– Подожди! А что с воротами в мертвый мир? Ты знаешь?
– ДЕМОН ЗАКРЫЛ ИХ. А ЖНЕЦ РАЗБИЛ ПРОХОД. И ОНИ СООБЩИЛИ СУРУ. ТАК ЧТО ТВОИ ПРИЯТЕЛИ ВАМПИРЫ ОХОТЯТСЯ НА ТЕХ, КТО ВЫЛЕЗ…
Фигура медленно растаяла в воздухе. Видимо, божество сочло, что и так помогло достаточно.
– БЕРЕГИ СЕБЯ…
Тут из-за дальней двери принесли Эрика. По виду – гора забинтованного мяса и бледное до синевы лицо. Волосы на голове совсем коротко острижены, но сама голова не перемотана, как у Вэля. Положили еще на одну койку. Следом вышли прихвостень огромного роста в заляпанном кровью грязном халате и мэтр Наргин. Серый от усталости и с ладонями в крови. Он покосился на меня, не сказав ничего, и пошел к рукомойнику в углу комнаты. Сполоснул руки под струей весело зажурчавшей воды и поплескал себе в лицо. Потом добрался до свободной койки рядом с Эриком и упал на нее.
– Эй! – зарычал мелкий демон. – Тебе нельзя вставать!
Я наплевала и потащилась в сторону рыжего.
– Что ты хочешь сделать? – еле слышно спросил Наргин, чуть поворачивая голову в мою сторону. – Кстати, познакомься, это – Док. То, что ты вообще жива – наполовину его заслуга.
– Да… Спасибо. Хочу полечить этого рыжего жреческой магией еще. Божество одно тут… Обещало поспособствовать… Помоги мне дойти, пожалуйста.
Прихвостень фыркнул что-то неодобрительное, но дойти действительно помог. Я не смогла держаться вертикально и прилегла на бок рядом с Эриком. Обняла его одной рукой и положила другую на лоб.
– Ну, если тут боги замешаны… – пожал плечами Наргин, вытаскивая пробку из какой-то фляжки.
Он жадно приложился к ней, сделав несколько больших глотков. В комнате мгновенно распространился аромат хорошего коньяка.
– Боги и не боги, – ответила я, – потом расскажу, ладно?
– Да, сейчас мне надо выпить и поспать. Все разговоры после. А ты потом тоже сразу ложись.
Целитель повернулся на бок, и, кажется, мгновенно заснул.
Я гладила рыжую стриженую макушку. Говорила, что он должен поправиться. Что все будет хорошо. Что я не переживу, если он сдастся. Что он самый веселый, самый живой человек, которого я встречала. Что мир без него опустеет. Что он даже не представляет, как мне нужен.
Внезапно зеленые кошачьи глаза чуть приоткрылись. Он посмотрел на меня, потом моргнул – узнал или нет?
– Я тебя слышал, принцесска, – просипел он, пытаясь раздвинуть потрескавшиеся пересохшие губы в подобии ухмылки.
– Хорошо. Не говори ничего. Тебе надо поспать. Я еще тебя полечу.
– Лучше поцелуй, – чуть усмехнулся рыжий.
Так. Понятно. Этот жить будет.
– Прости, – тихо проговорила я, – это все – целиком моя вина на сей раз.
– Нет, – прошептал он, прикрывая глаза, – просто тебе всю жизнь везло на какую-то хрень. Ты сама вообще не виновата.
– Это да.
– Одна эта история с похищением чего стоила.
– Похищением? – не поняла я, наверное, он засыпал и это был уже кусок какого-то сна.
– Ага. Тебе полтора года было. Пропала на неделю. Я нашел записи в отцовском архиве, тогда все так переполошились…
– Смеешься, – не поверила я.
– А когда внезапно тебя вернули, к тебе и начал этот твой куратор присматриваться. Из дома вашего не вылезал. Почему, по-твоему, твой отец тебя любит больше сестер? Слишком боялся, что потерял.
– Любит больше? – изумилась я.
– Зачем я тебе все это рассказываю? Лучше поцелуй меня.
– Еще чего! – проворчала я. – Женатого мужчину на глазах толпы народу. Фи, виконт. Бросайте уже эти ваши мещанские манеры.
– Ну, если ничего не обломится, то я, пожалуй, посплю, – окончательно обнаглел рыжий авантюрист, в лицо которого помаленьку возвращалась краска.
– Спи, это самое лучшее сейчас.
– И опять мы в одной кровати…
– Да засыпай ты уже!
Я долго-долго говорила с ними обоими – с богом, которого сейчас тут не было, и с авантюристом, который действительно провалился в сон и меня сейчас не слышал.
Спасибо тебе, Да Ки Нэ. Хуже всего было бы осознавать, что это – моя вина, и быть не в состоянии хоть чем-то помочь. Странный, на грани бреда рассказ о каком-то похищении заслуживал внимания, но сейчас мне определенно было не до событий многолетней давности.
Вместо того чтобы лечь, я собралась с силами и пошла искать Дэвлина. Двое прихвостней на выходе пытались меня урезонить, но я должна была узнать, что с ним. Дорогой вышел для нас поход. Наконец, они смирились, закинули мои руки себе на плечи и потащили к их Хозяину.
Дэвлин сидел у себя в комнате на кровати и осматривал новенькие швы на боку и уже зарастающие шрамы. Один такой теперь пересекал левую щеку от виска до подбородка. Он поднял на меня глаза и опустил вниз свободную рубаху.
– Ты что тут делаешь? Тебе нельзя вставать.
– Да Ки Нэ приходил, – лаконично проговорила я, когда мы с мелкими демонами переползли через порог.
Мэтр Купер приподнял одну бровь – «я слегка удивлен».
– Сюда?
– Да. Сказал, что теперь у него со мной связь гораздо сильнее.
– А. Понятно. Полупрозрачный был?
– Да.
– Тогда все нормально. Вы долго стоять будете? Ей надо лечь.
Прихвостни ухмыльнулись и дотащили меня до его кровати, на которую и положили. Потом отсалютовали и испарились за дверь, из-за которой тут же раздалось какое-то гнусное, похабное хихиканье.
– Ты как? – спросила я, поворачивая голову в его сторону.
– Нормально. Мне проще.
– Прости меня. Я очень виновата.
– Нет, не ты. Зов – вещь очень неприятная и сложноопределяемая. Ты не могла знать, а у меня просто пока не хватило умений проверить.
Он чуть приподнял подушку на «своей» стороне кровати, и откинулся на нее, глядя на меня теперь сверху вниз.
– Но ведь все живы? – попросила я немного успокоить мое чувство вины.
– Да. И Жнец хотел с тобой поговорить. Но потом, не вставай сейчас. Да что же ты такая нетерпеливая-то? Полежи.
– А Хэль?
– Полагаю, в ярости.
– Слушай, Жнец знал, что все так будет. Заранее. Я видела его, когда провожала прежнего хозяина Красного Замка, помнишь, я рассказывала? Он тогда нас и отпустил.
– Да. Он ждал шанса с открытыми воротами наверх очень долго. Он многое может вообще.
– А сами ворота закрыты?
– И уничтожены. Я потом расскажу тебе то, чего ты не помнишь. Закрывай глаза и спи. И Крис, – на лице снова появилась тень улыбки, – хорошо сражалась.
– Мы на волоске были?
– Это не то слово. Мы выбрались вообще вопреки причинно-следственной связи и теории вероятности.
Я не смогла переварить фразу и поэтому сменила тему.
– Ты же посидишь немного тут?
– Я бы тоже поспал, если честно. Это все было… не так легко.
– Мне уйти к себе?
– В таком состоянии? Опять ходить? Закрывай глаза давай, да и я хоть знать буду, что с тобой пока что все нормально.
Дэвлин поправил подушку, лег на спину, накинув на нас какой-то плед сверху, и закрыл глаза. А я уткнулась носом в его плечо, обхватила руку повыше локтя и вырубилась в момент. Как было когда-то давным-давно, когда мы искали Даро.
Три дня прошло до того, как мы все начали ходить. Мэтры Ганн и Наргин навещали нас ежедневно, чем-то поили и шаманили. Моих домашних из поместья временно отправили в отпуск – пожить в нашем с бургомистром отеле со всеми удобствами, а мой зоопарк тоже временно перебрался к Дэвлину. За самим поместьем приглядывала двадцатка прихвостней – на всякий пожарный. Перебрался к нам и Тузат из Моро, все эти дни пребывая именно в этой своей ипостаси – тоже на всякий пожарный. Собственно, они со Жнецом оставались наиболее боеспособными единицами. Кстати, быстро поладили. Два беглеца в явленный мир – у них было много общего. По вечерам они сидели вдвоем у воды, пили «Драконью кровь» и беседовали о вечном. Потрясающее зрелище, надо сказать. Море, закат, два шезлонга веселенькой расцветочки, в одном – алый демон с волчьей головой и жуткой клешней вместо руки, в другом что-то похожее на скелет, оплетенный постоянно шевелящимися металлическими полосами, как какая-то экзотическая мумия, в старом темно-сером балахоне с капюшоном. Похожие на серпантин железные спирали сплетаются в держатель для бутылок и подставки под стаканы, они же сами по ленивому жесту Жнеца открывают следующую бутылку и даже разливают вино. Тузат беззлобно фыркает и называет это все фокусами.
Я сидела с ними рядом – только прямо на краю площадки – и болтала босыми пятками в воде. Основным моим развлечением было, отламывать маленькие кусочки хлеба и кидать в прозрачную воду, подкармливая стайку разноцветных рыбок. Я испытывала какую-то внутреннюю потребность видеть не мертвую воду. Будто это доказывало мне в который раз, что мы вопреки всему выбрались.
– Откуда ты все-таки узнал, что я когда-то там заявлюсь через эти ворота и не закрою их?
– Что я тебе говорил, – усмехнулся Тузат, указывая на меня кубком, – она вообще нас не боится. Будто бы просто не понимает, с кем имеет дело.
– Все понимаю, – лениво отозвалась я, – но ничего с собой не могу поделать. Не страшно и все. Так как узнал все-таки?
– Хэль же меня запечатала в мертвом мире и заставила служить. Но такое нельзя провернуть без какого-то хотя бы формального ограничения. Вот ты таким ограничением и оказалась.
– А как оно звучало? – не отставала я.
– «Когда пройдет через мертвый мир тот, кто нарушит три естественных закона сразу».
– Да? И что я такого нарушаю?
– Ты и эльф, и человек, и какая-то химера одновременно, это раз. Связана и с Горними божественными мирами, и с Инферно, это два. И, наконец, твоя, с позволения сказать, геомантия, это три.
– Геомантия разве нарушение? – удивилась я, глядя на черно-желтую наглую полосатую рыбину треугольной формы, распугивающую товарок.
– Сама по себе – нет. А вот искусственная, как у тебя – определенно.
– Чего?.. – изумилась я, уставившись на него во все глаза, и случайно уронила остаток хлеба в воду одним большим куском, вызвав нездоровый ажиотаж среди цветных рыбин.