— Вроде взрослые, а такие глупые-ее, — протянула преображенная Алика. — Никто не открывает потайные двери за три дня!
— Умолкни, а то первым я с помощью начертаний сотворю долбанного воробья, который тебя сожрет! — пригрозил я гусенице.
Та сразу умолкла.
— Пошли давай! — прикрикнул я на растерявшегося от моей внезапной злобности Эрика.
И мы вывалили из комнаты обратно в коридор, который так до сих пор и не опустел — некоторые любопытные все еще посматривали на странные двери, за которыми недавно так истошно кто-то орал.
— Чего уставились? — бросил я на ходу. — Начертание защиты неудачное сделали, ясно? Вместо того, чтобы ядом и огнем плеваться, оно вдруг орать начало...
Графыч в который раз озадаченно взглянул на меня. Казалось, мое душевное состояние встревожило его еще сильней, чем собственные проблемы.
— Даня, ты чего такой... недобрый?.. — негромко спросил он меня.
— Потому что через три дня я кровь из носу должен наведаться домой. Без вариантов. Так что...
— Даня, ты ли это? — услышал я вдруг неподалеку знакомый голос.
Олег.
А я и забыл об этом забавном стечении обстоятельств!
Не оборачиваясь, я чуть замедлил шаг, несколько мгновений решая про себя, как поступить. Сначала ответить, а потом дать в морду? Или сразу дать в морду?
Тем более настроение у меня было озверевшее.
Остановила только мысль о том, что я и так уже поснимал какие-то баллы со своего звена, и черт его знает, какой задницей это может обернуться в будущем.
Поэтому я лишь обронил через плечо:
— Тебе что надо?
Самодовольно ухмыляясь, Олег в сопровождении еще четырех парней двинулся ко мне. Пуговицы сверкают, морда надменная, руки скрещены на груди. Ну чисто Кутузов перед сражением, вот только глаз еще не выбили!
— Ох, Даня-Даня. Я же от всего сердца хотел предложить тебе руку помощи, по старой памяти, так сказать! — со снисходительной улыбкой проговорил Олег.
Я хмыкнул.
— Знаешь, отчего Светка отказалась записывать ребенка на тебя? — спросил я, окинув его взглядом. — Она мне тогда сказала, что не желает, чтобы дочь была Оле-Говна. Теперь понимаю — она точно знала, что делает.
Я видел, как дернулась физиономия Олега, как его снисходительная улыбка стала неприятно-брезгливой гримасой.
— Как это низко, подло и недостойно — приплетать Свету... — проговорил он.
— Вот и иди себе в жопу — прямо мимо меня, недостойного, — буркнул я. — Тем более, провожатых у тебя хватает.
И, схватив опешившего Графыча, я зашагал себе дальше — на запах сдобных булочек и свежего кофе.
— Даня, зависть — это уродливое чувство! — крикнул мне в спину Олег.
Но мне было начхать.
Вот ведь странный человек. А чего он ждал от меня? Что я брошусь от радости ему в объятия? Возблагодарю небо за возвращенного друга?
Да ну нахрен.
Все-таки в этом мире некоторые вещи стали понятней и проще. Та же дружба. Когда ты понимаешь, что друг — это вовсе не разговорчивый парень, с которым ты иногда по выходным бухаешь и перетираешь за жизнь. А тот, с кем ты плечом к плечу готов выступить против врага — и при этом не боишься, что тот забудет прикрыть твою спину.
Потому что знаешь — не забудет.
Вот это — дружба. А компания для бухаловки — это просто компания для бухаловки, и не больше.
Столовая между тем уже начинала пустеть. Быстро же они здесь съедают свой завтрак! Я огляделся по сторонам: в целом, все напоминало пищеблок в каком-нибудь учебном заведении: столики, подносы с чистой посудой, стол в углу — с грязной. Вот только еды самой по себе нигде видно не было!
На счастье, тут перед нами к подносам подошел мужичок лет сорока с проклевывающейся лысиной — ну точно препод, решивший перекусить в окошке между парами. Он взял себе поднос, поставил на него пустую чистую чашку, блюдце, тарелку и подтащил это все на розовый участок столешницы. Столешница засветилась — и буквально на глазах в пустой тарелке образовалась овсяная каша, а в чашке — кофе! И булочка с сахаром в блюдце образовалась.
— Однако, — проговорил я, наблюдая за происходящим. — Да с такой магией это ж сколько детей голодающей Африки можно было бы накормить!..
— Боги, Даниил. Их дела велики, — проговорил Графыч, и мы двинулись за подносами.
Получив свой завтрак, мы устроились за одним из столов и хорошенько позавтракали, причем я даже бегал к столешнице за добавкой кофе. И удивительный начертательный агрегат не зажал, выдал мне еще одну порцию! Красота, да и только.
А потом мы двинулись в аудиторию, где нашему звену была назначена встреча.
Оказалось, что все уже в сборе — и сосулеволосый, и Руди, и блондин и парень со шрамом. Только грудастая девица, тяжело дыша, вбежала после нас.
Все звено расположилось на столах амфитеатра — причем не за столами, а именно сверху.
— Итак, у нас сегодня двое новеньких, — гнусаво протянул командир звена. — Из-за которых, если вдруг кто-то еще не в курсе, с нас уже сняли целых четыре балла.
Все звено обернулось на нас.
— В смысле четыре?.. — растерянно проговорила девушка. — вроде же один всего!
— Твои сведения устарели, — пробубнил парень со шрамом. — Подземные боги, значит мы сегодня опять не попадаем в зону?..
— Не попадаем, — подтвердил командир.
— Можно подумать, тебе там было что опробовать, — хихикнул Руди, и огреб хороший подзатыльник от командира.
— Прояви хоть какое-то уважение! — рыкнул тот на пацана, нахмурившись.
— Слушайте, все было бы несколько проще, если бы мы вообще понимали, что тут происходит и как устроено, — заметил я. — И мы не планировали никому из вас подгаживать, честно!..
— Ладно, что уж там, — тяжело вздохнул командир. — Короче, я — Кевин. А этот болтливый недоросль — Руди. Еще Томас — он указал на блондина. — Луиза... — грудастая девица приветственно улыбнулась и кивнула.
— А я — Марат, — подал басистый голос парень со шрамом.
— Приятно познакомиться, — отозвался Графыч, наконец-то обрадованный возможности вставить хоть какую-то из припасенных заранее фраз, отвечающих в его понимании критериям нормального и вежливого знакомства. — меня зовут Эрик, а это — он указал на меня. — Даниил.
— Так вот, когда штрафных баллов становится минус пять и больше, звено не допускается в экспериментальную зону, — пояснил Кевин. — А поскольку у нас и так было одно штрафное очко... В общем, такие дела.
— Тестировать начертания можно только там, — мрачно пояснил Марат. — И сегодня нам это удовольствие уже не светит.
— И что теперь делать? — спросил я. — Как добиться изменения расклада?
— Выполнять хозяйственные дела, какие дают наставники, или ждать пять дней, — зевнув, ответила Луиза. — Каждый день автоматически снимается одно штрафное очко...
— Не вариант, — хмуро отозвался я. — Так какие хозяйственные дела нужно сделать?
— Надо сходить посмотреть в предбаннике — может, есть что-нибудь, — вздохнул Кевин. — Руди, сгоняешь? А мы пока обсудим, у кого какие новые идеи относительно начертаний. И если кому-то будет что добавить — добавляйте, не стесняйтесь. Марат, ты, как я понял, решил переработать свой прошлый вариант? Начертание освещения?
— Да. Я полагаю, что элемент, символизирующий огонь, там совершенно лишний...
— Ну это было очевидно, — фыркнул Томас.
— Может, и так, но мы все в прошлый раз промолчали! — осадил его Кевин.
Руди между тем выскользнул из аудитории, и я сам не знаю почему отправился следом за ним.
— Эй, погоди! — крикнул я мальцу, очутившись в коридоре.
Тот обернулся.
— Ух ты, дяденька решил со мной прогуляться? — прищурился мальчишка.
— Типа того. Не слушать же, как обсуждают, из чего состоит чужое предполагаемое начертание! — пробормотал я.
— Ну, давай сходим, — пожал плечами мальчик. — Здесь недалеко — всего два этажа вниз, под лестницей.
— И почему это место называют «предбанником»?..
— Потому что дальше идет коридор, ведущий к баням, — широко улыбнулся Руди.
— Да уж, неожиданно, — улыбнулся я в ответ.
И действительно: пустой закуток, где мы оказались, вел прямиком в помывочую. И здесь, на стене, висели две большие доски. На одной из них обычным мелом было написано:
«Уборка на третьем уровне библиотеки: + 5 баллов, дежурство в прачечной: +4 балла, обеденная уборка экспериментальной территории: +2 балла, дезинфекция гауптвахты: +5 баллов»
Причем напротив обеденной уборки экспериментальной территории и библиотеки уже значились жирные галки.
— Предлагаю по-быстрому провести дезинфекцию гауптвахты и после обеда со спокойной душой пойти экспериментировать, — предложил я.
Руди хмыкнул.
— Ага, думаешь, они там разбегутся эти одиночки чистить? Да это задание уже висит неделю! Никто не решается взять.
— Почему? — удивился я.
— Там нет никаких начертаний очищения. Вообще, — сказал мальчик. — То есть там даже клозет — это банальное вонючее ведро, которое придется мыть вручную!..
— Да плевать, — сказал я, и, вооружившись мелом, поставил напротив задания жирную галку.
В самом деле — плевать! Я собираюсь сегодня же добиться успеха хотя бы с парочкой начертаний! Ведь в конце концов мне же удалось создать Глазастика! А говно — ну подумаешь. Я его немало повидал.
Закончив дела с хозяйственной составляющей, я перевел взгляд на вторую доску.
Там висел список школ боевого искусства. Взглядом пробежав по строчкам, я понял, что список составлен в соответствии с общим рейтингом и похож на нашу собственную рейтинговую доску в таверне.
И в самом низу всей таблицы, после горизонтальной белой линии, были записаны названия школ-аутсайдеров. И среди них, само собой, был наш «Парящий гриф».
— А это для чего?.. — спросил я, глядя на доску.
— Ну как же — чтобы быть в курсе, какие школы развиваются, а какие — гниют, — пожал плечами Руди.
— Вам-то что за беда? Школа начертаний не участвует в рейтинге боевых школ.