Сладостным рокотом струн встретит Твое появленье,
Гимном прославит тебя наш торжествующий хор.
О, низойди, Аполлон, в сердце вселяя смущенье,
Преданным музам Твоим даря вдохновляющий взор!
Бог Стреловержец, не верь улыбкам коварной Фетиды,
К ней не спускайся на дно сине-зеленых морей!
О, Пышнокудрый, Тебя с трепетом ждут касталиды.
К ним, погоня коней, Ты опускайся скорей.
Полумесяц
Лук напрягся. Дочь Латтоны
Натянула тетиву.
Кто же, кровью обагренный,
Молча свалится в траву?
Кто под радостные клики
Вкусит тихо сметный сон?
Ты ли это, светлоликий,
Пышнокудрый Орион?
Ты, кто двух бессмертных взоры
Страстью пылкою зажег
И объятиям Авроры
Воспротивиться не смог;
Для кого из океана,
Нетерпения полна,
Мчалась бешено титана
Розоперстая жена;
Кто, внимая речи нежной,
Поцелуем опьянен,
Видел сброшенным небрежно
Златопурпурный хитон.
«Вечер. Мчатся кони Феба…»
Вечер. Мчатся кони Феба
С потемневшей крутизны.
Из двойных ворот Эреба
Вылетают тихо сны…
Близок, близок миг печальный,
Расставанья горький миг.
Поцелуя дар прощальный,
Эос клонит бледный лик.
Дочь великой, светлой Теи
Обнял крепко Орион,
И помчались, выгнув шеи,
Кони Ламп и Фаэтон…
В колеснице окрыленной
Скрылась Эос за горой,
И во след ей, утомленный,
Поцелуи шлет герой…
«Лоно Геи кроют росы…»
Лоно Геи кроют росы.
Темны пятна тополей.
И звенит многоголосый
Хор кузнечиков с полей.
Ночь простерлась над землею;
Стал стеной густой туман.
Чей-то брякнул за стеною
Переполненный колчан
Вот послышался певучий
Тетивы дрожащей звук,
И блеснул, прорезав тучи,
Артемиды верный лук.
Равнодушно поцелуя
Вспомнить дева не могла,
И запела, негодуя,
Темноперая стрела…
Нимфа, преследующая отрока
О, мой мальчик, куда убегаешь? Постой!
Все равно не спасешься, лишь в чаще лесной
Исцарапаешь нежные ноги.
Взором робко-стыдливым мне сердце пленя,
Ты дрожишь от испуга, бежишь от меня,
Неизведанной полон тревоги.
Ты, как дева, застенчив, как Эрос, хорош,
И не мни, что в лесу ты спасенье найдешь,
Избежишь моего поцелуя!
Как олень быстроногий, ты скор на бегу,
Но стрелой до тебя я домчаться могу
И, поймав, обниму торжествуя…
Ветви хлещут в лицо. Ветер свищет в ушах.
Слышу вздохи твои. Вижу кровь на ногах,
Утомленных от долгого бега.
Через камни и пни я гонюсь за тобой.
Ты все тише бежишь. Ты споткнулся… Ты мой!
О, какое блаженство и нега!
Ты лежишь недвижим без сознанья и сил
И глаза голубые, как небо, закрыл;
Молодое лицо побледнело.
Полонила мне душу твоя красота,
И к устам твоим нежным я с дрожью уста
Приближаю, склоняясь несмело…
Сатир
О привет и привет,
Дочь цветущих полей,
Ты, чьи очи лазури ясней!
Ах, не смейся в ответ
Над ногами козла.
Я ведь знаю, ты вовсе не зла.
На песчаном мысу
Шелестят тростники
Недалеко от устья реки.
Я свирель принесу.
Ты овец пригони.
Там с тобою мы будем одни.
От людей далеко,
За стеной тростников
Я играть тебе долго готов.
Мне с тобою легко.
Ты, как нимфа, чиста,
Словно мак темно-алый, уста…
Ариадна
Остров Наксос ликует. Летят с берегов
Восклицанье: «Гимен Гименея!»
Это празднует Вакх, сын владыки богов
Брачный пир с Ариадной своей.
Слышны звонкие хоры. Менады вопят.
«И-о-о, и-о-о, Дионис!»
Потупляя горящий желанием взгляд,
С ними отроки в пляске сплелись.
Бот, люди и звери стеклися на пир.
Слышен хохот и возгласы игр.
Здесь с пантерою резвится юный сатир,
Там к вакханке ласкается тигр.
Словно кровь, темно-красное льется вино,
К плоским чашам припали уста.
Пляшет толстый силен. Не прельщает давно
Его линий нагих красота.
Посреди хоровода, беспечен и юн
И, как нежная дева, румян,
Обнял ласково Вакх, внемля музыке струн,
Ариадны белеющий стан…
Под ногами четы вырастают цветы.
Сбросил барсову шкуру он прочь.
И отводит глаза от его наготы
Пазифаи стыдливая дочь…
Надвигается вечер. С чела виноград
Снял рукою прекрасною бог,
С тихой счастья улыбкой взглянул на закат
И в ногах у супруги прилег.
Тени гуще. Храня небожителя сон,
Смолкли хоры и музыка лир.
Слышен сдавленный смех. Опьянен и влюблен,
Манит шепотом нимфу сатир.
Солнце в море садится, багрянцем горя;
Тихо спит утомленный жених,
И с печалью в очах дочь Миноса царя
Оглядела вакханок своих.
«Вы от счастья устали», — чуть шепчет она. —
Где ты, счастье промчавшихся лет?!..
Я бессмертна. Я светлого бога жена.
Но в душе моей радости нет!..
Где ты, юноша статный ахейской страны,
От меня получивший кинжал,
Ты, чьи руки от братниной крови красны,
Ты, кто ими меня обнимал?!..
По волнам потемневшим к родимой земле
С черным парусом мчится ладья.
Вслед за ней посылаю я вздохи во мгле,
В ней уносится радость моя!»…
Парис – Ахиллесу
Неподвижны ветви пиний.
Ясен синий небосвод.
И с тобою, сын богини,
Биться насмерть в той долине
Некий бог меня зовет.
Шире скейские ворота!
Звонок мрамор черных плит.
Как ливийский лев, из грота
В тихий дол, где ждет охота,
Выхожу к тебе, Пелид.
Вижу шлем твой, озаренный
Ярким солнечным лучом.
Ты, убийством опьяненный,
Мчишься к Трое осажденной
С окровавленным мечом…
Средь багряного тумана
Не напрасно снился мне
Ночью брат… На горле рана…
Возле свежего кургана
Будет месть сладка вдвойне…
Зноен полдня воздух сонный.
Сжав тугой фригийский лук
И укрывшись за колонной,
Чутким ухом отдаленный
Я ловлю сандалий стук.
Битвы пламенным утехам
Отдавая мощный пыл,
Ты спешишь, гремя доспехом,
И готовлю с тихим смехом
Я стрелу тебе, Ахилл.
Очи смертных властно кроя,
Всех объемлет ночи мгла.
Ты не бог. Победно воя.
Свалит фтийского героя
Илионская стрела.
Суд Зевеса непреложен.
Словно серна на бегу,
Насмерть будешь ты положен.
И, клинком сверкнув из ножен,
С криком ринусь я к врагу.
Пав у трупа на колени,
Меч мой кровью напою,
И, придя в родные сени,
Гордо под ноги Елене
Брошу голову твою…
К берегам Илиона
Синее море сливается с далью.
Белая к борту ласкается пена.
Снова глаза твои томной печалью
Полны, Елена.
Тихою вечера скорбью объята,
Ты на корме неподвижно застыла.
Лик твой, победный и гордый когда-то,
Никнет уныло.
Грусть ли твоя то по брошенном доме
Или то тяжесть предчувствия злая?
Вспомнила ль ты о пьянящей истоме
Уст Менелая?
Знаю, что тяжко давящее иго
Пенорожденной, пронзающей груди.
Знаю и то, что не ведают мига
Сладостней люди.
Если бы Рока всесильного волей
Скрылись из мира Киприды страданья,
Как бы томились без ласковых болей
Крона созданья!
Так покорись же бессмертной богине
И улыбнись мне, печаль отгоняя.
Помни, что всюду с тобою отныне
Я, дорогая!
Ради тебя, как и ты Менелая,
Бросил я нежные ласки Эноны.
Прочь же сомненья! Смотри, как, играя,
Пляшут тритоны.
Видишь меж пальцев у них перепонку?
Нагло широкие рты их кривятся
Мимо галеры они вперегонку
Бешено мчатся…
Нет, ты задумчива! Губы безмолвны.
Взоры хранят отражение горя.
Молча следишь ты, как прядают волны
Шумного моря.
Долго ли быть мне с тобой неразлучным?
Может быть, в небе над ходом галеры
Вьются и пляшут со смехом беззвучным
Злобные кэры…
Может быть, молот куст мне тяжелый
Медной стрелы наконечник смертельный.
Встретить готов я с улыбкой веселой
Мрак запредельный…