А ведь он знает, подумал Артур, что жутко воняет. Это испытание, как в тех городских легендах, о том, что пришедшим на собеседование предлагали открыть неоткрываемые в принципе окна. Теперь они смотрели за тем, как отреагирует он. Неужели они хотят, чтобы он бросил вызов Джексу, сказал ему, что от него дурно пахнет? Артур сомневался в этом. Он решил ошибиться в пользу вежливости и не обращать внимания на запах. В данный момент он был рад, что не позавтракал и не пообедал – он просто не имел возможности съесть еще одну миску риса – и потому мог не опасаться того, что его вывернет наизнанку.
Артур не был уверен в том, чего ожидает, после того как откроются двери лифта, однако имел небольшой опыт конторской работы на старших курсах, и потому предполагал, что его проведут в приемную или оживленный рабочий зал, полный суетящихся финансистов и трезвонящих телефонов. Однако вместо этого он увидел пустой, ничем не украшенный и безрадостный коридор. И если бы он не ощущал движения лифта, то не сомневался бы в том, что остался на каком-то из нижних этажей.
Они вышли из кабинки лифта, и Джекс повернулся, доставая из объемистого кармана старинное круглое кольцо для ключей, вставил один из гигантских, в стиле мультфильма про Скуби-Ду, ключей в скважину, расположенную рядом с кнопкой вызова лифта, повернул его, бормоча под нос:
– Два с половиной оборота. Как обычно. Так у нее заведено.
Из коридора они попали в пустую комнату, в которой, кроме большого стола, ничего не было. Даже стены оказались сложенными из необлицованных шлакоблоков. Джекс предложил Артуру сесть, и молодой человек устроился на противоположной стороне стола, чтобы ослабить запах.
– Скажите мне, – произнес Джекс, наклоняясь вперед и переплетая волосатые пальцы. – Почему вы хотите работать в Столичном банке?
– Откровенно говоря, потому лишь, что нуждаюсь в работе, – ответил Артур. – В агентстве занятости мне сообщили, что у вас есть вакансия, соответствующая моим навыкам.
Джекс кивнул и сделал какую-то пометку в желтом отрывном блокноте.
– Артур Магнуссон. Вы исландец?
– А вы имеете право задавать подобные вопросы? – спросил Артур, понимая, что рот свой следовало бы держать на замке, однако столь откровенное нарушение правил было ему не по душе. Не любил он эти крупные фирмы, считавшие себя вправе делать все, что им заблагорассудится, и пусть все, кому это не нравится, помалкивают. – Разве не противозаконно расспрашивать человека о происхождении?
– Мы пользуемся формой 11-B, полученной от федеральной службы занятости, – с улыбкой ответил Джекс. – В вашей семье до сих пор используются отчества?
Артур вздохнул. Он не слишком любил распространяться о своей семье, однако идти на принцип в данной ситуации не следовало, и если он не имел понятия о том, что представляет собой форма 11-B, то считаться с ней все равно следовало. – Мой дед приехал из Исландии. Магнуссон теперь всего лишь наша фамилия.
– Но ваша мать тоже исландка?
Артур посчитал, что отрицать бесполезно.
– Да. Она родом из Исландии. Но почему вас это интересует?
Джекс сделал свои пометки, возможно, три или четыре строчки. А потом оторвался от писания и пристально посмотрел на Артура своими розовыми глазами.
– Без особой причины. Всего лишь легкое генеалогическое любопытство. Каково ваше мнение о том, чем мы занимаемся в Столичном банке? Нам нужен честный ответ, а не такой, какой, по вашему мнению, мы можем ждать. И если вы попытаетесь скормить мне какую-нибудь ерунду в духе «важного столпа экономики» или «присутствия на глобальных рынках», считайте что собеседование закончено.
Они хотят знать?.. Так он все им и скажет.
– Я не слишком высокого мнения о крупных финансовых фирмах, – проинформировал его Артур. – Они эксплуатируют рынок и извращают его ради собственной прибыли, и последствия своих действий их не смущают, так как главное для них – доход. Столичный банк и подобные ему фирмы полностью изолированы от остальной экономики, так что их успехи и доходы никак не связаны с успехами и доходами обычных людей, на самом деле они только не позволяют преуспевать обычным людям.
– То есть Столичный банк, по вашему мнению, является подобием вампира? – спросил Джекс нейтральным тоном.
– Наверно, – задумчиво проговорил Артур. – Впрочем, на самом деле он скорее подобен сказочному дракону, собирающему сокровища исключительно для себя и приобретающему их огнем и разрушениями.
Джекс сделал какую-то пометку.
– Пожирающим. Да, – пробормотал он.
– Надо ли понимать, что на этом наш разговор закончен? – спросил Артур, уже мечтавший покинуть эту душную комнату, мечтавший убраться подальше от вони Джекса. Он наймется рабочим в кофейню «Старбакс», сядет за руль такси, возьмется за любое дело. Он не хотел более пребывать в обществе этого странного человека.
– О нет, – проговорил Джекс, продолжая записывать. – Я сказал вам, что хочу слышать честный ответ, и вы постарались быть искренним. Нам нужен исследователь, – добавил он, ничем не показав, что меняет тему разговора. – У вас есть некоторый опыт исследовательской работы.
– Я был докторантом, занимался историей, – сказал Артур. – Я хороший исследователь, хорошо справляюсь с поиском новых тем, работой с новыми источниками, однако не имею опыта работы в финансовом секторе.
– Почему вы ушли с исторического факультета Колумбийского университета? – спросил Джекс.
Артур неловко шевельнулся на стуле.
– Закончилось финансирование. Мой научный руководитель… ушел. Никто более не проявил интереса к моему проекту, и, на мой взгляд, профессора, к которым я обращался за помощью, не собирались поддерживать меня, так как написали очень прохладные рекомендательные письма.
На сей раз Джекс углубился в свои пометки на достаточно долгое время. Атмосфера в комнате становилась жаркой, еще более душной. Артур уже успел возмечтать о том, чтобы перед ним немедленно оказалось то самое неоткрываемое окно. Он с радостью запустил бы в него стулом…
– Расскажите мне о своем руководителе, – проговорил Джекс, продолжая писать. – Профессор Тантон. Однажды она попросту исчезла, если я все правильно понял. Даже не прибрала у себя в кабинете и квартире. Просто объявила о том, что работу свою закончила, и ушла. На письма и имейлы не отвечает.
Разговор, с точки зрения Артура, уже зашел достаточно далеко.
– Мистер Джекс, благодарю за потраченное на меня время, однако…
– А она когда-нибудь упоминала при вас имя? – спросил Джекс. – Особое имя… Которое произвело на вас впечатление? Или говорила о двери?
– Спасибо за потраченное на меня время, – повторил Артур, опуская руки на подлокотники, однако не имея силы подняться.
Джекс посмотрел на Артура, встретив его взгляд бесцветным взором.
– Мы считаем вас полностью подходящим нашим требованиям. Не вижу смысла во встречах с прочими кандидатами. Мы хотели бы предложить вам работу немедленно – в качестве начальника отдела разработки специальных проектов. Полагаю, что вознаграждение соответствует рыночным ценам.
И пододвинул к нему по столу учетную карточку, на которой было написано: годовое вознаграждение 325000,00$. Плюс бонусы.
Артур взирал на карточку растерянным взором, цифры на ней то расплывались, то вновь обретали резкость. Один только месячный оклад превышал всю его годовую аспирантскую стипендию. Что он будет делать с такими деньгами? Покупать спортивные автомобили и ухаживать за женщинами, щеголяющими в облегающих платьях? Пить шампанское бутылками в ночных клубах? Какой-то абсурд.
– Должно быть, это какая-то шутка, – пробормотал Артур.
– К должности прилагается помещение, – продолжил Джекс, – расположенное внутри этих самых стен, так что за аренду платить не придется. И я должен предупредить вас о том, что наш генеральный директор возражает против всякого торга по этому поводу. Наше предложение не подлежит обсуждению – ни в какой своей части. Или вы принимаете его, или уходите.
Конечно, он намеревался принять его. Разве можно отказаться? Сколь бы унизительной ни оказалась работа и неприятными сотрудники, он возьмется за это дело.
– Но я не понимаю, – проговорил Артур, – в чем будет заключаться моя работа? Что я буду исследовать?
– Наш генеральный директор время от времени будет присылать вам задания, но в основном большую часть времени вы вольны проводить любые исследования. Мистер Остентауэр рассчитывает на полный доступ к тому, что вы обнаружите и что вы напишете, однако это остается на ваше усмотрение. Тем не менее я расскажу вам, что именно принесет нам особенное счастье, от чего затрепещут от радости эти старые стены. Вы хотите услышать?
– Конечно, – ответил Артур. – Безусловно.
– Мы хотели бы, чтобы вы продолжили работу над своей диссертацией.
Еще приступая к своей будущей докторской диссертации в Колумбийском университете, Артур находился в полном недоумении в отношении того, что ему нужно делать и почему вообще он занялся этим делом. На втором курсе колледжа он тешился перспективой стать профессором исторических наук – в пику отцу, водителю-дальнобойщику, видевшему в высшем образовании всего лишь способ уклониться от работы и считавшему начитанность сына тайным позором. Артур предполагал, что отец предпочел бы видеть своего сына серийным насильником. Во всяком случае, это занятие можно было назвать в какой-то мере мужественным. Реакция его родителя на перспективу гуманитарного диплома оказалась настолько нетрезвой, враждебной и бестолковой, что принятый Артуром курс в той или иной степени провозглашал восстание. Его дипломная работа включала в себя некоторое количество вполне очевидного дерьма, основывавшегося на курсовой, посвященной группе голландских мореходов, пытавшихся в семнадцатом столетии отыскать погибший континент Му. По правде сказать, Артуру коренным образом не нравилась эта идея, и он не хотел впредь иметь с ней ничего общего.
Однако тема привлекла внимание профессора А