Следуя за ищейкой, я свернул за угол, прошел еще один квартал — и вдруг Чудик остановился. Суетливо обнюхав мостовую, он подошел к высокому зданию с башнями и сел на свою толстую задницу, смешно расставив восемь лап.
— Все? Ты ее потерял? — обеспокоенно спросил я.
Мой недопес тявкнул. Вскочил на лапки и принялся карабкаться прямо по стене.
Все-таки в восьми лапах есть кое-какие преимущества!
Вот только у меня в запасе имелось только две пары конечностей, и последовать за зверьком мне было не так уже просто.
Чудик дополз до второго этажа и ловко юркнул в одно из окон, которое оказалось открытым.
Я выпустил из рук золотую паутину. Она мелькнула в темноте и, как поводок из рулетки, упруго подтянулась вверх и исчезла из виду.
Вот блин. Теперь нужно как-то догнать мою ищейку, и чем быстрей, тем лучше.
Я осмотрелся. Убедившись, что поблизости нет стражи, подошел к дверям, над которыми висела большая вывеска.
«Городское хранилище документов и отчетных книг» — гласила надпись.
Архив то бишь.
А на самих дверях висели два здоровенных замка, отлично подсвеченных фонарем.
В такие двери незаметно не войдешь.
Еще раз окинув взглядом улицу, я завернул за угол и, подпрыгнув, ухватился за массивный карниз окна на первом этаже и взобрался на него. Неловко согнувшись, чтобы вместиться в небольшую нишу, наскоро намотал на руку рубашку Ники и сильным коротким ударом ударил в окно.
Стекло со звоном просыпалось на пол комнаты и лязгнуло о мостовую.
Я замер, прислушиваясь к уличным шорохам. А потом запрыгнул внутрь.
В архиве было абсолютно темно и тихо. Здесь пахло кожей, деревом и пылью.
— Лёха, можешь подсветить мне?..
Череп блеснул красными глазами, и я увидел огромный, просто бескрайний зал, заставленный стеллажами с книгами. Корешки таинственно мерцали, половицы под ногами нестерпимо громко поскрипывали. Но внутри, кажется, никого не было, так что я без проблем добрался до широкой, достойной какого-нибудь музея, лестницы и поднялся на второй этаж, где у приоткрытого окна сидел и ждал, как дрессированная овчарка, мой верный полупес.
Увидев меня он завилял своей толстой жопкой, извиваясь при этом, как сороконожка. Я подхватил паутинку, и мы помчали наверх — до четвертого этажа. Потом лестница стала узкой и винтовой, и по ней мы добрались до двери в башню.
Чудик сел. Паутина, как и его шерсть, угасла.
Сердце у меня в груди взволнованно заколотилось.
Все? Мы ее нашли?
Я приложил ухо к двери. Там было тихо.
— Ника? — негромко позвал я, чтобы не испугать своим появлением.
Мне не ответили, но из комнаты донесся шелест.
— Ника! — уже громче окликнул я девушку и с силой толкнул дверь.
Внутри башни было пусто. Только старый стол у стены и три огромных окна от пола до потолка.
Одно из них было открыто.
И напротив этого окна в полумраке виднелась маленькая фигурка, завернутая в черный плащ с капюшоном.
Первой мыслью было — нашел! Живая, здоровая! Слава богу!
Но буквально через мгновение вся моя радость сошла на нет. Почему она не отзывается? И для чего стоит возле этого проклятого окна?
От напряжения воздух в башне вокруг меня словно зазвенел.
— Эй, ты чего?.. — проговорил я, останавливаясь в нерешительности. — Что происходит-то вообще? Я ни черта не понимаю!..
Фигурка вздрогнула, но даже не обернулась.
— Ника, посмотри на меня, — строго потребовал я.
Она сняла с головы капюшон и обернулась.
— Ты нашел меня... — еле слышно проговорила девушка.
Ее огромные зеленые глазищи сияли. Тусклый красный свет, который сейчас исходил от Лёхи, тревожными бликами рассыпался по хрупкому силуэту. Волосы разметались по плечам, а под плащом виднелся черный костюм, повторяющий каждый изгиб ее тела, как вторая кожа. На поясе, на бедре и предплечье виднелись очертания ножен, выполненных без единой блестящей детали.
— Я тебя оставила... а ты меня нашел! — повторила Ника, и по ее голосу я вдруг понял, что она плачет. — Спасибо...
Я сделал к ней шаг, но стоило мне к ней приблизиться, как Ника тут же отступила назад — тоже ровно на шаг. И теперь она оказалась прямо перед раскрытым окном, за которым сейчас расстилалась мгла.
У меня аж сердце в пятки упало, и я замер, боясь пошевелиться и тем самым заставить ее сделать еще один шаг назад.
Шаг, который станет последним.
— Осторожно, там же высоко! — воскликнул я.
— Прости... — прошептала Ника.
Она с силой оттолкнулась ногами от края — и спиной провалилась в черную мглу за окном.
Глава 4. Джентельмены предпочитают брюнеток
Когда я увидел, что Ника падает из окна, у меня все внутри перевернулось.
Причем перевернулось так, что из общей системы под названием «Даня» напрочь выключились мозг, чувство самосохранения и вообще все базовые инстинкты.
Это был самый необъяснимый и, возможно, даже дебильный поступок в моей жизни.
Потому что я прыгнул следом.
Я бы мог, конечно, долго оправдываться и объяснять самому себе, что где-то там на дне моей памяти хранился эпизод с падением Эрика, когда тот провалился черти куда и остался цел и невредим. Или что я прикинул, как перенаправить энергию в ноги там, или позвоночник и понял, что я смогу с высоты пятого этажа приземлиться живым.
Но на самом деле на все эти умозаключения у меня просто не было времени перед прыжком.
По большому счету я осознал свой безумный поступок только когда подо мной покачнулись очертания масляных фонарей, и блестящая мостовая понеслась прямо на меня.
Все-таки героям в качестве приложения к их героической экипировке просто необходимо выдавать подгузники, потому что от собственной крутости можно и обделаться ненароком. И кстати теперь стало понятно, почему почти во всех ММОРПГ персонажам выдают неснимаемые трусы!
Как в замедленной съемке я видел, что глаза Ники широко распахнулись от ужаса. Она инстинктивно протянула ко мне руки. А потом резко сжалась в комок, ловко перевернулось на лету, как это умеют ее пушистые сородичи, и мягко приземлилась на все четыре лапы, будто какой-нибудь меганиндзя.
Это точно моя Ника?.. Ничего себе навыки!
Но долго удивляться я не мог. Потому что в следующий момент мостовая оказалась до ужаса близко, и раздался противный хруст. Я приземлился неожиданно удачно — на полусогнутые ноги, прямо как в кино. Правда одна оказалась в социализме, а одна — в коммунизме, то бишь на дороге и на обочине, но неважно! Я не умер! Я — на ногах! Ура, товарищи!
Но несмотря на удачную стыковку боль от падения все равно пробила меня от внезапно засиявших ног до самой макушки.
Я совершенно негероически осел на булыжники и заорал.
Ника сначала дернулась в сторону, а потом метнулась ко мне. Прильнув к моему боку, она подставила плечо, чтобы помочь подняться.
— Живой? Ты как? Ты зачем?! — залепетала она.
— Затем, что у меня кошка — дура! — выругался я. И, попытавшись сделать шаг, снова заорал — правда, уже не так эпично, как в первый раз.
Но на левую ногу больше вставать не стоило — судя по всему, это она так отчаянно хрустнула в момент приземления.
— У твоей кошки большие долги, — не глядя мне в лицо, проговорила Ника. — Пришло время их отдавать...
— А поговорить сначала по-человечески не догадалась?! Что за бред ты придумала с этим побегом? — выговаривал я, прижимая ее к себе покрепче, чтобы больше не упустить.
— Это мое прошлое, и мои долги. Тебе ни к чему в это вмешиваться, — упрямо возразила Ника. — Поэтому я...
Откуда-то неподалеку донеслось угрожающее утробное рычание, и моя кошка вздрогнула всем телом, умолкнув.
Ее острые ушки хищно раскорячились, распушившийся хвост выглянул из-под плаща и задрался вверх.
Я осмотрелся.
Собака?
Судя по голосу, псина была серьезная, так что я невольно потянулся рукой к мечу.
Тут звук повторился снова, и Ника решительно выскользнула из-под моей руки.
— Куда тебя опять понесло? — разозлился я.
Ника не ответила. Она отпрыгнула от меня на середину дороги, выхватив два небольших круто загнутых кинжала из-за пояса. Клинки ярко блеснули в свете фонаря.
Тьма на противоположной стороне улицы шевельнулась, и из нее на дорогу медленно вышел человек.
Он был неестественно огромного роста — головы на три выше меня. На сильном, мускулистом теле как влитой сидел красный охотничий костюм из тонкой кожи, причем такого неприятного оттенка, будто на самом деле с мужика кто-то содрал кожу, и теперь наружу торчало его влажное красное мясо с белесыми пленками. Черный плащ развевался за его спиной, будто на улице бушевал ураганный ветер. Темные и длинные волосы сбились в колтуны и падали на лицо, скрывая глаза. Рот и подбородок были вымазаны чем-то красным. На левом запястье виднелась повязка с алым пятном.
Он неторопливо приближался к Нике, шумно и жадно втягивая носом воздух, как перевозбужденный маньяк.
— Ко-о-шка, — как пьяный, протянул человек обнажая в оскале крепкие и очень крупные желтоватые зубы.
Это слово явно доставляло ему наслаждение, и он еще раз с повторил, безумно и сладострастно растягивая звуки:
— Ко-о-о-о-шка!..
— А ну пошел нахрен отсюда! — прикрикнул я, хватаясь за меч.
Мужик вдруг шлепнулся на четвереньки, вытянулся и по-собачьи огрызнулся на меня, на глазах превращаясь в пса размером с матерого льва.
Вот это, блин, твою мать.
Маг со способностью шамана превращаться в животное?
Или...
Или он и не человек вовсе?..
По крайней мере, на двух ногах он выглядел как будто умственно отсталый, а в виде собаки как ни странно смотрелся очень органично.
И страшно.
Закусив губу, я было двинулся к нему — но оказалось, что моя готовность терпеть еще большую боль все-таки не в состоянии заменить крякнутую кость.
Покачнувшись под собственным весом, я потерял координацию и грохнулся на задницу, в то время как маленькая Ника сбросила с себя плащ и с кинжалами наголо бросилась прямо на гигантского пса.