Нет в этом мире справедливости.
В поисках хоть какой-нибудь поддержки я обернулся к парням, и неожиданно встретился взглядом с понимающими глазами Тени.
Он улыбнулся мне.
И улыбка эта была соболезнующей.
Глава 9. Боги бывают разные
После шпионских игр жизнь в нашей уехавшей... в смысле, переехавшей школе на время вернулась в обыденное русло.
Вступать в открытый конфликт с Флорой Ян не спешил — ведь о том, что Камилла раскрыта, знали только мы. Он даже разрешил девушке сходить в святилище навестить дочь и рассказать богине какую-то мелочь, которую Камилла якобы раздобыла непосильным трудом. Та’ки сболтнул мне, что Янус планирует серьезные действия к празднику урожая в середине осени, и я немного расслабился по этому поводу.
Мои тренировки набирали обороты. День теперь начинался с пробежки по еще сонному городу, потом я отжимался и подтягивался на импровизированных тренажерах на заднем дворе нашего кабака. После этого за меня брался Та’ки. Я должен был уклоняться от его шеста или наоборот, попытаться самому ударить шестом своего наставника.
Потом я медитировал и разминался вместе с остальными первогодками, и процесс каждый раз превращалось в специфический челлендж, поскольку Майя не на шутку взъелась на меня. Масла в огонь подливала Камилла, которая теперь всегда улыбалась мне, как самому лучшему другу и постоянно старалась как-нибудь проявить свое теплое ко мне отношение — подать полотенце или воды принести. И вот это «подавание воды» бесило еще одну персону, которая решила, что забота обо мне — исключительно ее кошачье дело.
Дело дошло до того, что как-то раз Ника явилась к началу занятий с белоснежным полотенцем на плече и подносом, на котором стояли большой кувшин и кружка.
Когда я увидел этого Бэримора, воплощенного в женском обличьи, то чуть в осадок не выпал. А пока я объяснял Нике, что это крайне неуместно, кувшин с подноса схватил Берн, похмельный и несчастный после ночной посиделки с картами. Он жадно присосался к источнику живительной влаги, а у Ники на лице появилось такое злобное выражение, что мне срочно пришлось вмешаться. Я закинул ее на плечо и утащил в трактир, пока дурочка не пустила в ход свои кошачьи зубки.
— Прекрати выставлять меня идиотом перед всеми! — строго потребовал я.
— Я просто хочу заботиться о своем хозяине! — прошипела Ника.
— Тогда научись слушаться, или тебе придется искать другого хозяина, — на полном серьезе сказал я.
Моя угроза возымела действие, и с тех пор Ника попритихла. Вряд ли надолго, но пока я был доволен результатом проведенной воспитательной работы.
А говорят, кошки необучаемы.
После тренировки с остальными первогодками я ел вместе со всеми и шел к себе. Иногда меня сразу вырубало от усталости и я спал, как младенец, пару часов к ряду. А иногда я просто валялся на кровати и болтал с Лёхой о всякой всячине.
Его очень интересовало, что произошло за последние десятилетия в нашем мире. Причем иногда его реакция на тот или иной факт оказывалась настолько бурной и непредсказуемой, что я впадал в ступор.
К примеру, его возмутил до глубины души текст гимна России.
— Это что за гимн такой безбожный?! — орал череп мертвого некроманта на всю таверну, сверкая красными огоньками в глазницах. — Все испоганили, сволочи! Гимн — это же молитва, понимаешь? Молитва! Потому и встают люди, когда она звучит, ибо молятся! А у вас все через жопу!
— А что, просто из уважения к своей стране встать уже нельзя?.. — попытался с возразить.
— А в чем смысл?! И вообще, зачем такой гимн нужен? У нас-то как было? Собрались что-то важное решать, или в атаку на смерть — встали и спели! Знаешь, как там было? Нет? А я тебе щас спою!..
И череп запел:
— Боже, Царя храни!
Сильный, державный...
Он вдруг запнулся и умолк, а потом проговорил:
— А ничего, что я не встал?..
Я спрятал улыбку.
— Ну... Ты как бы и не сидишь — не на чем.
— Ну да, ну да... — неуверенно согласился череп. — В общем, там молитва-то была долгая, и касалась она всех, понимаешь? И царя, и воинства, и простых мирных жителей — вот сколько раз гимн спели, столько раз за всех и помолились. Помолился — и с гимном на устах на смерть пошел, понимаешь? А ты — гимн, гимн...
Я задумался. Вспомнил, что и во Франции до Марсельезы тоже был гимн «Боже, храни короля», а в Великобритании и до сих пор — «Боже, храни королеву».
— Вот спели вы — славься, страна! А что такое — страна, Даниил? А? — между тем продолжал поучать Лёха. — Страна — это царь и его подданные, воины и мирные граждане. Страна — это все вы, кто гимн поет. Понимаешь? И вот вы все стоите и друг за друга молитесь.
— Так в России же не только православные живут.
— Так и Бога в молитве никто конкретно не называл! У каждого он свой, и каждый в этот момент просил своего Бога за всех остальных!
— А как же быть атеистам?
— Ну, милый мой, неприличными болезнями обычно не кичатся, а помалкивают...
Я в этот момент пиво пил, так что поперхнулся знатно.
— Чем же атеизм неприличен? Вот я атеист, например.
— Так не мудрено, в таком-то мире...
— А ты верующий что ли? — ядовито поинтересовался я.
И был огорошен ответом:
— А то как же? Аз есмь православный христианин!
Тут я не выдержал и снова расхохотался.
— Ты?.. Некромант, очутившийся в параллельном мире, и вещающий со мной в виде черепушки?
Лёха горестно вздохнул.
— Что ж, на все воля Божья...
— Погоди, то есть ты все еще ждешь Царствия Небесного?
— Ну не червей жеж в могиле ждать, в конце концов! — разозлился на меня Лёха.
Спорить с ним на эту тему дальше я не стал. В конце концов, я вообще никогда не бываю против веры, кроме той, что мне пытаются навязать.
Так что и самому в роли навязывателя мне выступать не хотелось.
Правда, я не смог удержаться от саркастического вопроса, с какой молитвой он мертвецов из могил поднимает? На что услышал пространную версию Лёхи о том, что на самом деле все святые в нашем мире были, как он, некромантами. Просто непонятыми.
Он рассуждал, а я его слушал и мысленно представлял, как сейчас где-то в нашем мире вертятся в гробах мощи.
Еще Лёха очень эмоционально отреагировал на известие, что, оказывается, Петербург больше не столица.
Как же он возмущался!..
Но зато с большим интересом выслушал истории про интернет и компьютеры. Веселился, когда представил себе, что мог бы переписываться с какой-нибудь красоткой и вешать ей лапшу, будучи просто черепом.
На мое замечание, что и красотка вообще-то может оказаться жирным волосатым мужиком с фальшивыми фотками, он как-то растерялся и загрустил.
Иногда вместо историко-философских дискуссий с моим мертвым другом я шел в город. Без какой-то конкретной цели, просто побродить по улицам. В одно такое гуляние я купил красивый женский гребень, десять бутылок хорошего пива и принес в качестве подношения Арахне.
Подношение она приняла, но поболтать по душам почему-то так и не явилась.
Я огорчился. Вероятно, богиня оказалась занята чем-то более интересным, чем общение с простым смертным. Но мне-то казалось, что нас связывает дружба, или по крайней мере теплые приятельские отношения! Могла бы и отвлечься на минуту.
После свободного времени в середине дня я приходил на тренировку к Яну. Как же он меня гонял!
Берн время от времени ворчал от зависти. Говорил, что несправедливо уделять ученику больше внимания только из-за того, что он — чужеземец. Ян обычно в качестве довода отвешивал ему затрещину и ехидно интересовался, достаточно ли ему внимания теперь, или надо еще добавить.
Как-то так проходили мои дни. Вернее, пролетали, как очумелые.
Старшие теперь регулярно ездили караулить заказы на королевской доске и время от времени привозили какие-то задания. Но на выполнение заказа они мелких не брали, так что всю эту кухню проносили мимо нас.
Возле стойки Ян велел водрузить обычную черную доску, на которой мелом отмечались все изменения в рейтинге школ — по заказу Януса эти сведения прибывали к нам из Багряного святилища каждый день около полудня.
Сначала рейтинг нас радовал. После первого успешного дела баронесса или же ее племянница не поленились отметить деликатность и невероятное достоинство, якобы приятно отличающее наших новых учеников от всех остальных школ. Так что попадаться в исключениях мы стали реже, и довольно бодро набрали семь королевских наград, подтянувшись к «Скользящим танцорам». У наших соперников за этот год собралось уже одиннадцать звезд, на четыре больше, чем у нас. Они как будто чувствовали, что им грозит расформирование, и потому начали готовиться заранее и теперь имели серьезный запас.
А потом вдруг на дне таблицы зашевелились аутсайдеры, школа «Ледяного клинка». За одну неделю они каким-то чудом собрали сразу шесть звездочек, и теперь дышали нам в затылок, угрожая взобраться на одну строчку с нами или даже выше.
Я всегда дожидался полуденного гонца из Багряного святилища, сидя за стойкой. И с какой-то профессиональной тоской смотрел, как Янус вытирает доску тряпкой и вписывает новые данные.
Наблюдая за изменениями таблицы я снова и снова возвращался к мысли о королевской доске. Вот бы разобраться в том, как она работает!..
Я даже пару раз попытался пристать с расспросами к Рыжему и Азре, но внятных ответов не получил. Мои товарищи по большому счету знали только, что есть «главные» доски и «дочерние», и любые изменения на «главных» досках тут же отображается на «дочерних». И еще, что для поддержания связи используется целый штат специально обученных симпатических механиков.
Мне этого было нестерпимо мало, и я для себя решил, что непременно постараюсь в ближайшее время разобраться с этим прелюбопытным девайсом неопределенных возможностей.
И только спустя месяц после нашего переезда Янус впервые позвал к себе младший отряд, чтобы обсудить задание.