Шаман покачал головой.
— У меня не хватит сил прикрыть твою энергию. Любая заплатка, сколько бы я не пыхтел, тут же расплавится — даже на таких крошечных дырках. Тебе нужно призвать Эреба. Этот должен справиться — по крайней мере, пока.
— И как я поеду? — вздохнул Янус. — Мимо храма Флоры, рыжим глазом подмигивая?
— Ну это если ты хочешь, чтобы тебя сразу раскрыли. Или можешь призвать его прямо сюда.
— А если кто отследит хвост?
— То узнает, что Эреб неровно дышит к твоей школе, к тебе, или к бывшей наставнице своей школы, которой ты дал кров. Официальных причин, как видишь, может быть много. В отличие от энергии, которая не оставляет никаких вариантов и, если вдруг не повезет, сразу сдаст тебя с потрохами.
Ян снова тяжко вздохнул.
— Тоже верно. Ладно, так и быть. Даня, сходишь пока к Тени? Пусть поковыряется в голове у девчонки, может, найдется что-нибудь интересное.
— Хорошо, — отозвался я и направился к выходу.
Янус провожал меня внимательным выжидающим взглядом, и это невольно натолкнуло меня на мысль, что он неспроста отправил меня из комнаты в харчевню.
Стало как-то обидно. Неплотно прикрыв за собой дверь, я невольно замедлил шаг, хотя в жизни никогда не страдал потребностью подслушивать.
— И пока Даниил допрашивает Тень… — услышал я приглушенный голос Януса из комнаты. — … иди сюда и подписывай.
— Что это?.. — как-то растерянно спросил Азра.
— Твое наследство. В случае моей смерти, пропажи в течении пяти дней, ранения или же состояния, несовместимого с умственной или физической активностью, школу принимаешь ты.
— Ян!..
— Лирику отставить! — строго прикрикнул магистр. И уже мягче добавил. — Это молодым и зеленым позволительно. А мы должны быть рациональными и предусмотрительными. Единственное, о чем попрошу — как бы там ни было… Попытайтесь вытащить мою жену с той стороны. Даже если меня самого уже не будет.
Горечь подкатила мне к горлу.
Черт тебя побери, Янус.
Черт тебя побери!
Больше не вслушиваясь в разговор, не предназначенный для моих ушей, я поспешил в харчевню.
До сих пор в любой ситуации Ян только матерился или улыбался шире обычного, в зависимости от конкретной ситуации. Но еще никогда я не слышал от него предположения, что мы не справимся. Даже когда мне самому казалось, что все летит в кромешную задницу.
А теперь…
Да как так?!
Блуждая в своих мысленных лабиринтах, я на автопилоте отыскал Тень. Лидии с ним уже не было. Он сидел по своему обыкновению в одиночестве и пил крепкий черный кофе.
Я молча присел рядом.
Тень ничего не сказал. Просто продолжал глотать ароматную черную жидкость, время от времени поглядывая на меня.
Наконец, он вздохнул и отставил чашку.
— Ты думаешь так громко, что я своих собственных мыслей почти не слышу, — сказал он, подняв на меня глаза. — А твои, как ни стараюсь заткнуть внутренний слух, прорываются в сознание пугающими обрывками.
— Извини, — только и смог пробормотать я. — Как там Лидия?
— После молока уснула у меня на руках, и я отнес ее в комнату.
Я стиснул лоб рукой, словно стараясь внешним усилием как-то успокоить внутренний эмоциональный раздрай.
— Слушай, а… Пророчество, которое она озвучила… — проговорил я. — Думаешь, это был оракул?..
Тень пожал плечами.
— А есть другие варианты? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.
— Я думал, ты мне скажешь.
— Не скажу. Все, что в ее сознании осталось от произошедшего — это чувство страха. Думаю, когда малышка проснется, она вообще не вспомнит о случившемся.
— Понятно, — кивнул я.
Тут к нам подсела Майя.
— Даня, что-то случилось? — спросила она, заглядывая мне в лицо. — Зачем Ян вас вызвал к себе? Да еще и вместе с зеленым дурманоедом…
Следом за ней к столику подтянулись Берн и проснувшаяся Кассандра.
Я попытался сделать лицо попроще и с усмешкой отмахнулся от расспросов.
— Слушайте, я только что вернулся в школу, так что не разводите меня на лишнюю информацию! Ян там весь в размышлениях о будущем… Когда он созреет, сам все расскажет, вы же знаете.
— О турнире, что ли, речь идет? — спросил Берн.
— И об этом тоже, — проговорил я, стараясь на смотреть на Тень, который совершенно определенно понимал, насколько безбожно я вру.
Тут рядом со мной возникла притихшая Ника с подносом в руках.
— Если магистр пока не планирует спускаться, может, ты отнесешь ему завтрак наверх?
— Да, давай.
Забрав поднос, я с невозмутимой рожей протолкнулся мимо собравшихся вокруг меня любопытствующих товарищей.
И, пока поднимался по ступеням вверх, лихорадочно пытался сообразить, что в сложившейся ситуации могу сделать я.
Если на Януса действительно наложили какое-то проклятье, то в данный момент такой поворот событий мог быть выгоден магистрам школ, которые мы обошли, выполнив последнее задание. Вот для чего им так все усложнять? Зачем нужно предсказание фальшивого оракула, и что им с того, попытаюсь я убить принца Альбу или нет?
Похоже, тот, кто затеял эту игру, планировал избавиться сразу от нас обоих одним махом.
И от Януса, и от меня.
Такое могла сделать, к примеру, Флора — просто из ненависти к нам. Она запросто могла увидеть в городе королевского портального или посланца Диса, и какими-то своими способами получить недостающие сведения.
Вот только вряд ли она могла быть в курсе, кто скрывается под оболочкой Двуликого Януса на самом деле. Хотя кто знает.
Третий вариант, напрашивающийся сам собой — олимпийская верхушка. Никак не желает уняться и хочет довести начатое до конца.
Версия, конечно, рабочая, но все равно было в ней что-то натянутое.
После призыва Офиона пускаться в интриги? Как-то это слишком мелочно, что ли. Да и четкое знание сущности Януса сбивало с толку. Если старый змей слил сведения своему потомку, то почему бы богам не заявиться к нам в школу боевым составом и не попытаться обезвредить Сета, как они и планировали давным-давно? Тем более армия у песчаного убийцы сейчас весьма малочисленна и, прямо скажем, не самого божественного уровня. Если же это просто предположение, то почему бы не сделать фразу более обтекаемой, чтобы нечаянно не промахнуться в подробностях?
Опыт подсказывал, что, когда ситуация выглядит нарочито сложной, ответ обычно оказывается неприятным, но очень простым.
Кто знал о том, что Ян — это Сет? И что я связан с ним не только своими проблемами, но и крепкой дружбой? И кому было известно наверняка, что при желании я смогу связаться с Альбой?
Остановившись перед дверью, я потянулся к ручке.
И вспомнил слова Офиона. О том, что, вероятно, Зевс взъелся на меня из-за того, что я обнаружил Сотота…
А значит, он или сам внимательно сторожит забывчивое протобожество…
Или кто-то ему сказал.
— Не может быть… — проговорил я, не желая признавать ту вероятность, о которой мне в уши кричала логика. — Не может!..
Я толкнул дверь, и увидел, что внутри пусто. Только небольшой лиловый портал, медленно угасая, светился посреди комнаты.
Недолго думая, я оставил поднос на столе и шагнул в мерцающее пятно.
— …потому что ты слеп в своем преследовании!.. — услышал я возмущенный голос Эреба прежде, чем свет перед глазами рассеялся, и я обнаружил себя в уже знакомом святилище школы начертаний.
Эреб с Яном замерли в таких позах, точно готовились вцепиться друг другу в глотки. Чуть поодаль за спаррингом наблюдали Та’ки и Азра.
— Это я-то слеп?! — выкрикнул Ян.
— Нечаянно или нарочно, но он тащит тебя на дно!
— Что значит «нечаянно или нарочно»?
— А ты не задумывался над тем, сколько уникальной информации ты получил от него безо всяких подтверждений? Кто-нибудь еще, кроме этого, твоего Даниила понял текст этого пророчества? А? Ты сам сказал — он за твоей спиной связался с Нергалом, этим… мерзавцем без чести и совести!
— Ну знаешь, Нергал хоть и говнюк, каких мало, но не мерзавец! И вообще, мы сейчас говорим не про Нергала, а про Даниила. И за этого парня я поручусь, как за себя!..
— Интересно знать, почему? Уж не потому ли, что его прислала Фортуна?
— Даже если так, что тебе в этом не нравится?
— А по доброй ли воле она его снабдила этой своей энергией? — выкрикнул Эреб, темнея от гнева. — Или, может быть, донорскому миру просто нужна еще одна жертва?
— Да с чего ты так взъелся-то на него? Из-за того, что он устроил в твоем монастыре гулянку?
От возмущения мне кровь бросилась в голову, щеки и шея запылали.
Эреб обвиняет во всех грехах меня?
— А откуда ты знаешь, что текст пророчества понял только я?! — выпалил я — просто так, на удачу. Потому что, зная Януса, было сложно представить, чтобы он пускался в такие детали. Особенно в разгоряченном состоянии духа.
Все обернулись на меня, и вдруг стало тихо.
Эреб подавился словами и замер, как статуя. Его рот тоже застыл в неприятном брезгливом выражении.
Янус медленно обернулся к шаману.
— Однако… Поправь меня, если что, но ведь я действительно не говорил ему, что предсказание было сделано на чужом языке?
— Не говорил, — подтвердил Та’ки, невозмутимый, как древний индеец.
— А еще я бы хотел спросить у Эреба, каким образом Зевс мог узнать о моем визите к Сототу, — мой голос лязгнул под куполом непривычным стальным тембром.
— Хмм… — проговорил Та’ки все с тем же безмятежным выражением лица. — Похоже, уже не нужно.
Янус медленно повернулся к Эребу всем телом.
Старик так же медленно отступил назад.
— Это ошибка, — еле слышно проговорил Эреб. — Я могу объяснить. Я не…
Ян протянул могучую руку к старику и так же медленно, с чувством всеми пятью пальцами крепко обнял его горло.
— Я объясню!.. — прохрипел Эреб.
— Мне не интересно, — нечеловечески низким и гулким голосом ответил Ян, и от этого звука у меня заболели уши. — Я все понял, Эреб. У меня все сошлось. Столько странностей сразу стали логичными и объяснимыми, что я просто диву даюсь, как же я мог не видеть этого раньше? Ты боялся, что Фортуна вернется домой. Боялся, потому что тогда она бы мне рассказала, кто ее выдал в тот проклятый день!