– Кто это сделал? – Рафаэлла Старшая ткнула копытом гору мусора на земле, а потом кивнула на поломанные ветки и транспарант. Пятна на её шее и крупе побледнели от гнева.
– Это сделали человекообразные обезьяны, – отчитался вомбат Батяня.
– А где были вы, вомбаты?
– Мы были здесь.
– А вы, гиеновидные собаки? И вы, мартышки?
– Мы тоже были здесь, на своём посту, – хором заверили те Рафаэллу.
– То есть пока враги грабили наш сад и развешивали здесь вот это, – жираф Раф для наглядности даже боднул транспарант с призывом отдать власть, – вы были здесь и молча за ними наблюдали? И не объявили тревогу? И не отразили атаку?
– Так точно! – с довольным видом подтвердил самый крупный из гиеновидных псов. Он явно ожидал поощрения и награды.
– Так точно, – уныло отозвался вомбат Батяня, который уже понял, что награды не будет, а будет что-то совсем другое.
– Но почему?! – хором заорали Изысканные.
– Ну так ведь это… – Батяня наморщил лоб. – Рафаэлла-мать приказала нам не шуметь и заткнуться. И молчать, что бы ни случилось, потому что иначе мы бы разбудили Изысканного Жирафа Рафа, который принял от бессонницы муху цеце.
– Да, р-р-разбудили бы! – подтявкнули гиеновидные собаки.
Мартышки предусмотрительно промолчали.
– А ведь я говорила, что эти ваши понаехавшие вомбаты-наёмники – беспросветные идиоты, не так ли? – Рафаэлла Старшая ехидно изогнула шею.
– А наши местные мартышки и гиеновидные собаки шибко умные, да? – парировал жираф Раф.
– О Боги Манго, – прошептала Младшая Рафаэлла и клацнула зубами. Она неотрывно смотрела на транспарант. На кровавые буквы, которые складывались в слова: «Детёныш умрёт». – Они убьют его. Они сожрут нашего бедного Рафика. Нам нужно срочно собрать войска. Нам нужно бросить все военные силы на Львиный Стан.
– Так точно! – гаркнул Батяня. – А ну стр-рой-ся! На Львиный Стан шагом м-марш! Песню запе-евай!
– Вомбат, Батяня! – затянули вомбаты и выстроились в шеренгу. – Батяня! Вомбат! Ты тушку не прятал за спины ребят!
– Нельзя идти на Львиный Стан войной! – вдруг подал голос из окна Барсукот.
– Мой коллега прав, – с достоинством кивнул Гриф Стервятник. – Отправлять в Львиный Стан войска – абсолютно недопустимо.
Изысканные в изумлении уставились на них.
– Вы смеете указывать нам, что можно, а что нельзя? – уточнил Раф.
– Это наш долг полицейских. – Барсукот ловко выпрыгнул из окна и грациозно приземлился на ветке персикового дерева так, чтобы быть на одном уровне с головами Изысканных.
Гриф Стервятник последовал его примеру и тоже спикировал из окна на финиковую пальму.
– Нападение на Львиный Стан опасно для вашего детёныша, если он у львов. Мы не можем допустить такого поворота событий, – высказался Гриф. – На кону – жизнь вашего сына. Это моё экспертное мнение.
– Нас не интересует ваше…
– Тогда что вы предлагаете? – жираф Раф перебил жену; та обиженно поджала губы.
– Только мирные переговоры, – сказал Барсукот. – Для начала мы попросим их продемонстрировать Рафика, убедимся, что он у них и что он жив и здоров…
– Кто это – мы? – уточнила Рафаэлла-мать.
– Мы с Барсуком Ст… То есть мы с Грифом, – ответил Барсукот.
– Да, мы с Барсукотом, – важно кивнул Гриф.
– Я сейчас решу, кто из нас пойдёт в Львиный Стан в качестве переговорщика, – хором сказали Гриф Стервятник и Барсукот. Потом изумлённо посмотрели друг на друга и хором же произнесли: – Ты ничего не решаешь. Я – старший по званию!
– Что за чушь? Конечно, именно я старший по званию в отсутствие Барсука Старшего! – Барсукот раздражённо мотнул хвостом.
– Просто нонсенс. Как кто-то младший может быть старшим по званию? Твоя должность – Младший Барсук Полиции. В то время как я – непревзойдённый эксперт во всём. Не говоря уже о том, что я неплохо знаю местность и говорю на здешнем языке. Конечно же, пока нет Барсука, решения принимаю я.
– Ты – просто ощипанный надутый павлин, который всю жизнь ковыряется в засохших козявках! – вышел из себя Барсукот.
– А ты… А ты… – клюв Стервятника затрясся от возмущения, – мутант с раздвоением личности, считающий себя то барсуком, то котом!
– Раз уважаемые Барсуки Полиции не в состоянии разобраться, кто главный, я сам решу, кто из вас пойдёт в Львиный Стан. – Жираф Раф оглядел Барсукота и Грифа. – Барсучий кот сильный, ловкий и цепкий… – Барсукот самодовольно ухмыльнулся при этих словах. – Но он плохо себя контролирует и вообще какой-то неадекватный. А Гриф Стервятник действительно ориентируется в Дальнем Редколесье, владеет языком и имеет хоть какие-то представления о нашей великой культуре и обычаях… – Гриф подбоченился и засунул себе в клюв кусь-кусь «Сила грифа». – Но он не может лететь и вообще похож на птицу, которую ощипали, сварили, проглотили и отрыгнули на прошлой неделе. Поэтому вы пойдёте в Львиный Стан вместе. И будете удачно друг друга дополнять. Это моё решение. – Жираф Раф топнул копытом, как бы подтверждая, что решение окончательное и пересмотру не подлежит. – Если вы вернётесь до заката – и если вы вообще вернётесь из Львиного Стана, – как раз успеете на казнь антилопы Илопы и Барсука Старшего.
– На… что успеем?! – оторопел Барсукот.
– На казнь кого успеем? – Кожа Грифа побледнела под редкими короткими перьями.
– На казнь виновных в пособничестве врагу и нарушении клятвы верности Изысканным. Мы каждый день кого-то казним. Сегодня у нас двое виновных: ваш Барсук и наша Илопа.
– Но… ведь не было же суда!
– Изысканные – самые справедливые звери в мире. Нам не нужен суд, чтобы выносить правильные решения.
– Но разве вы доказали виновность нашего Барсука?
– По закону Дальнего Редколесья виновность доказывать не нужно. Всякий зверь считается изначально виновным. Доказывать нужно невиновность. Разве вы доказали, что ваш Барсук не работает на нашего врага льва, незаконно пытающегося захватить трон?
– Но мы… – Закон об изначальной виновности любого зверя так изумил Барсукота, что он никак не мог собраться с мыслями.
– Мы уважаем законы Дальнего Редколесья, – осторожно произнёс Гриф. – Согласно закону, если мы предоставим доказательства невиновности Барсука Старшего до вечера, его выпустят на свободу, не так ли?
– Так. Но я сомневаюсь, что вам это удастся.
– Меня утомил этот разговор ни о чём, – вмешалась Рафаэлла Старшая. – Давайте уже обсудим важные вещи. Допустим, львы не сожрут этих двоих, а покажут им нашего Рафика. И что дальше?
– Дальше мы обсудим условия путём переговоров, – сказал Гриф.
– Зверская логика, – встрял Барсукот. – Львы хотят, чтобы вы им отдали власть, – вы хотите, чтобы львы вам отдали детёныша.
– Мы хотим и власть, и детёныша, – сказала Рафаэлла-мать. – Другие варианты не обсуждаются.
– Да, власть наша, и детёныш тоже наш – это наше условие, – снова цокнул жираф Раф.
– Мы не сможем выдвинуть такое условие в переговорах, – сообщил Гриф. – Цель переговоров – вернуть Рафика в резиденцию. Поскольку львы в данном случае – террористы, которые взяли вашего сына в заложники, вы не обязаны выполнять обещания, которые им дадите.
– Но об этом террористы узнают, только когда детёныш будет дома и в безопасности, – подытожил Барсукот. – А пока что пусть они думают, что добились власти путём переговоров.
– Разве с террористами вообще ведут переговоры? – Рафаэлла Младшая похлопала длинными загнутыми ресницами. – Я слышала по корневизору, что не ведут.
– В особых случаях переговоры всё же ведут, – сказал Гриф. – Например…
– …Когда речь идёт о жизни детёныша, – перехватил инициативу Барсукот.
Из детской комнаты послышался жалобный, тонкий плач геренука Нука.
– Малыш! – подскочила Рафаэлла Младшая. – Мы забыли о малыше! – Она поцокала прочь.
– Да что ты с ним носишься? – скривился Раф. – Это чужой детёныш!
– Чужих детёнышей не бывает, – с достоинством ответила Рафаэлла, на ходу повернув к мужу изящную шею. – Кстати, нам надо утроить охрану у дверей детской. Если эти твари посмели проникнуть в наш сад, они могут пролезть и к Рафику… То есть к Нуку!
– Твоя жена, похоже, помешалась, – сухо сказала Рафаэлла-мать сыну, когда Рафаэлла Младшая скрылась из виду. – Ты заметил? Она уже не в первый раз называет детёныша другого вида жирафьим именем. А вы что стоите? – Она топнула копытом на Грифа и Барсукота. – Отправляйтесь немедленно в Львиный Стан!
– Рафаэлла просто очень тоскует по Рафику, – сказал жираф Раф, когда полицейские Дальнего Леса побрели к Вратам Резиденции. – Она всё время думает о жирафике – вот его имя и срывается с языка.
– Нет, тут что-то болезненное, – упрямо отозвалась Рафаэлла. – Сам факт, что она притащила в детскую этого чужака и нарядила его в одёжки нашего Рафика, уже говорит о многом. Самки со слабой психикой нередко сходят с ума, лишившись детёныша.
– Я пригласил к Рафаэлле доктора Поясохвоста. Он прикатится в резиденцию с минуты на минуту.
– А, этот шарлатан! – Жирафамать презрительно махнула хвостом с седой жидкой кисточкой. – Конечно, прикатится. За очередной порцией наших кокош. Но, как бы он ни старался, он не вылечит Рафаэллу. Потому что диагноз у неё простой: тряпка. А самка из клана Изысканных не имеет права быть тряпкой. Она должна быть сильной и держаться с достоинством, что бы ни случилось. Сумасшедшая Рафаэлла – позор для клана Изысканных. Ты не думал, что пора уже избавиться от неё, сын?
– От жены я избавляться пока не хочу. Лучше я избавлюсь от чужого детёныша.
– И как же ты это сделаешь, не избавившись от неё? Она ведь всё время проводит с ним, вообще от него не отходит.
– Тебе никогда не нравилась Рафаэлла, да, мама? – прищурился Раф. – Ты не одобряешь мой выбор.
– Ну что ты, сын! – Рафаэлла Старшая примирительно улыбнулась. – Конечно, жаль, что она росла сиротой и поэтому не знает, как должна вести себя мать и жена. Но я одобряю твой выбор. Просто я верю: в следующий раз ты выберешь жену ещё лучше.