— Так я и не упрекаю, — усмехнулась она. — Просто больше не чувствую в тебе ни капли той невинной робости, что когда-то так тебя украшала.
Я не удержался:
— Ну какая уж тут робость и невинность, после твоих-то покоев!..
Она тихонько рассмеялась.
— Да, подумать только… А ведь мы весело жили, Даня. Весело… Совсем не так, как сейчас.
Я нахмурился.
— Эй, что за печальные нотки в твоем голосе? Все хорошо будет!
— Не будет, — проговорила Флора.
Она вышла из своих покоев и подошла к окну.
Темное небо очистилось от туч, и теперь было видно, как на востоке медленно занимается рассвет.
Я вышел следом за ней.
— Что у тебя случилось?
Флора бросила в мою сторону небрежный быстрый взгляд.
— Тебе-то какая забота? Позлорадствовать хочешь?
— А что, очень похоже? — обиделся я.
Она зябко повела округлыми, сдобными плечами.
— Совет изгнал меня из верхнего мира, — проговорила Флора, глядя в окно. — Насовсем. И все из-за этой паскуды с молнией в заднице! — со злом выругалась она. — Ублюдок озабоченный, чтоб он сдох! Я так старалась вернуть его расположение… А в итоге совсем потеряла лицо. И что получила взамен? Только насмешки и презрение!..
Богиня обернулась ко мне, и на ее губах играла фальшивая натянутая улыбка.
— Так что скоро я начну превращаться в твою подружку Арахну. Стану такой же слабой, никчемной и никому не нужной.
— Не говори так, — возразил я. — Что бы не думал про тебя Зевс или кто-то там еще, у нас в городе тебя очень любят и почитают!
— Само собой. Ведь пока еще у меня есть кое-какая сила, — вздохнула она. — Вот только когда она иссякнет, от этого почтения и любви мало что останется. Какой смысл поклоняться богине, от которой проку не больше, чем от недойной коровы?
Я не знал, что ей сказать на это. И потому просто взял за руку.
Флора снова взглянула на меня, и на этот раз в глазах у богини стояли слезы. Самые настоящие. Как у обычной женщины.
— Знаешь, я даже рада, что ты… навестил меня, — с печальной улыбкой проговорила она, смахнув слезинки. — Мне ведь здесь даже поговорить не с кем. Среди богов у меня нет друзей. А со жрецами или адептами особо не поболтаешь о таких вещах. И не пожалуешься. При них нужно голову держать высоко, и ходить величественно. Нельзя признаваться в слабости. А с тобой — другое дело.
Мне вдруг стало ее так жаль, что я обнял ее — как расстроенную сестру.
— Ну-ну, — проговорил я, легонько похлопывая ее по спине. — Утрясется как-нибудь. Пока мы живы, всегда можно что-то изменить, — сказал я.
— Может, нальешь мне чего-нибудь? — грустно спросила Флора. — Весь Олимп шепчется, что ты создаешь напитки, уносящие всякие горести.
— Запросто, — согласился я. — Только сначала мне нужно как-то смотаться к нам в таверну и поискать благословение Джасуры.
— Вот еще, — нахмурила тонкие черные брови Флора. — Тебе нельзя выходить наружу, иначе беседовать ты будешь не со мной, а местными палачами на лобном месте.
Она отстранилась от меня и, поправив волосы и сделав строгое лицо, громко крикнула:
— Эсения! Найди письменный набор и приди сюда!
Потом повернулась ко мне и улыбнулась.
— Ну так что? Выпьешь со старой знакомой целебного зелья?
Я вздохнул.
Пить мне совсем не хотелось — после такого дня даже один стакан горячительного мог погасить меня.
Но за гостеприимство нужно платить.
— Бухалово!..
Я создал нам с Флорой по ром-коле, и она сосредоточенно выпила содержимое бокала, будто в самом деле принимала лекарство.
Я понял, что так дело не пойдет. Допил свое и сделал нам еще по одной, на этот раз — ром чистоганом.
После коктейля Флора смело маханула в себя напиток, охнула, кашлянула — и как-то сразу зарозовела и расслабилась.
— А неплохо, — протянула она. — Давай-ка присядем здесь, у окна. — предложила она. — Эй, принесите стол и два кресла! Фруктов корзину и сыра! — приказала она своим прислужникам. Мужики в коротеньких платьишках по-быстрому сварганили нам поляну, и я не без злорадства уселся под окно, наблюдая, как королевские гвардейцы, охранявшие подступы к храму, с ненавистью уставились на меня, пританцовывая на рассветном морозе.
Флора присела рядом, мечтательно глядя в посветлевшее небо.
— Вот так проживешь много тысяч лет, и вдруг поймешь, что никакие богатства, заслуги и достижения не имеют смысла, если тебе не с кем безбоязненно выпить и поговорить по душам, — изрекла вдруг она.
Алкоголь согревающей волной пробежал по моим жилам. Приятная расслабленность расплющила меня по креслу.
И когда жрица, наконец, нашла бумагу, палочку для письма и чернила, с трудом заставил свой растекшийся мозг выродить связный текст.
И вот что я написал:
«Мне срочно нужна исцеляющая бутылка Джасуры! Пожалуйста, поищите среди вещей Януса. У него должны были остаться! Я у Флоры. Сам прийти не могу. Скорей, вопрос жизни и смерти! Даня.»
И, довольный своим письмом, отдал его жрице.
Глава 12. Бои без правил
Жрица убежала с посланием, а мы с Флорой остались у окна, наблюдая за тем, как на площади один за другим открываются новые порталы, и из них вываливаются новые отряды воинов.
Время от времени в зону нашего обзора попадали и местные стражники, среди которых я сразу заметил Стеф.
Один раз она даже приблизилась к окну, глядя на меня осуждающим долгим взглядом.
Конечно, в ее глазах я сейчас был конченным негодяем.
Впрочем, не в первый раз, так что мне не привыкать.
— Стоит только высунуть отсюда нос, и тебя с удовольствием разделают, как свиную тушу, — с довольной улыбкой пропела Флора.
— Это верно, — не стал я спорить с очевидным.
— Так что придется тебе, мальчик, остаться тут, с нами…
Я чуть не подавился яблоком.
В голове мгновенно нарисовалась яркая картинка из детского мультфильма, где русалка с головой в виде рыбки и накачанными трендовыми губами жизнерадостно пела: «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем! Ла-ла-ла, ла-ла-ла!..»
Труба, в общем.
— Это вряд ли, — осторожно возразил я, чтобы не обидеть Флору, внезапно проникшуюся духом гостеприимства и дружелюбия.
Но она, похоже, не расслышала моей фразы, погрузившись в свои размышления.
И я тоже умолк, ожидая новостей от друзей.
Между тем уже рассвело, но ни гонца из «Жареного Лося», ни жрицы с ответным письмом так и не было.
Я начал нервничать.
Пару раз я навещал Альбу. Пытался напоить, но вода больше проливалась ему на рубашку, чем попадала в рот. Выглядел он удручающе. Метался по подушкам, так и не приходя в себя, и бормотал что-то бессвязное. Лицо его стало совсем бледным, под глазами темнели синюшные круги, обескровленные губы тоже отдавали синевой.
Жизнь утекала из принца буквально на глазах. Я даже начал сомневаться, что такими темпами он дотянет до следующей полночи, как обещал Аид.
Но помочь ему я не мог. Все, что от меня могло зависеть, я уже сделал, и оставалось только ждать.
Поэтому, возвращаясь из покоев Флоры, старался отвлечь себя болтовней с подвыпившей богиней, которая ударилась в воспоминания о своем прежнем величии и жизни в верхнем мире.
Настроение медленно, но верно катилось ко всем чертям.
И вдруг я услышал ритмичное цоканье подков по мостовой. Только какое-то странное для четвероногих.
Стражники и гвардейцы принялись переглядываться, вопросительно пожимая плечами.
— Что там еще такое? — нахмурилась Флора.
Я приблизился к окну и окинул взглядом площадь…
И рот у меня самопроизвольно открылся.
Потому что по площади, гордо подняв головы, воинственно задрав упругие хвосты и чеканя шаг подбитыми каблуками, шли демоницы. Десяток суккубов в черных кожаных стрингах и крошечных лифчиках, в которых весело подпрыгивали округлые груди! В руках они несли мечи, копья и цепи. Волосы демониц развевались на ветру, рога поблескивали на солнце, обнаженные бедра дерзко белели на фоне снега. Впереди полуголого отряда шагала Ли — ее красные глаза сверкали от гнева, ряса монашки, подобранная впереди по самое не балуйся, раздувалась сзади пузырем. Рядом с ней плечом к плечу маршировала Ника — в черном облегающем костюме и плаще она вполне органично вписывалась в демоническую гвардию. В правой руке у нее блестел нож, а в левой светилась бутыль с исцеляющими соплями Джасуры.
И над всем этим воинством клубилась густая аура сногсшибательной сексуальности
В первое мгновение я аж прослезился.
Господи, да только ради минуты подобного зрелища стоило попасть в этот благословенный мир! Долой унисекс и оверсайз! Пусть будут прокляты создатели уродливых, раскормленных, прыщавых героинь в играх! Да здравствуют длинные ноги, красивые сиськи, высокий каблук и красная помада!
Гвардейцы в какой-то оторопелости раздвинулись, пропуская садо-мазо армию. Только Стеф с ненавистью вперилась взглядом в Лилит, и та невозмутимо подвинула ее плечом, не сдвинувшись ни на дюйм от намеченного курса.
Над площадью пронесся грозный окрик моей демонессы:
— Немедленно отдай нам своего узника, Флора! Живого или мертвого! Или мы сами войдем в твой храм и заберем у тебя того, кто тебе не принадлежит!!
И тут я понял, что произошло.
— Вот я дебил!.. — выругал я себя, хватаясь за голову.
Блин, я же написал в письме, что бутылка нужна не мне! Но зато добавил, что я у Флоры, не могу выбраться и что это вопрос жизни и смерти! Вот Лилит и собрала армию освобождения!
— Эй, я живой и здоровый!.. — крикнул я, замахав руками в окне. И, обернулся к Флоре, чтобы спросить, как же здесь открывается окно.
Но не успел.
Потому что прибухнутая богиня, вскочив со своего места, угрожающе выпучила глаза и заклубила вокруг себя удушающе-сладкие смерчи розовых лепестков.
— Лилит! Мерзкая тварь! А ну прочь от моего храма!!! — проорала она с такой силой, что мне пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть. Пол покачнулся у меня под ногами, окна жалобно задребезжали. Батарея пустых бокалов, выставленных горкой на столе, жалобно звякнули и рухнули вниз, россыпью осколков брызнув в стороны.