— И после торможения. — Добавил Морз.
— Спасибо за подсказку. Итак, «десятый» сегодня летит в направлении Гончих Псов. — Ещё один удар пальцем по кнопке. — «Одиннадцатый» взял курс на созвездие Журавля, практически, в другую часть небосвода. Как я только что говорил, повлиял Юпитер. «Одиннадцатый», в отличие от «десятого», прошёл от него на расстоянии всего лишь в 40000 километров[54]. Хотя, если учитывать полученные с зондов сигналы, не факт. А вот с «Вояджерами» картина совсем иная. Мы чётко знали, что отсылаем первый аппарат к Сириусу, второй — к созвездию Андромеды. Что имеем в результате? — Новый щелчок. Ли всем телом потянулся к монитору. — Как видишь, оба аппарата кардинально поменяли курс, и теперь, и тот, и другой, направляются в одном и том же направлении: в сторону пояса Ориона. К одной цели. Как тебе новость?
Взгляд Морза с трудом оторвался от экрана компьютера.
— Корректировка извне? — Только и смог выдавить из себя учёный.
— Не со стороны Центра, точно. Я проверил. Признаюсь, мелькнула мысль о влиянии русских. Пришлось от неё отказаться. К нашему сожалению, они тоже пока, не в состоянии на таком расстоянии манипулировать нашими аппаратами. А жаль, было бы хоть на кого свалить.
— Руководству сообщил?
— Ещё нет. Сначала хотел увидеться с тобой. Сегодня выходной, информация не несёт «кризисного» характера, а потому её будут рассматривать завтра. Так что, едем в Центр?
— Внимание по кораблю! — Голос руководителя Триста Седьмой отвлёк Ола от просмотра объёмного видео. — Всем участникам экспедиции, с личными вещами, собраться в тандо — отсеке через два часа. Повторяю….
Учёный стянул с головы сферу стереовизора, мысленно отключил его от источника питания. Жаль, нельзя взять комплект с собой: в условиях мощного электромагнитного поля Эи стандартные стереовизоры с Отты горели, как сухой хворост в костре. Впрочем, Ол тут же забыл о своём сожалении. Новые впечатления ждали его впереди.
Этнобиолог сложил в контейнер личные вещи, поставил его в шахту лифта, на транспортную ленту.
Всё, активный период подготовки к работе начался.
Тандо — отсек представлял собой специальное помещение в хвостовой части корабля — транспортника, который мог создать искусственную гравитацию любой из планет Системы Атра, в том числе и Эи. Именно в тандо — отсеке Ол, Ниа, Отс, Тег и другие участники экспедиции, в течение четырёх недель, должны будут постепенно, поэтапно, привыкать к условиям усиленного притяжения Третьего спутника.
Перегородка с шорохом ушла в бок, перед Олом предстала Ниа. В короткой тунике серебристого цвета, открывающей, как тогда, во сне, длинные, стройные ноги. Чёрные, волнистые волосы уложены в высокую башенку над прелестной головкой. Взгляд искрится. Левая рука вскинулась вверх.
— Ну, что, ящер, готов?
— Даже не верится. — Ол присел на воздушную доску. Ниа приземлилась рядом. — Через четыре недели будем на Эе.
— А мне верится. — Улыбка девушки обнажила ровный ряд крепких, белых зубов. Почему то Ол, в данную минуту, обратил внимание именно на зубы, хотя, в тот момент рука девушка, совсем непроизвольно, легла на его бедро. — Я даже знаю, где будет моё первое место работы.
— И где?
Ниа мысленно вошла в инфоЦентр, вызвала голограмму Эи. Спустя секунду полупрозрачный макет Третьего спутника Атры появился перед молодыми людьми. Девушка спрыгнула с доски, обошла виртуальную модель со всех сторон.
— Здесь! — Указательный пальчик ткнул в покрытый лёгкой дымкой абрис материка, омываемого со всех сторон океанами. — Квадрат 087–316. Технический объект № 64. Конечно, хотелось бы попасть на Первый, но туда выдают допуск только после того, как отработаешь и наберёшься опыта на второстепенных участках.
— Ты его наберёшься быстро. — Уверенно констатировал Ол. Он знал Нию много лет. — С твоим характером….
— Ты так думаешь? А где будешь ты?
Ол не заметил заинтересованности в голосе девушки. Что ту слегка огорчило.
Учёный тоже спрыгнул с доски.
— Пока не определился. Ты же знаешь, этнобиологи сами выбирают квадраты. В зависимости от миграции «пробников».
На виртуальной схеме Эи, в одной точке, вдруг изменилась цветовая гамма: из нежно — голубой она, на миг, превратилась в серо — жёлтую.
— Это что, сейсмическая активность? — Ниа заинтересованно приблизилась к Олу, слегка прижавшись к нему.
— Да. — Мужчина не почувствовал прикосновения женского тела: он мысленно вошёл в информационное поле, предоставленное инфоЦентром. — Голограмма показывает Эю в том состоянии, в котором та находится в данный момент. В квадратах 014–277, 014–278 и в квадратах 014–276, 015 — 312 повышенная сейсмоактивность. До 69 баллов.
Ниа повела узкими плечиками, положила руку на плечо друга:
— Эя — планета молодая. Тут такое часто случается.
— Согласен. — Небрежно — холодно бросил ответ в сторону девушки Ол: молодому учёному было не до сантиментов. Он почувствовал, как в кончиках пальцев закололо: первый признак нервозности и перевозбуждения.
В указанных квадратах находились интересующие его «пробники». Девчонка с белыми волосами, и глухонемой мальчишка. И в данную минуту не имелось никакой возможности узнать, что происходит на Третьем спутнике. Даже если попытаться, всё одно повышенная электромагнитная активность не позволит пробиться сигналу. А если тот и пробьётся, то будет настолько искажён, что на его расшифровку уйдут часы, если не сутки. Проще дождаться, когда всё успокоится и связаться с Эей через инфоЦентр.
Нехорошие предчувствия царапнули сердце учёного. На миг показалось, будто там, на пока ещё неизвестной планете, только что случилось нечто настолько серьёзное, что решит его дальнейшую судьбу. Однако предчувствие вспыхнуло только на миг, и тут же погасло. Дальше взял своё разум, который рассудил так: от меня, в данную минуту, ничего не зависит. А значит, нужно успокоиться и дождаться, когда будет прямая связь.
С последней мыслью сразу всё стало проще. Ол расслабился.
Ниа это почувствовала. Сильнее прижалась к мужчине. Тот улыбнулся.
— Я так понимаю, тебя сейчас совсем не интересует то, что происходит на Эе.
Девушка отрицательно мотнула головкой, от чего причёска — башенка рассыпалась волной густого, возбуждающего аромата.
— Ты всё правильно понял, мой ящер!
— К реке! — За спиной Орайи раздался вопль отчаяния. Если бы она не знала, что, кроме Вонка, за спиной никого нет, ни за что бы, ни поверила в то, что кричит старик. Голос, доносящийся из-за спины, был испуганно-тонкий, не мужской, визгливый. — Все к реке! Не лезть на деревья! Охту вас там достанут! К реке! К обрыву!
Дыхание перехватило в районе горла. Сердце билось в груди так, будто ему было тесно в грудной клетке, и оно всеми силами хотело вырваться наружу. Позади тоже тяжело стучало. По земле.
Только что, мимо них пролетела стая Ани. Упругий хвост одного из них обжёг спину бегущей девочки, и только! Стая никого не тронула! Даже не обратила на людей никакого внимания. Грозные Ани сами были на смерть перепуганы. Полосатые, громадные кошки, упругими широкими прыжками в несколько секунд обошли стаю охотников с обеих сторон и устремились в чащу леса. Такого раньше никогда не случалось! Ани вечно голодны, и всегда охотятся на людей. Что же преследует их такое страшное, что оно даже грозных Ани перепугало насмерть?
Земля! Она снова вздрагивала. Правда, совсем не так, как раньше. Как-то особенно. Упруго — мягко. Гулко. И каждый удар становился всё более и более ощутимым. Будто нечто огромное, невидимое, а от того ещё более жуткое, страшное, преследовало несчастных охотников и зверей.
Крик Вонка во время сорвал девчонок с места стоянки. Иначе бы они точно попали под лапы Ани, и тогда грозная стая пронеслась бы по ним, разрывая своими когтями в клочья их тела.
А земля дрожала всё сильнее и сильнее.
Несмотря на страх, любопытство, брало своё. Орайя, во время бега, хотела обернуться, чтобы, хоть краешком глаза, увидеть, что творится там, сзади, но сильный толчок в спину заставил ускорить бег. Вот и река.
Дочь Норка, не раздумывая, кинулась с обрыва, упала на мокрый песок, хотела, было, спуститься дальше, к воде, однако, жилистая рука Вонка, который приземлился рядом, во время вцепилась в её ногу, рванула девчонку на себя.
— Куда…. В воду нельзя! К обрыву!
Старик вцепился в одежду Орайи, потащил под самый край песчаного отвеса, в сторону десятка образовавшихся во время ливней ям, кинул в одну из них.
— Закапывайтесь! — Голос старика уже хрипел от надрыва. — Закапывайтесь в песок! Всем в песок! Лицом к берегу! Не к реке! К обрыву!
И тут же быстро принялся забрасывать песком тело Орайи.
— Скорее! Скорее! — Глухо доносился до спрятанных под песком ушей, чуть ли не плач старика. — Они слышат запах. Они бегут на наш запах.
Комья беспорядочно покрывали тело девочки: голову, ноги, спину, снова голову, снова ноги….
— Не шевелись! — Донеслось последнее указание.
Орайя замерла. Стало тихо. И пугающе страшно. Тело бил озноб. Но не такой, как во время болезни. Нервный.
То, что сейчас происходило на берегу, сильно напоминало игру в прятки. Ребятишки в их стойбище часто играли в эту игру, которая развивала умение лазать по скалам, прятаться, неожиданно нападать на жертву. В игре, по настоянию стариков — наставников, девочки всегда играли роль дичи, мальчики — охотников. Игра учила будущих кормильцев, как правильно подобраться к добыче, так, чтобы та не заметила охотника, учила правильно выбрать направление ветра, чтобы добыча не почувствовала запах, с какой стороны подкрасться к жертве… Орайя, в силу возраста, давно не играла в прятки. И вот «прятки» неожиданно повторились, и дочь вождя снова стала жертвой. Только сегодня игра превратилась в реальность.