— Да не знал я, что там какой-то рыцарь лежать должен. Понимаешь? Начхать мне было, кто там! Мне просто нужен был покойник, любой! Я и знать не знал, чья там могила — просто она была свежей, а значит — проще раскапывать.
— Дурак что ли? — в лоб спросила меня Загорская с таким искренним разочарованием в голосе, что мне даже обидно стало. — Тюрьмы не боишься?
— Ну знаешь, дурость — это состояние души, а не уголовное преступление, — пробормотал я. — Мне просто не повезло. Бывает.
Глава 14. Кто сказал "А-ааа"
Стефания смерила меня офигевшим взглядом. Потом встала, отряхнула штаны, будто я оказался слишком пыльным.
— Ну, допустим, — тут она обернулась к Киру. — А что тогда ты возле той могилы забыл? Тоже случайно оказался?
— Нет, он как раз оказался там не случайно, — ответил я, зыркнув на Кира. — А по моей просьбе.
Тот озадаченно уставился на меня.
Я усмехнулся.
Кир явно удивился тому, что я решил выручить его.
Впрочем, я и сам был удивлен — решение пришло как-то само, минуя стадию размышления.
Как бы мне потом не пожалеть об этом...
— Ну не одному же мне на себе покойника тащить? — с уверенной непосредственностью идиота заметил я. — А чтобы в городе к нашему мешку никто особо не приставал, мы кое-какой бутафорской амуницией разжились. Кому охота связываться с воронами? Вот и весь секрет.
— То есть вы — друзья? — недоверчиво уточнила девушка.
— Нет, — хмуро отозвался Кир. — Мы не друзья. Но мы — земляки. И в некоторых ситуациях... это оказывается важнее.
Тут в нашу беседу вмешался Эмиль.
— Госпожа Стефания, если позволите, я выскажу свое мнение, — сказал он, тяжело дыша и присаживаясь на ступеньку. — Все, что вы слышите сейчас — совершенно безумная, дикая ложь. Вы только вдумайтесь. Раздобыть абы какой труп для друга-некроманта! И где же, позвольте спросить, вы этого самого друга себе откопали? — спросил у меня помощник Стефании, причем с такой усталостью на лице от моей предполагаемой тупости, что у меня невольно сжались кулаки.
Ах ты сволочь. Подумать только, а ведь я тебя на себе тащил!
Не дожидаясь моего ответа, Эмиль сразу же продолжил:
— Увы, молодой человек, идея с некромантом только на первый взгляд была логичной. Поскольку носителей этого вида магии не просто очень мало, их...
— В озере, — перебил я его.
— Что — в озере?.. — не понял тот.
— Друг-некромант. Я откопал его в озере. В буквальном смысле слова.
— Ах, в озере, — протянул Эмиль. — Что же, это все объясняет, — вздохнул он и многозначительно посмотрел на Стефанию. Мол, видишь какой тут дремучий контингент?
Девушка покачала головой.
— Вот именно поэтому я ему и верю. Никто в здравом уме и трезвой памяти подобное объяснение придумывать бы не стал.
Как же она была прекрасна в этот момент! И как же я был ей признателен...
Эмиль возражать начальству не стал.
— Да, я понимаю. Понимаю... — проговорил он, кивая своей угловатой головой, как болванчик. — А кстати, госпожа, вы помните, как начальник охраны рассказывал нам курьезный случай, когда пьяный мужчина обгадил снаружи свежевыкрашенные стены ратуши?..
Кровь горячей волной прихлынула к моим щекам.
Черт!..
Нет, ну пожалуйста! Я не хочу быть зассанцем в глазах Стеф! До сих пор эта мутная страничка моего прошлого не больно-то меня волновала. Но теперь...
Как я потом ей в глаза посмотрю?..
— Ничего подобного я не помню. И вообще, какое это имеет отношение к нынешней ситуации? — раздраженно выпалила Стефания.
Эмиль слегка улыбнулся — не без удовольствия, надо сказать. И открыл было рот, намереваясь опозорить меня перед женщиной.
Но я не таков. Я не дам себя опозорить. Я сам опозорюсь!..
Эм-мм, в смысле, сам признаюсь.
— Это был я, — на выдохе выпалил я, спрятав глаза куда подальше.
Я не видел реакции Стеф и Кира. Но всем телом ощущал тяжесть нависшей паузы и острые взгляды...
— Ты?.. — озадаченно переспросила Стеф.
— Да, — обреченно проговорил я. — Правда, в совершенно бессознательном состоянии. Согласно местному законодательству, состояние тяжелого алкогольного опьянения — это смягчающее обстоятельство или усугубляющий фактор?..
— Все это не имеет никакого значения, — железным голосом проговорила Стеф.
Ну вот и все. Мне и раньше в этом окошке ничего особо не светило, ну а теперь и подавно ничего не моргнет.
Я со вздохом поднял голову — и с удивлением обнаружил, что испепеляющим взглядом Стефания смотрит вовсе не на меня. А на своего помощника.
Что за черт?..
— Очень жаль, но я этой истории не слышала, Эмиль. Объяснить, почему мне жаль? Потому что данный случай — это вовсе не курьез, а демонстрация профессиональной некомпетентности и начальника охраны, и всех его подчиненных! — с яростью выкрикнула она. От неожиданности бедный колобок вздрогнул всем телом и несколько раз изумленно моргнул. — А поскольку вы знали о происшествии, и не доложили мне — то и вашей некомпетентности тоже! Если каждый дурак, набравшийся до беспамятства, может помочиться на нашу ратушу снаружи, то стоит ли удивляться, что группа сильных магов в два счета заставила нас всех обосраться внутри?!
Я почувствовал, как мои удивленные брови неконтролируемо поползли на лоб.
Не то чтобы словечко было слишком крепким — у меня-то самого в активном словаре имелась целая пачка выражений, которые не на каждом приличном заборе увидишь.
Но услышать такое от Стефании — это, по меньшей мере, удивительно.
Эмиля даже стало жалко — таким несчастным и побелевшим он сейчас выглядел.
— Сопроводите задержанных в хранилище, удалите регистрационные записи по этим двоим, верните им изъятое имущество, включая оружие и деньги, и выведите наружу, — приказала ему Стеф. — И сделайте все без лишнего шума, через западное крыло.
Раскрасневшийся Эмиль поднялся со ступенек, тяжело опираясь на свою трость.
— Госпожа Стефания, я... Я категорически против! Вам придется держать ответ перед трибуналом за все то, что здесь только что произошло, и я считаю...
— Вы употребили правильное местоимение, Эмиль, — холодно заявила Стефания. — Отвечать предстоит мне, не вам. И решения принимать тоже мне.
Да уж, решительности этой девушке не занимать.
Только мне от этого как-то не легче, а напротив, тоскливее сделалось. Получается, мы ее в некотором смысле подставляем. И прилететь ей может и за нас тоже...
Эмиль шумно перевел дыхание.
— Ну... Как прикажете.
Лицо Стеф смягчилось.
— В самом деле, Эмиль, — примирительным тоном проговорила она. — Не отправлять же этих олухов в генеральный центр дознания, чтобы они инквизиторам про своего друга-некроманта рассказывали. Вы же понимаете, что на своих двоих они оттуда уже не выйдут.
— Стефания, но мы же, получается, единственные свидетели случившегося — кроме вас двоих, само собой, — постарался я как можно деликатнее вклиниться в их беседу. — Но вы как бы при исполнении. И если что, я готов рассказать о случившемся, где следует.
Я бы настолько полон решимости, что даже откровенно ненавидящий взгляд Кира никаким образом меня не впечатлил.
Чтобы я спрятался за спину девчонки? Да не бывать такому!
Стеф подошла ко мне почти вплотную.
— И что же ты расскажешь? — устало спросила она. — Что я сама дала тебе в руки меч, нарушив все правила? Что не заметила момент нападения? Или что приставила к тебе слежку, тем самым формально ослабив охрану ратуши? М? Вот это вот все ты им расскажешь? И думаешь, мне так станет лучше?
Я растерялся.
— Ну... ты просто скажи, как надо сказать... Вот только Кира лучше бы и правда отпустить — он точно все испортит.
Взгляд Стефании потеплел. И так хорошо ее глаза из пары кусков льда в васильки превратились, что у меня мурашки по спине побежали — как от согревающей воды после мороза.
— Совсем дурак? — спросила она, и на губах появилась тень улыбки.
— Может быть, — тихо ответил я.
Стеф резко отвернулась от меня. Почти отшатнулась. Как если бы вдруг обнаружила, что стоит передо мной в лифчике. И мгновенно прикрылась маской ледяной леди.
— Исчезните оба с глаз моих, — строго сказала она. — А мне надо попытаться собрать куски нашего бедного рыцаря.
Не оборачиваясь, она направилась куда-то вглубь подвала, переступая через останки.
На этом мы с ней и расстались.
Потом, когда Эмиль уже выпускал нас из узкого потайного хода, я спросил у него:
— С ней ведь все будет хорошо?..
— Разумеется, — ответил тот.
И от того, как он это сказал, у меня уверенности не прибавилось ни на грамм.
Снаружи ратуши вообще ничто не указывало на случившееся нападение. Только стражников у входа не было. А в остальном — все, как всегда.
Только здорово похолодало и с неба посыпался снег. Мелкий, как манная крупа, и колючий.
Кир остановился в нескольких шагах от ворот, держа в руках свой свернутый плащ с черепушками. Поежился, но все равно плащ надевать не стал.
— Может, выпить куда-нибудь зайдем? — спросил он вдруг.
Я усмехнулся.
— С чего вдруг?
— Ну... в некотором смысле я ведь тебе как бы должен, — ответил Кир, обернувшись.
— Какая внезапная щепетильность, — заметил я.
Доверять Киру у меня поводов не было. Каждая наша встреча вызывала во мне если не вопросы, то недоумение. С чего бы вдруг ему искать со мной общения? Или это все «дела гильдейские»? Зазовет в какой-нибудь притон к своим собратьям, по рукам-ногам свяжет, палец рубанет и Азре в конверте передаст. Или какую-нибудь еще гнусность придумает — кто его знает?
Стоять было слишком холодно, и мы двинулись в сторону от площади, к Гончарному переулку.
— Дело не в щепетильности, — между тем продолжил Кир. — Дело в твоей... странности.
Вот тут я заржал.
— И это говоришь мне ты? Парень в сером балахоне с росписями?
— Мой балахон — это ерунда.