Хонсу с головой сокола
Иконография Хонсу оформилась по большей части в эпоху Нового царства. Хонсу чаще всего изображается как юное божество в полностью антропоморфном обличии. Он запеленат в ткань, как мумия, подобно Осирису и Птаху, а в руках держит соединенные посох, плеть и скипетр-уах. Также он носит ожерелье менит. О его принадлежности к юным божествам свидетельствует традиционный локон юности, а на голове помещается лунный диск на полумесяце. Хонсу мог представать с головой сокола, что символизировало его связь с божествами солнечного круга. В этом случае у него на голове также помещался лунный диск на полумесяце.
Из всех богов Хонсу наиболее часто сопоставляется с богом Тотом, что объясняется их ассоциациями с луной. Любопытно отметить, что, как и Хонсу, Тот в ранних религиозных текстах иногда предстает как опасное или даже жестокое божество, что может объясняться его лунной природой. Луна в древности часто воспринималась как загадочное небесное тело, наделенное зловещими чертами. Тот чаще всего принимает жестокий облик для защиты солнечного божества или умершего. То же самое можно сказать и про кровожадный облик Хонсу в «Текстах пирамид» и «Текстах саркофагов». У Хонсу и Тота одним из атрибутов может быть нож, с которым у древних египтян ассоциировался полумесяц. Агрессивность и кровожадность обликов Тота и Хонсу является пережитком архаичного воззрения на природу луны. В эпоху Нового царства лунные черты Хонсу стали проявляться более явственно, и он стал напрямую отождествляться с Тотом. Некоторые исследователи даже полагают, что свою связь с луной и отдельные черты Хонсу позаимствовал у Тота. Отметим, что помимо Хонсу и Тота в древнеегипетской религии существовал еще один лунный бог — Ях, имя которого переводится с древнеегипетского как «луна». Ях первоначально рассматривался как независимое лунное божество. Важную роль он начал играть к моменту образования Нового царства и в начале правления XVIII династии, когда некоторые цари и царицы получали теофорные имена в честь этого бога. Так, например, имя Яхмоса — фараона-основателя этой династии, переводится как «Ях родился». Это же имя носила и его выдающаяся супруга — царица Яхмос-Нефертари. Но в период Нового царства образы Тота и Хонсу постепенно затмевают его. Ях мог рассматриваться и как взрослая ипостась Хонсу, на что указывает и схожесть их иконографических черт. С Позднего периода популярность приобретает синкретическое божество Осирис-Ях, поскольку Осирис также мог ассоциироваться с луной.
Шу и Тефнут
Каноническое изображение Шу и Тефнут
Шу и Тефнут[15] — первая божественная пара, сотворенная демиургом Атумом в рамках гелиопольской космогонии. Имя Шу, предположительно, переводится как «воздух» или «пустота», а этимология имени Тефнут точно не установлена. Впервые они встречаются в «Текстах пирамид», где об их появлении говорится следующее: «Так содеял Атум с приходом возбуждения к нему в Гелиополе: поместил он фаллос свой в кулак свой, [чтобы] достичь с его помощью сексуального удовлетворения. Родились дочь и сын — близнецы: Шу с Тефнут»; «Атум-Хепри, поднялся ты как холм, взошел ты как бен-бен в доме птицы Бену в Гелиополе. Плюнул ты в Шу, харкнул ты в Тефнут. Поместил ты руки свои вокруг них подобно рукам ка, [чтобы] был ка твой в них» (Pyr. 1248; 1652–1653a). Шу и Тефнут являются эманацией солнечного бога-Творца. В Шу персонифицируется атмосфера, и он олицетворяет пространство между и небом и землей, а вот функции Тефнут более размыты: часто она рассматривается как дополнение к Шу. В египтологии закрепилось представление о том, что Тефнут имеет отношение к влаге, хотя в источниках относительно этого нет ясности. В «Текстах пирамид» Шу и Тефнут практически всегда фигурируют парно. О них говорится как о двух старших богах, вышедших из Гелиополя. Они те, кто создали остальных богов Эннеады, а их детьми являются боги Геб и Нут. В «Текстах пирамид» Шу и Тефнут выступают как постоянные проводники царя в загробном путешествии.
Представление о воздухе играло большую роль в религиозной и теологической мысли древних египтян, поскольку воздух означал саму жизнь, ее дыхание. В «Текстах саркофагов» приводится изречение, которое позволяет получить умершему власть над воздухом, называемом душой (ба) Шу. В нем конкретизируется та тесная связь между Атумом, Шу и Тефнут, которая подразумевалась в «Текстах пирамид»: «Сказал Атум: моя дочь — „Та, кто есть жизнь“, Тефнут. Будет она вместе с братом своим Шу — „Жизнь“ имя его, „Маат“ — имя ее. Живу я вместе с моими двумя детьми, живу я вместе с моими двумя птенцами. Вот я с ними — один из них позади меня, другая — впереди меня» (CT 32). Таким образом Атум, Шу и Тефнут образуют космогоническую триаду, в которой Атум воплощает все сущее и полноту бытия, Шу наполняет все созданное живым дыханием, а Тефнут претворяет принцип маат, заключающийся в упорядоченности всего сотворенного. Шу и Тефнут предстают как неотъемлемая часть Атума, поскольку в другом месте говорится о том, что они уже были с ним до того, как он начал творить. Шу вдыхает жизнь в создания, которые в указанном речении подробно перечисляются: это птицы, шакалы, свиньи, гиппопотамы, крокодилы, рыбы и люди — все живут согласно воле Атума. Шу — это не только бог воздуха. Он светозарен, поскольку пространство, им воплощаемое, наполнено светом. Уже в этой концепции, зафиксированной в эпоху Среднего царства, нетрудно увидеть воззрения, присущие теологии Нового царства, связанной с образом Амона-Ра и, как следствие, религии Эхнатона. Представления древних египтян о воздухе воплощались не только в образе Шу, но и в облике Амона, что свидетельствует о важности этого элемента для космогонии и теогонии, понимание его как жизнетворного элемента. Отчасти здесь можно провести аналогию с учением милетского натурфилософа Анаксимена (VI в. до н. э.): в основе его лежала идея о воздухе как праэлементе, из которого было сотворено все сущее.
Шу и Тефнут. Иллюстрация фрагмента рельефа, храм Дендеры
Тефнут, как и другие богини, являющиеся дочерями cолнечного бога, могла представать как Око Ра, воплощая его палящую силу. Она фигурирует в мифе о возвращении Хатхор-Тефнут из Нубии (подробнее об этом мифе см. статью «Хатхор»). Разгневанная богиня покинула Египет, и только хитрость Шу и Тота, принявших облик павианов, смогла ее вернуть. Отведав вина, богиня согласилась возвратиться из Нубии. По дороге в Египет богиня останавливается в разных центрах и принимает облики различных богинь в зависимости от города: Нехбет в Эль-Кабе, Мут в Фивах, Тефнут в Гелиополе, Хатхор в Мемфисе. В пути ее сопровождают веселье и пляски, а в центрах встречают торжествами, на которых присутствует сам бог Ра. Все это было необходимо для того, чтобы укротить свирепый нрав богини. По возвращении Хатхор-Тефнут вступает в брак с Шу. Этот мифологический сюжет послужил основой для проведения праздника Опьянения, который справлялся в первый месяц сезона разлива (ахет) и был связан с богиней Хатхор. Одной из ее ипостасей в данном сказании выступала Тефнут. Возвращение богини из Нубии соотносилось с разливами Нила, которые как раз приходились на начало сезона ахет. Сюжет о посещении богиней религиозных центров послужил основой для ритуала плавания статуи Хатхор на ладье с целью посещения храмов.
Шу и Тефнут. Иллюстрация фрагмента росписи деревянной стелы Усирура, Лувр
Несмотря на многочисленные упоминания о Шу и Тефнут в «Текстах пирамид» и «Текстах саркофагов», большую популярность их образы получают начиная с Нового царства. Помимо Гелиополя основным центром их почитания становится город в Дельте, известный под древнегреческим названием Леонтополь — «Город львов» (др. — егип. Тер-рему; совр. Телль эль-Мукдам). В этом центре, как следует из его греческого названия, существовал культ львов, а Шу и Тефнут могли принимать облик двух львов, называемых Рути (в пер. с др. — егип. — «Два льва»). В «Текстах пирамид» Рути связывались с Шу и с Тефнут, однако с течением времени стали рассматриваться как самостоятельное божество и ассоциировались с восточным и западным горизонтом. На одной из виньеток к «Книге мертвых» Рути представлены в виде двух львов, на спинах которых помещено солнце, выглядывающее из-за скал. Сама Тефнут традиционно изображалась в антропоморфном облике с головой львицы. Как дочь Ра, имеющая львиный образ, она часто ассимилировалась с другими дочерями Солнца, имеющими львиную природу или черты и также выступающими как Око Ра, — Сехмет, Бастет, Хатхор. Шу изредка мог изображаться в львиной форме, но его традиционным обликом был антропоморфный, а отличительной чертой — страусиное перо на голове. Также Шу является непременным участником иконографического сюжета, иллюстрирующего устройство мироздания, согласно которому он находится посередине между богиней неба Нут и богом земли Гебом. Подобно древнегреческому Атласу, Шу поддерживает небосвод. Этот сюжет широко используется и для амулетов, представляющих Шу с солнечным диском на голове, с поднятыми руками для удержания неба. Любопытно, что в этой роли Шу изредка может изображаться в облике Беса — популярного бога-защитника, с которым, тем не менее, Шу никогда не синкретизировался. Возможно, такое совмещение объясняется тем, что образ Беса может помещаться как украшение подголовников — таким способом он поддерживает голову спящего. Фигура Шу также может быть декором подголовника: в гробнице Тутанхамона было обнаружено восемь подголовников, в том числе украшенных изображениями Шу и Беса. Подголовник с Шу дополнительно декорирован двумя львами, воплощающими Шу и Тефнут.
Иллюстрация рельефа с Онурисом-Шу. Художественный музей Уолтерса
Шу мог идентифицироваться с богом войны и охоты Онурисом, в результате чего возник синкретический бог Онурис-Шу. Онурис — это грецизированная передача имени Инхур («Тот, кто возвращает далекую»). Место происхождения его культа — центр Тинис в районе Абидоса. Он известен уже в Древнее царство, однако расцвет его культа приходится на Новое царство, когда и появляется Онурис-Шу. С течением времени основным местом почитания Онуриса (и Онуриса-Шу) становится город Себеннит в Дельте, где расцвет его культа начинается с Позднего периода. Здесь при фараоне XXX династии Нектанебе II был возведен храм в честь Онуриса-Шу. Сближению образов Онуриса и Шу способствовало то, что Онурис был задействован в том же мифологическом сказании, что и Шу: он направился в Нубию, чтобы вернуть львиноголовую богиню Мехит, охотившуюся на львов. Мехит тяготела к отождествлению с Сехмет, Тефнут, Бастет, поскольку также считалась воплощением Ока Ра. Онурис, подобно Шу с Тотом в другой версии мифа, уговорами добивается возвращения богини, которое становится триумфальным и сопровождается увеселительными действиями. Возвращение Мехит или Хатхор-Тефнут означает, что Око Ра водворяется на свое место и защищает отца — солнечного бога. Также важную роль в этом цикле сказаний играет мотив прихода из чужеземных стран: пышный прием, который оказывается богине по мере ее путешествия по Египту, призван укрепить ее в мысли защищать солнечного бога и уничтожать его врагов. Сложно сказать, какой сюжет был первичным: с Онурисом и Мехит или с Тефнут и Шу, поскольку оба они являются частью важного мифологического сказания о возвращении солнечного Ока домой, к которому также относится сказание об истреблении человечества в «Книге небесной коровы» (см. статью «Хатхор»). Можно предположить, что Онурис, исходя из этимологии его имени, был исконным действующим ли