Она вытянула перед собой правую руку, кое-как перетянутую платком — ладонью вверх. В свете белого пламени пятна крови казались чёрными, а пальцы, пожалуй, ещё бледнее, чем обычно. Аластар взглянул Орлане в лицо.
— С этим нужно что-то делать, кроме как вспарывать себе руки.
— Знаю, что нужно, — виновато протянула она. — Не знаю, что. Помните, мы же разрушили восточное крыло, где жил призрак Руаны, но от этого было мало толку. Мы накладывали на замок оборонные заклинания, но она всегда находит лазейку. Она слишком привязана ко мне, чтобы просто исчезнуть.
В том пожаре башни восточного крыла таяли, как фигурки из воска. Там, в уже начавших разрушаться галереях вспыхивали груды сухих листьев, мгновенно превращались в золу ползучие растения на потолках. В восточном крыле очень давно никто не жил. Но теперь оно и вовсе лежало в руинах, заросшее крапивой и мхом. Туда не любили ходить. От Руаны всегда старались держаться подальше.
— Вы сердитесь на меня? — спросила вдруг Орлана.
Она выглядела совсем измученной, с перевязанной рукой, с остатками слёз на щеках.
— Нет. Но мне странно, что я впервые за последние годы слышу о Руане. Почему вы не сказали мне раньше?
Орлана помолчала, наблюдая за тем, как сползают по складке платья искры белого пламени и гаснут, стоит им докатиться до пола.
— Я думала, что справлюсь. И ещё при упоминании её имени у всех вокруг просто начинаются припадки. Готовы бегать по городу кругами и кричать: Руана, Руана. Я не хочу всеобщей истерии. К вам это, конечно, не относится, но… — Она вздохнула, левой рукой неловко пытаясь расстегнуть на платье ещё одну пуговицу. — Я не хотела вас волновать по этому поводу.
Аластар закрыл глаза, наблюдая за отпечатками белого пламени в темноте сомкнутых век. Потом снова опустился на пол, обхватил её под коленями.
— Давайте договоримся, что будем волновать друг друга по любому поводу. По поводу Руаны или забытых перчаток. Или шестого легиона. Всё равно.
Орлана слабо улыбнулась — видимо, всё, на что хватило сил — и кивнула.
— Как вы думаете, возможно ли, что Руане кто-то помог? Вместо того чтобы запереть её в шестиугольной зале, сделал её сильнее.
— Кто-то из Совета? Демоны знают что, — пробормотал Аластар в сторону.
Потом он, невзирая на слабое сопротивление — «я сама», помог ей расстегнуть пуговицы на платье и уложил в постель. Было поздно, но ещё не так поздно, как она ложилась обычно, и в небе даже успел зародиться тонкий месяц, не сожранный тучами.
Высших магов должно быть семеро, чтобы в шестиугольной зале каждый из них, передавая другому горячее зарождающееся заклятье, прошёл мимо одной из стен и остался в углу. Чтобы не прерывался ритуал. Чтобы замкнулся контур.
Их и было семеро, если сосчитать вместе с высшими магами всех каст — ещё и Орлану. И охранное заклинание произносилось год от года, каждый раз, с тех самых пор, как умерла Руана, и её призрак начал являться всем, кому хотел явиться.
Даже потом, когда Орлана поняла, что ни демона эти заклинания не работают, она всё равно проводила ритуал, потому что все вздыхали с облегчением, прочертив защитным контуром шестиугольную залу. Даже Аливера вздыхала, хотя она-то, кажется, совершенно ничего не понимала.
В последний раз всё было точно так же, как обычно. Кто из них мог бы пожелать, чтобы Руана стала сильнее? Все ведь боялись её, боялись так бездумно, как дети боятся темноты под кроватью.
Возвращаясь во сне к тому дню, Орлана через дымку магии пыталась разглядеть, кто решился не исполнять свою часть заклинания. Ведь был тот, благодаря кому защитный контур не просто истончился, его не стало. Кто кормил Руану своей кровью. Она не могла стать настолько сильной просто так, ни с того, ни с сего. Кому могло понадобиться, чтобы Руана вернулась в мир живых?
Картина: шестиугольная зала, и выложенные мозаикой колонны терялись в тумане сводов. Здесь всегда было туманно, пахло сладкими цветами, а хрупкая мозаика под ногами чуть звенела в такт шагам.
— Благодарю вас, лорд Олриск. Я вижу, вы не зря носите звание высшего мага.
Он коротко по-военному кивнул, и в его лице Орлана различила усталую гордость. Вероятно, самый сильный из них всех, Олриск не кичился своей силой, он просто знал, что и когда нужно сделать. Он был именно тем, на ком защитный держался контур.
Без него Аливера, вполне вероятно, рухнула бы в обморок к середине своего пути. Она и так была бесцветнее стёкол молочно-белой мозаики. Тяжело дышала, и опустилась прямо на пол, как только кончился ритуал.
— Вы тоже, — произнёс он в ответ — то ли дежурная вежливость, то ли вправду хотел сказать приятное.
Орлана улыбнулась, вытирая с виска каплю пота. Орден на её месте справился бы гораздо лучше, если бы захотел, конечно. Но что за недостойное великого мага дело — совершать ежегодные ритуалы. Занятие для плебеев, так сказать.
Свеин прытко шмыгнул мимо них, забыв попрощаться. Он взбежал по лестнице, замерев на самом верху, чтобы поставить лицо солнечному свету. В шестиугольную залу не проникали солнечные лучи — молочного цвета стёкла пропускали бледный, рассеянный свет, и горело белое пламя.
— Солнца над вашим домом, леди Орлана.
Орлана обернулась и кивнула Аграэлю.
— Всего хорошего.
К Аливере привели придворного целителя, и тот опустился рядом с ней на колени, на мозаичный пол в том месте, где распускались лилии, выложенные фиолетовыми стёклами. Тут же к ним шагнул Хэкон, остановившись, впрочем, в двух шагах.
— Видите ли, неплохо было бы внести в сам ритуал небольшие исправления.
Орлана резко обернулась: справа, чуть сзади стоял лорд Ллар, по-стариковски беспомощно улыбался и тёр руки, как будто никак не мог согреться.
— Я подозреваю, что можно сделать его проще и эффективнее.
— Если вы так считаете, я жду от вас обоснованных предложений, — отозвалась Орлана, стараясь сделать тон как можно мягче, но вышло всё равно вызывающе.
Но он как будто и не заметил.
— Конечно-конечно, я займусь этим, как только закончу с некоторыми делами в академии.
Она кивнула.
— До свидания, лорд Ллар. Была безмерно рада видеть вас.
Аливера поднялась, всё ещё бледная, но уже твёрдо намеренная уйти отсюда на своих ногах. Следом за ней поднялись по лестнице Хэкон и Ллар. Орлана наблюдала за их фигурами, которые казались чёрными на фоне яркого солнца, бездумно поглаживала брошь на мантии.
И в полусне думала: кто из них, ну кто же?
Глава 18. Безглазые куклы
По стенам плясало столько солнечных зайцев, что резало глаза.
— Значит, это не мог быть он? — Орлана смахнула со стола пылинку, и вместе с движением её руки задёргались солнечные зайчики на стенах. Бриллиантовые шпильки, рассыпанные по столу, раскатились в стороны.
Она пододвинула к себе лист бумаги, брошенный на стол Аластаром. Это была страничка из преподавательского журнала Академии с личными подписями всех преподавателей, проводящих занятия.
— Если только считать его даже могущественнее, чем Орден. — Аластар выжидательно глянул на Орлану. — Как ваша рука?
— Ничего, — расплывчато ответила она, безумно касаясь новой повязки на ладони. Белый платок Ордена сделался жёстким от засохшей крови уже к полуночи. — А в предыдущие дни? У него всегда по пять занятий в день? Я не представляю, как он выдерживает такое. Лорд Ллар уже не молод.
— Да, и в предыдущие дни. В том-то и дело, что у него даже не было времени на подготовку к такому сложному ритуалу. Ни времени, ни сил. Сначала меня тоже насторожило количество занятий, и я просмотрел журналы за последние несколько лет. За исключением редких случаев, у Ллара всегда занятия с утра до вечера.
— Тогда не удивительно, что он вечно дремлет на советах, — вздохнула Орлана, отодвигая лист из преподавательского журнала. Что-то в этих строгих клеточках, подписях, названиях предметов рождало в ней горькую тоску по прошлому. — А что с остальными?
— Аграэль и Хэкон — их можно даже не считать. Хэкон в те дни был под постоянным контролем, который вы ещё не сняли.
Орлана задумчиво кивнула — тогда она предпочитала держать военноначальников под наблюдением. В конце концов, прошлый переворот начал один из генералов.
— Аграэля не было в столице. Он ушёл по своим делам в Ситрит, и он…
— Пожалуй, я доверяю Аграэлю, — сказала Орлана, глядя на то, как путаются в лёгких шторах солнечные зайцы. — Вернее, я не доверяю никому из Совета, но Аграэлю я скорее доверяю, чем нет.
— Вы доверяете ему. И к тому же он был слишком болен, застрял в Ситрите на несколько дней, а вернулся только к ритуалу. Он не мог узнать о ритуале раньше. Вы ведь меняете его дату из года в год и сообщаете всем только за день. В тот день он был отрезан от столицы своими недугами.
Орлана меняла дату ритуала, руководствуясь только личными ощущениями. Магия магией, и тут уж ей нечего было противопоставить ни Ордену, ни остальным сильным магам вроде Олриска или Аграэля, но Руану она чувствовала лучше их всех вместе взятых.
— Я помню, я даже беспокоилась, что он не явится вообще. — Она попробовала сжать раненую кисть, и ладонь отозвалась тошнотворной болью. Орлана прикусила губу, чтобы сдержать тяжёлый вздох.
— Так вот, — помолчавший с полминуты Аластар наконец продолжил. Наверняка, от него ничего не укрывалось, но прерывать разговор он не посчитал нужным: Орлана не даст этого сделать, а спорить с ней опять — зачем? — Лорд Свеин. В теории он мог бы сочинить какую-нибудь гадость. Его нужно проверять.
Аластар сложил пальцы сферой.
— С утра его допросили. Без излишеств, но парень и так напуган. Вряд ли он смог бы провести такое сложное заклинание — а я так понимаю, кто попало Руану вызвать не сможет — свалился бы на середине ритуала. Не от недостатка магических сил, скорее, от страха, что его застукают.
— Возможно, вы правы, — заметила Орлана. Правая рука её теперь неподвижно лежала на подлокотнике кресла. Никаких больше экспериментов. И вообще, неплохо бы натянуть на неё перчатку, чтобы не вызывать вопросов у излишне любопытных придворных. С утра она, правда, уже пыталась натянуть кожаную перчатку хоть на пальцы — всё закончилось отчаянными слезами. Потом секретарь долго таращился на её перевязанную руку, так долго, что Орлана хотела было прикрикнуть на него. — Тогда кто остаётся?