Пока я кашляла и отплевывалась, Орельен и Ласимонн оттащили меня от греха подальше.
– Чем мы можем помочь? – спросил Орельен. – Как нам исцелить тебя?
– Ничем ты мне не поможешь, если только не припас противоядия в кармане… хотя какие у тебя могут быть карманы. – Я закашлялась от смеха, опершись о колени. Мелузины прислонили меня к другому дереву. На нем, к счастью, крови не было. – Идите. Я сама исцелюсь.
Правда, медленно.
Мелузин не нужно было уговаривать. Изящно поклонившись, они снова ринулись в бой. Я попыталась отдышаться, зацепиться за магию. Она помогла мне вывести из тела болиголов, значит, и от крови Жозефины поможет. Хотя узоры сияли не так ярко – слишком далеко и слишком тонко, растянувшись по всему городу, – деревья Бриндельского парка помогли мне.
Даже сейчас сила священной рощи текла через меня, укрепляя связь. Восстанавливая равновесие.
Мне просто нужно было время.
С ужасом я вспомнила о Коко.
Безуспешно пытаясь встать, я искала ее среди хаоса, в толпе кровавых ведьм и мелузин в тени деревьев, и увидела Коко сидящей у корней молодого деревца. Анжелика помогла ей встать.
Я судорожно и с облегчением выдохнула, но тут они обернулись к Жозефине.
Она билась кровью и клинком, рубя и нанося удары мелузинам со сверхъестественной силой и скоростью. Если не лилась их кровь, она проливала свою и брызгала ею русалкам в глаза, уши, носы и пах. В каждое уязвимое место их человеческих тел. Эльвира упала навзничь, запутавшись в черных шипах другой ведьмы, но Анжелика ловко освободила ее.
Жозефина зарычала.
Покачав головой, Анжелика очистила лезвие от сока шипа и вытерла его о платье. На ней в самом деле было платье.
– Ты выбрала не ту сторону, сестра.
– Я хотя бы выбрала сторону.
Жозефина не дрогнула, когда Анжелика подошла ближе. Коко подкралась сзади, ее глаза были широко раскрыты и встревожены. Я снова попыталась встать.
– Слишком долго ты вещала о правильном и неправильном, о добре и зле, о понятиях, которых на самом деле не существует. – Жозефина обошла Анжелику, которая жестом остановила приближающуюся Эльвиру. – Есть только поиск, дорогая сестра. Искание знаний. Власти. Жизни. Но ты всегда боялась жить, да? Ты жаждала власти, но предала свой собственный народ. Ты жаждала любви и привязанности, но бросила своего ребенка. Даже сейчас ты жаждешь свободы, но все равно остаешься в ловушке под водой. Ты трусиха! – выплюнула она, продолжая обходить Анжелику по кругу.
Анжелика кружила на месте, всегда оставаясь лицом к сестре и заслоняя собой Коко.
– А ты такая дура, – прошептала она.
– Я дура? Как ты думаешь, чем все закончится, сестра? – скривилась Жозефина, указав на нее и Коко. – Долго мы еще будем притворяться? Ты порежешься, чтобы порезать меня? Мы обе знаем, что дальше этого дело не пойдет. Мы не способны жить друг без друга. Я не могу убить тебя, а ты не можешь убить меня.
– Ошибаешься.
Жозефина прищурилась.
– Вряд ли.
– Каждый должен сыграть свою роль. – Анжелика взяла Коко за руку и сжала ее. – Ради нового будущего.
Жозефина переводила взгляд с Анжелики на Коко. Возможно, дело было в том, как со слезами на глазах покачала головой Коко, или, возможно, в смирении, которое сквозило во взгляде Анжелики. Она коснулась медальона Коко и прошептала:
– Носи его всегда.
Какова бы ни была причина, Жозефина отступила на шаг. Потом еще на один. Анжелика снова повернулась к сестре, медленно приближаясь к ней с ножом в руке, и Жозефина отбросила всякое притворство. Она развернулась и кинулась бежать.
Николина схватила ее за лодыжку.
Никем не замеченная, она успела подползти к хозяйке. Горло Николины было изувечено, каждый вдох сопровождался глухим хлюпаньем. Ее кожа посерела, как у трупа. Даже сейчас Николина с трудом не закрывала глаз, пока жизнь вытекала из нее рекой.
Но держала она крепко.
Потрясенная Жозефина попыталась освободиться, но поскользнулась в крови Николины и тяжело упала на землю. Ей дорого это обошлось. Собрав последние силы, Николина поползла вверх по ее ногам, а Анжелика между тем подходила все ближе.
– Отстань от меня, мерзкая…
Жозефина поползла назад, пиная Николину все сильнее, но не могла сбросить свою помощницу.
– Хо… зяй… ка… – прохрипела Николина.
Глаза Жозефины распахнулись в настоящем ужасе. Повернувшись, она попыталась встать, но Николина держала ее за ноги. Анжелика была уже совсем рядом. Жозефина снова рухнула на землю – извиваясь, рыча, – и тогда Анжелика опустилась на колени рядом с ней и аккуратно провела лезвием по шее сестры.
Прямо у основания головы.
Все три умерли вместе.
Это не было поэтично. Не выглядело славно, героически, знаменательно, как можно было подумать. Небеса не расступились, и земля не поглотила их целиком. Эти три женщины – самые древние и могущественные в мире – умерли так же, как умер бы любой другой: распахнув глаза и похолодев.
Коко оттащила свою мать подальше от остальных, борясь с подступившими слезами. Она не обращала внимания на бой вокруг.
Я, пошатываясь, подошла к ней. Коко заметила меня и тут же заключила в объятия, выдохнув мое имя.
– Как ты? – Она отстранилась и испуганно посмотрела на меня, утирая слезы. Коснулась пальцами моего лица. – Боже мой. Давай… давай я исцелю тебя…
– Побереги силы. Я уже выздоравливаю.
Коко посмотрела на свою мать.
– Нам нужно все закончить, Лу.
Я медленно опустилась на колени и закрыла всем трем глаза. Даже Николине. Даже Жозефине.
– Закончим.
Коко поддерживала меня за плечи, пока мы ковыляли сквозь деревья к улице. К удивлению Коко – и в меньшей степени к моему, – несколько кровавых ведьм прекратили драться, когда увидели труп Жозефины на земле. Одни опустились на колени рядом с ней. Другие убежали. Многие ведьмы потерянно смотрели на Коко, их лица были такими же расстроенными, как у нее. Воспользовавшись этим внезапным отступлением, мелузины двинулись дальше, на крики и звон стали.
Клод – все еще в облике Водвоса – с грохотом выскочил из-за угла в дальнем конце улицы. Увидев нас, он прибавил шагу.
– В чем дело? – крикнул Клод. – Что случилось? Я услышал твой зов…
Позади нас что-то стремительно промелькнуло.
Белая вспышка. Блеск серебристых волос.
– БЕРЕГИСЬ! – Внезапный крик Селии чуть не разорвал небо, но было слишком поздно.
Мы ничего не могли поделать. Парализованные страхом, мы стояли как вкопанные, когда Моргана поднялась нам навстречу. Она вскинула руку, чтобы вонзить кинжал мне в сердце. Клод отбросил нас назад, и ее губы скривились в жуткой улыбке.
– О нет. – Призрачный смех Морганы эхом разнесся по роще. – О нет, нет, нет.
Земля под нами задрожала.
– Кажется, ты нарушил правила, милый. – Усмехнувшись, Моргана покачала головой. – Древние правила.
Мы тут же все поняли.
– Он вмешался, – прошептала я.
Мы с Коко одновременно повернулись к Клоду. Он стоял на улице, совсем один, и на лице его маской застыло спокойствие. Булыжники вокруг него трескались и раскалывались. Земля тряслась. Клод посмотрел нам прямо в глаза.
– Бегите.
Пропасть
– Ты бежать будешь или нет? – спросил я.
Я изумленно оглянулся через плечо на Бо, который волочился позади. Одной рукой он держался за ребра, при каждом шаге так и норовя порезаться о собственную балисарду.
Он украл ее у Филиппа.
Которого мы даже освобождать не стали.
– Сам беги. – Тяжело дыша, Бо указал на пустую улицу. В руке он держал еще один нож. – Я, твою мать, даже дышать не могу, и если ты не заметил – здесь никого нет!
Я нахмурился и двинулся дальше.
Бо был прав.
Эта улица – как и соседняя, как и все улицы, мимо которых мы успели пробежать за последние минут двадцать, – практически пустовала. Большинство людей мы спрятали в домах и лавках. В любых строениях, которые смогли укрепить. Отец Ашиль и Иоганн Пан превратили мясную лавку по соседству в лазарет. Там они лечили раненых. Туда приносили погибших.
Ведьмы… отступили.
Все произошло не сразу. Почти незаметно. В какой-то момент мы сражались с десятками ведьм. Их было так много, что не сосчитать. Оборотни и охотники, мужчины и женщины – даже мелузины, вышедшие из реки, словно морские змеи, – бились изо всех сил, чтобы сдержать их. Однако спустя час ведьмы стали отступать. Одна за другой они ускользали прочь. Словно шли на какой-то молчаливый зов.
С каждый шагом дыхание у меня учащалось. Ведьмы не могли так просто исчезнуть.
– Нужно найти их, – твердо сказал я.
– Нужно найти наших балбесок-сестер.
Бо помахал ножом, прося меня остановиться, и схватился за колени. Я нахмурился, подбежал к нему и потащил дальше. Мы найдем их. А если нет, то вместе с Лу и Коко, отцом Ашилем, Жан-Люком и Селией придумаем, как их найти.
Но стоило нам повернуть за угол, как все наши планы по обдумыванию нового плана рухнули.
В конце улицы в тени стояли ведьмы. Бо зашипел, когда я затолкал его за мусорный ящик, но поздно – десятки голов уже повернулись в нашу сторону. Я тяжело вздохнул. Смиренно. Медленно поднялся на ноги. Бо, чертыхнувшись, тоже встал.
– Ну вот, хотел их найти – получай на здоровье.
– Заткнись.
– Сам заткнись!
Бо вскинул балисарду и нож, крепко обхватив рукояти, когда три ведьмы отошли от своих сестер. Остальные отвернулись от нас, глядя куда-то в центр сборища. Там что-то… гремело. Прищурившись, я шагнул ближе.
– А хотя знаешь, не надо. Лучше расскажи, что там дальше было в твоем плане по поиску кровожадных ведьм…
Звон металла. Толстые кольца.
Цепь.
Я нахмурился, когда три ведьмы встали плечом к плечу, закрывая собой цепь. Она была древняя, покрытая коркой, такая длинная, что ею, наверное, можно было бы охватить половину Цезарина. И широкая тоже. В голове у меня тут же всплыло воспоминание. Я видел эту цепь в сокровищнице Шато ле Блан.