Он с улыбкой упоенья
Смотрит, взорами сверкая,
Как пред ним в разгар сраженья
Рыжих львов несется стая…
«Кто между скал по ущелью…»
Кто между скал по ущелью
Звонкой свирельною трелью
Спать не дает ореадам?
Кто он, мечтательным взглядом
В облик бесстрастный Дианы
Впившийся, словно влюбленный?..
Тихо седые туманы
В высь поднялися над бездной,
И над землей, упоенной
Негою полночи звездной,
Полные страсти и муки,
Легче зефира,
К небу возносятся звуки
Песни сатира…
Из античного мира. «Ожерелье несметной цены…»(Подражание)
Ожерелье несметной цены
Из жемчужин далекой страны
Мне один подарил.
Он любви домогался моей.
Мне богатства дарил и людей…
Но мне не был он мил.
Очарован моей красотой,
Пел мне дивные песни другой;
Пел он, страстью томим,
Пел про кос моих черных волну
И про глаз голубых глубину,
Но он не был любим…
Третий так был прекрасен, что мать
Не решалась его обнимать
И краснела, стыдясь…
Но напрасно колени он мне
Целовал и ласкал в тишине,
Предо мною склонясь…
Не слыхала я песен твоих,
Не дарил ты камней дорогих,
Ни рабов никогда.
У тебя даже нет красоты,
Но за то, что мне нравишься ты,
Я твоя навсегда!
Из античного мира. «Я очнулась от сна. Возле нет никого…»(Подражание)
Я очнулась от сна. Возле нет никого.
Покрывало и ложе так смяты…
Кто со мною здесь был? — Я не помню его.
Он ушел, не оставивши платы!
В темных лужах вина алых роз лепестки;
Лепестки среди чаш недопитых,
И двух амфор видны возле ложа куски,
Моим гостем неловким разбитых.
И лежат на полу мой увядший венок
И мой пояс, расшитый стихами,
И рабыня храпит, карауля порог,
Далеко унесенная снами…
Фразиллид
На берегу вздыхающего моря
Великий маг, угрюмый Фразиллид,
Бил в бубен свой, прибоя шуму вторя,
И вызывал из бездны нереид.
На властный зов ответили пучины.
То здесь, то там всплывала голова.
Из пены волн, ныряя, как дельфины,
Хор дев спешил на вещие слова.
Остановясь у отмели отлогой,
Уселись все и замерли оне;
Томя их грудь таинственной тревогой,
Речь колдуна звучала в тишине:
«Внемлите мне, о дочери Нерея,
Внемлите мне, о девы глубины!
Вчера весь день, над морем чайкой рея,
На ваше дно глядел я с вышины.
И видел я; у входа в грот прохладный
Там распростерт был отрок на песке,
И семь из вас к нему с улыбкой жадной
С семи строи склонялися в тоске.
И все они, припав к нему, ласкали
Густых кудрей послушное руно.
Я видел сам, как ноги обнимали
Семь нереид попавшему на дно.
Я видел сам – бесстыдными губами
Тянулись вы к его немым устам.
И, наконец, перенесен был вами
Он в темный грот. Я это видел сам.
Тот отрок мой! Верните мне, верните
Холодный труп с измученным лицом.
Меж ним и мной таинственные нити…
Он мне шептал «отец!» перед концом»…
Дионис Фракийский
Через реки, скалы и ущелья
Мы к тебе во Фракию сошлись
На твой зов, исполненный веселья,
Сын Семелы, славный Дионис.
Ото всех концов родной Эллады,
Чужды страха, скорби и стыда,
Собралися, стройные менады,
Мы толпой неистовой сюда.
Все в венках, где веточка укропа
С серебристым тополем свилась,
Мы пришли оттуда, где Европа
Мощному Зевесу отдалась;
Из лесов, откуда Аполлона
Вызывал на состязанье Пан;
С берегов, где тело Фаэтона
Принял в волны старый Эридан…
Не извивы легкой белой ткани
Облекают юные тела.
Каплет кровь из шкуры горной лани,
Прилипая к телу, как смола.
Тирсы дев обвили тесно змеи.
Те же змеи вьются вкруг чела.
Очи дев полночной мглы чернее;
Их улыбка знойна и смела…
Все в хитоны женские одеты,
Изгибают в пляске тонкий стан,
Исступленно прыгая, куреты,
И гудит без умолку тимпан.
Стон и вопль несутся отовсюду;
Все слилось в один безумный клик.
Страх в груди – но сердце рвется к чуду,
И восторг наш бешен и велик.
Разгоняя сумрак темно-синий
И треща, как факел от смолы,
Будут петь в огне высоких пиний
Красновато-желтые стволы…
Сбросив шкуры влажные оленьи
И пугая криками зверей,
Все мы пляшем в диком исступленье,
В честь твою, таинственный Загрей!
Смерть Соломона
Опираясь на трость кипарисную,
Будто в сладостный сон погружен,
Замер, позу приняв живописную,
Снежнокудрый мудрец Соломон.
Он надвинул корону алмазную
И глядит, неподвижен и строг,
Как шайтаны толпой безобразною
Ему строят хрустальный чертог.
И, безмолвием тайны объятые,
Безотчетного страха полны,
Робко трудятся девы крылатые
Над постройкой колонн и стены.
Поглощенный тяжелой работою,
Ни один не додумался джинн,
Что не грезит, объятый дремотою,
А навек их угас властелин…
И толпой они трудятся пленною.
Непрерывно работа кипит.
А средь залы с улыбкой надменною
Соломон неподвижно стоит.
Адам
Прости, блаженный сад, роскошных грез приют.
Прощайте, светлые эдемские селенья!
Отважно преступив пределы запрещенья,
О, Элоим, я заслужил Твой суд!
Широколистных пальм живительная тень,
Прозрачных ручейков веселое журчанье,
И ты, о дерево добра и зла познанья, —
Дороги к божеству пройденная ступень…
Вы, взор манящие махровые цветы,
Струящие волной могучей ароматы,
Вы, чьи стебли зеленые примяты
Во время праздника любви и красоты,
— Благословляю вас! Благословляю всех,
Кто взор мой привлекал в приюте наслажденья,
Вас всех, кто был свидетелем мгновенья,
Которое Творец сурово назвал: «грех».
Прощайте все!.. С бесстрастием в очах
Уже идут ко мне посланцы Элоима,
Два небожителя, два грозных херувима,
И пламя красное дрожит на их мечах…
Прощай, приют любви! На солнечный восход
Я направляю путь без стона и без гнева.
Прижмись к моей груди, довольно плакать, Ева,
И угрызеньями терзать себя… Вперед!
Подражание
Вы разрушили храм и со смехом во прах
Все колонны повергли его.
Отчего же теперь мучит душу вам страх?
Отчего у вас ужас написан в глазах?
Сжалось сердце у вас отчего?
Отчего заунывные крики совы
И шакала голодного вой
Или шепот растущей в руинах травы
Вызывает в вас дрожь, и смущаетесь вы
Перед грудой развалин немой?..
Дажбог
О, Дажбог, разрушающий чары
Вечно злобной губительной Мары,
Ты даруешь и жизнь и тепло.
Ты доспехов звенишь золотистым,
И сиянием солнца лучистым
Твое блещет чело,
Так светло.
А твой конь ослепительно белый
Облака попирает ногой,
И бегут пред тобой
Духи мрака трусливой толпой.
Вслед им сыплешь ты стрелы…
Лишь засветит твой огненный щит,
Как Зима, чародейка седая,
От ударов твоих убегая,
В чаще леса укрыться спешит,
Реки слез проливая…
Ты затрубишь в серебряный рог,
И исчезнет с дорог
Покрывало из грязного снега –
И по ним загрохочет телега.
Среди тверди небес голубой
Зачивикает ласточек рой,
И под крик лебединого стада,
Как румяная зорька ясна.
Прилетит к тебе, Дажбог, Весна,
Синеокая Лада.
И под рокот и свист соловья,
Затаив от волненья дыханье,
Ты услышишь богини признанье:
– О, Дажбог, я твоя!
Праздник Милитты
Ко храму богини Милитты пришли
Избранные жены от нашей земли.
На праздник их много сюда притекло.
Цветами обвиты и стан, и чело.
От мастей их черные косы блестят;
Далеко летит их венков аромат;
Легки их одежды, как жертвенный дым;
Их стан опоясан ремнем золотым.
Пусть бубны грохочут. Пусть флейты поют.
Нам весело. Много собралось нас тут.
Под звуки тимпанов, под хоры жрецов
Мы кружимся в пляске, в венках из цветов.
Толпой полногрудых ликующих жен
Богиню Милитту почтит Вавилов.
Вот теснятся под сенью гигантских колонн