— Что нужно сделать?
— Напоить мою тёщу, — хмуро ответил Аид, откинувшись на спинку своего кресла.
Вот это поворот! Такого я, признаться, не ожидал.
— В смысле — напоить?..
— В прямом. До полубеспамятства. Чтобы она поставила свою подпись на документе, который я тебе дам.
— Что за документ?.. — насторожился я.
Ситуация нравилась мне все меньше.
— Полный отказ от условий нашего давнего контракта, согласно которому Персефона обязана проводить половину года у своей матери.
— Ты хочешь, чтобы твоя жена никогда не поднималась на поверхность?..
— Я бы не отказался, — усмехнулся Аид. — Но к моему глубочайшему прискорбию, Персефона патологически любит свою мать, и такое решение разбило бы ей сердце. Нет, я готов отпускать ее время от времени навестить Деметру, но не на полгода же! Этот… регламент общения был выбран моей тещей не случайно. Как оказалось, для нас с Персефоной он влечет гарантированную бездетность, поскольку ее оболочка пребывает в постоянном состоянии стресса и адаптации к новой среде.
Я покачал головой.
— Жестоко. А если просто поговорить с ней?..
— Поговорить с кем? С Деметрой? — с холодной маской на лице переспросил Аид. — Так она специально затеяла все это, чтобы поставить Персефону перед выбором: нормальная семья и дети — или же я. До сих пор Сифа год за годом, столетие за столетием выбирает меня. Но ей нужна полноценная семья, а не полчища музыкантов и певцов из всех существующих миров и волонтерство в христианском раю нерожденных младенцев и двухголовый пес в качестве питомца.
Мне вдруг стало пронзительно жаль Персефону. Как же так бывает, что собственная мать становится врагом для родной и любимой дочери? И наверняка думает, что это — для ее же благополучия!
— Цербера тоже завела она?.. — спросил я.
— Нет, завел его я, а она превратила цепного пса в питомца, — с печальной улыбкой и такой неожиданной нежностью проговорил Аид, что мне даже стало неловко, будто нечаянно увидел лишнее в приоткрытую дверь.
— Но как я смогу напоить ее? Я же не могу прийти к не с бутылкой наперевес. Или могу?.. — озадаченно проговорил я.
Аид развел руками.
— Здесь я тебе ничего не подскажу. Я не очень понимаю причинно-следственные связи поведения большинства живых существ. Мертвые — они бесхитростные. Не лгут, не умалчивают, не изворачиваются. А живые — отвратительны. Извиваются, как ужи, фальшиво улыбаются и лгут без конца. Ну так что? Мы договорились?
Я кивнул.
— Да. Я согласен.
— Тогда возьми, — Аид щелкнул пальцами, и в воздухе перед моими глазами появился раскрытый свиток с гербовой печатью внизу, на которой мерцала черно-красная буква «А». — Это документ, который она должна подписать. Можешь прежде прочесть его, если пожелаешь, я не возражаю.
Я взял в руки бумагу.
— Спасибо за доверие.
— Исполни это в ближайшее время, и обещаю — ты будешь удивлен, как много готов сделать для живого смертного благодарный бог мертвых. А до тех пор могу предложить стандартный покровительственный набор, который включает в себя опеку от внезапного удара молнии, защиту от внезапных нападений монстров во сне и в полнолуние, протекцию от тайных отравлений, официальный патронаж и упоминание твоего имени в посмертных свитках почитателей моего величия, если вдруг с тобой все-таки что-то случится, хотя и не должно. И все это — в качестве аванса. Бумагу с перечнем предоставить?
— Нет, не нужно, — отозвался я, особенно тронутый последней предложенной услугой. — Я верю твоему слову, и его одного мне достаточно.
— Хорошо, — кивнул Аид. — Теперь уходи, твое время заканчивается, а нужно еще успеть доплыть обратно.
Я поднялся. Аккуратно выровнял стул.
Аид заметил мое движение. И оценил, потому что его губы тронула легкая полуулыбка.
И я решился на еще один вопрос.
— Ты сказал, что многое видишь отсюда. А будущее моего друга… ты можешь сейчас разглядеть?..
Аид хмыкнул. Поднял на меня свой немигающий взгляд.
— Тот, о ком ты сейчас думаешь, этому миру уже не принадлежит.
— Сет умер?! — выкрикнул я, теряя самообладание и напрочь забывая о субординации.
К черту все!
Януса убили? Как же так?! Ведь Нергал обещал мне!!! Он говорил…
— Умер? — переспросил Аид, пожимая плечами. — Зачем умер? Ничего подобного. Я сказал, он больше не принадлежит этому миру, потому что начался ритуал его перехода отсюда в один из донорских миров.
— У-ууфф, — выдохнул я, чувствуя, как пол под ногами покачнулся. — Господи, какое облегчение…
Аид, глядя куда-то мимо моей головы, между тем проговорил:
— Но над головой другого близкого тебе человека Мойры действительно кружат. Они давно точат ножницы для его нити, но еще никогда не подлетали так близко… — он перевел взгляд на меня. — Завтра, после полуночи, принц Альба скончается в тяжких муках по причине отравления.
Глава 6. После орла наступает полная решка
Путь от дворца Аида вверх по течению Стикса показался мне бесконечно долгим.
Харон забрал мою вторую монету, поворчал немного и принялся активно работать веслом, однако лодка в тяжелых водах мертвой реки почти не двигалась.
— Она по тяжести чувствует, что я не один на борту, — вздохнул лодочник. — Не хочет отпускать.
— И что теперь делать? — обеспокоенно спросил я.
— Что делать, что делать, — передразнил меня Харон. — Нечего нарушать установленный порядок — вот что надо делать! Я так понимаю — уже если помер, так помер. А если не помер, так нечего на ту сторону плыть! А то ишь, шастает тут. Нашел извозчика.
— Ну прости, что не предупредил и не сказал сразу, что обратно поеду, — повинился я.
— А вот щас река не пустит — и все! Зазря только монету вторую таскал! — сердито пробухтел Харон.
Он присел, завернул длинный рукав своих одежд и опустил костлявую руку в воду.
— Ты уж не серчай на него, на дурака. Пусть плывет себе с миром, — проговорил он, лаская волну. — Зачем нам здесь недосрок? Да и господин отпустил его — значит, так надо…
Я с ужасом уставился на то, как черная непрозрачная вода касается костей Харона.
— Она же тебе сейчас руку поглотит и память сотрет!..
— Ничего она мне не сделает за пару минут, — возразил лодочник, поднимаясь с колен.
Потом махнул веслом — и лодка легко заскользила против течения.
— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно хмыкнул Харон. — Теперь поспеем…
Дальше его голос будто уплыл куда-то далеко. Все звуки перекрыл плеск воды. В глазах у меня потемнело, голова закружилась…
И я провалился в небытие.
Очнулся я на своем погребальном ложе в святилище Нергала — как раз в тот момент, когда одна из кошек, прильнув губами к моему рту, проталкивала очередную порцию воздуха мне в грудь.
Я закашлялся.
Губы, язык, небо — все казалось бесчувственным и высохшим, как у мумии.
Кошки засуетились вокруг, помогли присесть и дали кружку воды.
Посудина у меня в руках тряслась, лязгая по зубам и проливая воду, но что-то все-таки попадало и в рот.
Теперь я снова мог говорить.
— Где Нергал?
Кошки, как одна, указали рукой на дверь. Та вдруг открылась, и я увидел знакомую фигуру.
— Ну что? Живой, как вижу? — с улыбкой сказал Нергал, приблизившись ко мне. — И с печатью покровительства Аида над головой?
— Да, мне повезло, — не задумываясь, ляпнул я.
И… чуть не обалдел от осознания случившегося.
Черт возьми, мне реально повезло! Это же надо, чтобы у Аида были личные сложности, которые по крайней мере теоретически я мог бы помочь исправить.
Вот только не означает ли это, что теперь меня ждет большой откат?
— А который час? — спросил я. — Там до заката еще далеко?
— Да не очень. А что тебе закат? — поинтересовался Нергал, сунув руки в карманы.
— Мне надо успеть…
Я соскочил со стола — и, не чувствуя собственных ног, выстелился на полу перед Нергалом.
Кошки с испуганным мявком отпрянули.
— Хм… — проговорил их хозяин, озадаченно наблюдая, как я пытаюсь подняться. — Что, ноги не слушаются?
— Они как будто затекли, — пожаловался я, растирая колени и бедра ватными ладонями.
Нергал протянул мне руку.
— Давай осторожней. Все-таки только что ты был в царстве мертвых. Это стоит учитывать.
С трудом поднявшись на одеревенелые ноги, я пошевелил плечами, разгоняя по телу застоявшуюся кровь.
— Вроде отпустило.
Одна из кошек подала мне сапоги, которые я снимал перед тем, как лечь на стол среди свеч. Благодарно кивнув, я обулся. Прицепил обратно к поясу Лёху.
— Пойдем в каминный зал, покурим и поговорим, — сказал Нергал и, небрежно толкнув дверь, вышел из комнаты.
Я двинулся за ним.
— Спасибо за все! — крикнул я кошкам, обернувшись на мгновение.
Сделал еще один шаг, выпрямился — и…
Врезался носом в край тяжеленной дубовой двери, которая за это самое мгновение успела наполовину вернуться обратно.
Ругнувшись, я схватился за лицо.
Кошки соболезнующе ахнули, с жалостью глядя на меня.
— Твою мать, ну почему сейчас?.. — простонал я.
Слышь, Фортуна, я же ради всех стараюсь! Что же ты мне откатом-то своим поперек горла встала? Не можешь пару дней подождать с этим своим дурацким правилом? Вон даже Стикс сжалилась и пошла мне навстречу. Ты-то чего гадствуешь?
— Ты там все еще живой? — со смехом осведомился Нергал.
— Нормально, бывало и хуже, — пробормотал я.
— Совсем координации нет?
— Дело не в координации. Просто удача обратной стороной повернулась.
Нергал задумчиво приподнял брови.
— В самом деле? И надолго это с тобой?
— Не знаю, по-разному бывает, — буркнул я, и мы пошли в каминный зал.
Там по-прежнему блестели хрустальные бокалы на столе, пламя в камине весело полыхало.
— Тебе к огню, наверное, в таком состоянии лучше не присаживаться? — ехидно осведомился Нергал.
Вместо ответа я с укором посмотрел на него. Потом достал папиросу и прикурил.