– Отвратительно, – честно ответил Барсук и поскрёб живот. – Но отцом я быть не хочу. У меня уже есть двое детей, родная дочь и приёмный сын, с меня хватит. Мне просто нужно лекарство от укуса змеи, пока яд не преодолел жировой барьер.
– Вы хотите получить рецепт на птичье молоко? – Хамелия улыбнулась ещё лучезарней и стала ярко-фиолетовой. – Это очень редкий и дорогой препарат, в Дальнем Редколесье его мало кто может себе позволить.
– Нет, зачем мне птичье молоко?! – Барсук Старший поморщился, вспомнив одно недавно раскрытое дело. – По долгу службы я знаю о птичьем молоке больше, чем хотел бы. Это молоко вызывает перевозбуждение, галлюцинации, агрессию, бешенство.
– Да, но только у здоровых зверей. Для укушенных ядовитыми змеями птичье молоко незаменимо. Это противоядие. Даже когда отравленное животное уже не может двигаться и дышать, птичье молоко даёт организму встряску и ставит пострадавшего обратно на лапы. Какая змея вас укусила и при каких обстоятельствах?
– Похоже, кобра. Ночью, пока я спал. Вот укус. – Барсук Старший продемонстрировал две тёмные точки на расчёсанном животе. – Проводите меня скорее к доктору Поясохвосту, пусть он…
– Доктор Поясохвост вас не примет. – Хамелия направила свои телескопчики на живот Барсука, порозовела и снова широко улыбнулась. – Он директор клиники и берётся только за самые сложные случаи.
– А укус кобры – разве не сложный случай?
– Укус кобры – очень тяжёлый случай, но это не ваш случай. Вас не кусала змея, у вас просто зверская почесуха на фоне переедания, лишнего жира и нарушения обмена веществ. Эти две ранки вы себе сами расковыряли когтями. Так что всё просто. Вам следует сесть на диету и заняться спортом.
– По-вашему, это просто? – спросил Барсук.
– По-моему, да. Посмотрите, какая я сухая и стройная. Каждый день выполняю комплекс упражнений, начинаю с хвоста. – Медсестра стремительно расправила хвост и снова свернула в спираль. – Потом тренирую глаза. – Она уставилась правым телескопчиком в потолок, а левым в пол. – Затем упражнения для языка. – Хамелия приоткрыла рот и, резко расправив сжатый в пружину язык, дотянулась липким кончиком до противоположной стены и слизнула паука. – Но я никогда не переедаю. Один паук – вот и весь мой обед. Как видите, это просто.
– Спасибо за рекомендации. – Барсук неуклюже махнул хвостом, свёл глаза к носу и попытался дотянуться языком до его кончика, но не преуспел. – А какие ещё случаи считаются у вас в клинике сложными? Такими, за которые берётся только профессор Поясохвост?
– О, это бесплодие. – Хамелия покраснела. – Профессор Поясохвост, как вы наверняка знаете, излечил Рафаэллу Изысканную от бесплодия. Ещё один сложный случай – выхаживание детёныша геренука, которого страшно погрызли львы сразу после рождения. Доктор Поясохвост спас жизнь несчастного малыша и при этом зализал его раны так, что даже шрамов никаких не осталось.
– Я видел малыша Нука, – уважительно кивнул Барсук. – Действительно, ни одного шрама. Но вы, я думаю, слишком скромны. Наверняка же вы помогали доктору выхаживать геренука, так что его здоровье – и ваша заслуга тоже?
– Нет, доктор Поясохвост выхаживал геренучонка лично. Он не допускал в реанимацию никого из персонала.
– Не могли бы вы всё же проводить меня к доктору Поясо…
Пронзительный, истошный, панический вой, полный зверского отчаяния и страха, не дал Барсуку закончить.
– Тысяча сычей… – голос Барсука утонул в этом нескончаемом вое. – Кто это так кричит?!
– Никто не кричит, это сработала сигнализация. – Хамелия посмотрела одним глазом на Барсука, а другим на переполошившихся наседок. – Всем нужно срочно покинуть клинику.
– А что случилось, а что, собственно, тако-ко-ко-кое? – загалдели пациентки.
– Объявлена тревога, – без особой тревоги ответила им Хамелия. – Атака львов. Мы все покидаем клинику в течение минуты.
– А яйца-то как же? – Наседки взметнулись под потолок, роняя перья и вереща. – Яички-то наши как же?
– Ваши яйца во время атаки будут надёжно защищены. – Хамелия метнула свой длинный язык к красной кнопке над инкубаторами, и все гнёзда немедленно скрылись в образовавшемся в стене глубоком проёме.
– Но… где же львы? – пропыхтел Барсук Старший, тяжело семеня рядом со стремительной Хамелией к аварийному выходу. Наседки, перечирикиваясь, летели далеко впереди. Пробегая мимо окна, Барсук остановился и высунул нос. Перед ним простиралась пустынная, выжженная солнцем, растрескавшаяся земля – и никаких львов до самого горизонта.
– Не задерживаемся, бежим к аварийному выходу! – скомандовала Хамелия, и её голос утонул в очередном вопле сирены. – Львов может и не быть. У нас часто бывает учебная тревога, но мы никогда не знаем заранее. Доктор Поясохвост разработал эту систему специально, чтобы в случае реальной угрозы натренированный персонал мог вывести пациентов из клиники за минуту и спасти от львов.
– А вы лично когда-нибудь спасали пациентов от львов?
– О да! – на бегу ответила Хамелия. – В ту ночь, когда родились жирафик Рафик и геренук Нук. Я вместе с другими медсёстрами вывела из клиники всех, кроме Рафаэллы Изысканной и её горничной Герочки.
– Почему их не вывели?
– Потому что они как раз рожали. С ними остался самоотверженный доктор Поясохвост. Он их защитил. Жирафик Рафик отделался лёгким испугом, геренучонок Нук пострадал, но профессор его отбил.
– Один? Профессор? Отбил от львов?
– Он очень смелый и ловкий, наш профессор. – Хамелия улыбнулась и сделалась золотистой. – Не зря его даже считают инопланетным пришельцем!
– Невероятно! Кстати, сколько львов напало на клинику? От скольких он отбивался?
– Я точно не знаю. Мы, к счастью, покинули клинику до того, как сюда ворвались ужасные львы.
– То есть лично вы не видели львов?
– О нет. Я видела только оставшиеся после них разрушения. Мы несколько дней приводили в порядок территорию клиники. А на двери аварийного выхода – смотрите, вот здесь, – остались следы зубов их жуткого главаря по кличке Братан.
– Да, впечатляет. – Барсук Старший обнюхал следы зубов на двери и поскрёб их лапой.
– Четыре вмятины от бритвенно-острых резцов и клыков агрессора, – прокомментировала Хамелия. – Профессор Поясохвост распорядился оставить их на двери – как напоминание о том, в каком жестоком мире рождаются наши невинные детки.
– Кстати, о детках, – спохватился Барсук, когда они вышли из клиники через чёрный ход. – Мне нужно забежать к Слону Связи и отправить сообщение дочери. Она просила рассказывать ей интересные факты про Дальнее Редколесье. Расскажу-ка ей, что здесь используют птичье молоко в медицине. И Грачу Врачу расскажу, вот он удивится…
– Рассказать интересный факт в трёх словах – целое искусство. Мы в Дальнем Редколесье очень гордимся нашим Слоном. – От гордости Хамелия стала фиолетовой в крапинку. – Слон – это мощное средство связи одного зверя с другим, не то что какие-то там лягушки.
– Да, очень мощное, – отозвался Барсук Старший. – И он так громко объявляет на всю саванну личные сообщения от одного зверя другому…
– Удобно, правда? Если, конечно, зверь ничего не скрывает. – Хамелия сухо улыбнулась, посерела и слилась с каменистым ландшафтом. – Всего вам доброго, детектив.
Глава 33, в которой детёныш сводит с ума
– Я признаю́, что написала что-то на плоде манго, но, да будут боги щедро осыпать сочными фруктами мою родную саванну, да прольют они драгоценные капли живительной влаги в следы копыт, которые…
– Пожалуйста, не отвлекайтесь, подозреваемая Гера, – перебил её Барсук Старший. – Вы признаёте, что написали от лица Рафаэллы Старшей письма Китоглаву и антилопе Илопе с приказом не допустить появления полицейских Дальнего Леса в Дальнем Редколесье? И что вы написали на плоде манго как будто бы от лица львов «Отдай власть», оставили манго в детской и похитили из колыбели жирафика Рафика?
Герочка всплеснула скованными копытами, зажмурилась и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Хотите водички? – предложил Барсук.
– Водички? Вы с ума сошли? – возмутилась жирафамать. – Кто предлагает водичку пленнику в пыточной? Тем более в засуху, когда вода на вес золота?
– Я предлагаю, – твёрдо сказал Барсук. – Мы не пытаем подозреваемых. Если они хотят пить, мы их поим.
– Да, я хочу пить. – Герочка мстительно покосилась на Старшую Рафаэллу. – Вы очень добры, Барсук. – Она жадно выпила поднесённую Барсуком Старшим воду из половинки кокосовой скорлупы. – А кто будет записывать мои показания? Ведь до этого запись вела я сама…
– Никто не будет. Я попросил вас записывать только ради вашего образца почерка. С тех пор, как стало понятно, что кто-то из домашних подделал письма с оттиском копыта жирафаматери, вы попали под подозрение. Вы признаёте свою вину?
– Я признаю, что написала письма, и написала на манго, и что я подбросила манго. Но только я сделала это не по своей воле. Мне приказали. И я не похищала жирафика.
– Кто вам приказал?
– Мне приказала… – Герочка задрожала всем телом, – приказала Изысканная.
– Она врёт! Я этого не приказывала! – возмутилась жирафамать. – Сколько можно валить на меня все грехи? Чуть что – сразу Жирафа Изысканная!..
– Не вы, – тихо отозвалась Герочка. – Она… – Геренук указала скованными копытами на Рафаэллу Младшую. – Она приказала.
На несколько секунд в пыточной воцарилась полная тишина. Рафаэлла Младшая прижала к себе малыша Нука и уставилась на Геру огромными и изумлёнными, полными слёз глазами.
– Что ты говоришь, Герочка? – с трудом выдавила она.
– Какой чудовищный бред! – топнул копытом Раф. – Эй, стража! Немедленно казнить Герочку!
Четверо вомбатов кинулись к Гере, схватили под копыта и поволокли.
– Вы обещали честное правосудие! – заголосила Герочка и принялась лягаться. – Вы обещали, если я буду говорить правду, всё будет по справедливости! Вот, значит, какая она, ваша справедливость!