие, доспехи из паутины заменили нашу одежду в облаке сверкающей пыли.
Где-то внизу засохли шесть пауков.
Моргана одобрительно захлопала в ладоши.
– Какая ты умница, дорогая. Моя магия очень тебе идет. Наконец-то твоя компания воров тебе под стать.
– Я ничего у тебя не крала, мама.
– Ты украла все. – Изумрудные глаза Морганы сверкали, как осколки стекла. Острые и тонкие. Злоба в ее взгляде превратилась в настоящую, неподдельную ненависть. – Но на разговоры времени нет. Я пришла вернуть то, что принадлежит мне, и я убью каждого, кто попытается мне помешать, будь то мужчина, женщина или ребенок. – Она дернула подбородком, и ведьмы тут же подошли ближе. – Убить их всех.
В ответ могучий рев сотряс город, и темное крыло заслонило луну.
Рядом со мной опустилась Зенна. Булыжники затрещали под ее весом. Она насмешливо фыркнула, и наружу вырвалось пламя. Ведьмы, оборотни и охотники тут же отпрыгнули с ее пути. Облаченная в доспехи Серафина на спине Зенны вынула древний длинный меч.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась от восторга.
Коко рассказала мне о пытках Тулуза и Тьерри. Сказала она и об обещании Зенны сожрать мою мать. Выглянув из-за Зенны, я спросила Моргану:
– А если это будет дракон?
Зенна изрыгнула пламя, подчеркивая мои слова.
Рыча от ярости, Моргана отпрянула, а шассеры и ведьмы бросились в атаку. Засверкали балисарды. Вспыхнула магия. Зенна снова фыркнула, взмыла в воздух, стала хватать врагов одного за другим и…
Пожирать.
– Ох, ну и гадость, – сказал Бо, скривившись. – Одно только несварение…
Но он не успел договорить. Моргана свела ладони вместе. В нос мне ударил острый запах магии.
Земля задрожала в ответ.
Все еще сражаясь, люди попытались удержаться на ногах. Даже Филипп, слегка пошатываясь, остановился. Он держал свою балисарду в дюйме от волчьего горла Терранса. Рид напрягся. Прищурился. Затем…
– Ложись!
Он столкнул меня с помоста. Мы тяжело упали и покатились, а из земли вырвались ветви, расколов церковные ступени. Но это было лишь начало. Еще десятки ветвей вылезли на поверхность. Они были огромны, из них тянулись корни и стволы. Красивые витражные окна разлетелись на осколки, когда деревья проросли сквозь них. Сверху на нас посыпались камни, и мы тут же бросились в разные стороны. Я сразу потеряла из виду Коко и Бо, Селию и Жан-Люка. Я была невысокой и слишком худенькой, и в толпе мне пришлось туго. Я не могла отличить друга от врага.
Рид держал меня за руку, и лишь благодаря нему я не упала, когда на меня налетел лу-гару.
Деревья росли все выше. Они рушили шпили и покореженные арки, пока в конце концов собор Сан-Сесиль де Цезарин не превратился в руины. Лес вернул его себе.
Теперь стало ясно, что произошло с пауками.
Но это какой-то бред. Лес был вотчиной Клода, а не Морганы. Как ей удалось…
«Деревья уже двинулись в путь. Мы последуем за ними и нанесем мощный удар».
Деревья у Шато ле Блан. В желудке у меня скрутило. Моргана привела собственное войско.
Однако деревья на этом не остановились. Они уже перекрывали улицу, их ветви тянулись к небу, цепляясь за волосы и плащи людей. Женщина рядом со мной закричала, когда ветка зацепила ее юбку. Она поднимала ее все выше и выше, пока ткань не порвалась. Ветка хрустнула.
Женщина стремительно полетела вниз.
Моя магия бешено метнулась вперед. Охваченная паникой, я пыталась успокоиться, сосредоточиться, но женщина падала слишком быстро…
За считаные секунды до того, как женщина ударилась о землю, дерево, казалось, содрогнулось. Я изумленно уставилась на Клода Деверо, который показался неподалеку, насвистывая веселую мелодию. Дерево согнулось – со скрипом и стоном, – его ветви искривились и поймали женщину в воздухе, баюкая ее в своих жутких объятиях.
Клод подмигнул мне.
– Рад встрече, малышка. Тебе понравилась моя сестра?
Я захлебнулась смехом, а женщина завизжала, извиваясь в попытках спастись от дерева. Дерево застыло на месте.
– Я думала… я думала, вы не можете вмешиваться в происходящее?
А если можете…
– Где вы были все это время?
Клод весело прищелкнул языком. Казалось, рядом с ним нас окружил щит; народ перестал толкаться вокруг нас, расступился, как будто все подсознательно поняли, что подходить не стоит.
– Ай-ай-ай, не стоит, Луиза, – цокнул языком Клод, – не то я могу заподозрить, что ты думаешь только о себе. Хотя мне больно это признавать, но ты и твои друзья прекрасно справляетесь без меня, а мне ведь нужно управлять целым царством природы.
– Черта с два мы тут справляемся. – Ошеломленная, я помогла Риду снять женщину с дерева. О себе только думаю. Ну да, конечно. – Но вы же не можете…
– Все верно, тыковка.
Клод все так же улыбался, но воздух неожиданно наполнился запахом тлена и разложения. У его ног появились ядовитые поганки. Неподалеку от нас лу-гару взревел от ярости, зарычал, словно одержимый, и бросился в бой с еще большей свирепостью.
– Я и не вмешиваюсь. Именно своим царством я сейчас и управляю. – Теперь Клод улыбался уже мрачно. Он повернулся и осмотрел улицу. Его глаза по-кошачьи сверкнули. – И защищаю его от посягательств.