И в «Лося» один за другим вошли полупрозрачные, но абсолютно довольные Элвис с группой призраков в белых развевающихся туниках и с инструментами в руках.
У меня отвисла челюсть.
Вот это я понимаю, вот это — божественный размах! Ничего себе посиделочка намечается!
Тут с лестницы навстречу Церберу с лаем ринулся наш отважный Чудик, до сих пор неприметно обитавший в комнате своей любимой маленькой хозяйки Лидии.
Я сначала бросился мелкому наперерез, чтобы не дать вскочить в порыве гнева прямо в пасть к чудовищу, но Аид остановил меня.
— Не бойся. Солдат ребенка не обидит! — важно заявил он.
Цербер замер. Наше мелкое чудовище — тоже. Потом они синхронно припали на передние лапы, обнюхивая друг друга. Чудик тявкнул. Цербер подобрался комком, и эти двое с радостным визгом понеслись по харчевне, виляя хвостами.
— Ну вот, а ты боялся, — с улыбкой кивнул на собак Аид.
— Что-то я подвис немного. Заходите все! — радостно воскликнул я.— Ника, тащи закуски! И пива!
— Этим вообще-то не положено, — покосился на духов Аид.
— Да ладно, будь ты человеком! — огорчился я. — Не каждый день приходишь побухать в мир живых. Дай другим тоже порадоваться. Пусть сегодня будет весело всем!
Начиналась веселуха.
Вскоре божественный народ повалил к нам валом: полуголые мужики со звериными головами, бешеные вояки из Вальхаллы, красавицы в длинных туниках, ягуар на двух лапах, длиннобородые славянские боги и даже Шива под руку с синекожей Кали, которая, кстати, оказалась весьма привлекательной женщиной с мягкими, приятными глазу формами. Они открывали порталы прямо в харчевне, а один, по ошибке, открылся даже в нужнике — причем в тот момент, когда там находился Бобер. Многие узнавали меня, улыбались, называли по имени — даже те, кого я сам припомнить не мог.
И стало ясно — то, что Дионис расширил пространство внутри таверны раз в пять, было очень правильным решением. Элвис зажигал, взобравшись прямо на стойку. Флора с Арахной уселись за один столик с белокурыми сыновьями Одина. Афродита, явившаяся на вечеринку в этот раз без своего кузнеца, устроилась на коленях трехметрового Велеса, томно прикрывала глаза и с явным удовольствием поглаживала его в разных местах. Медуза Горгона пришла на мероприятие в темных очках, но ее все равно затолкали в дальний угол и велели отгородить ширмой на всякий случай, если вдруг той по пьяни взбредет в голову пострелять глазками.
На Харона с веслом Аид вообще сначала хотел спустить Цербера, но потом сжалился, и лодочнику выделили место около окна, за одним столом с Локи и какой-то смуглой обнаженной красавицей, чьего имени я не помнил. Весло приставили к стенке, Харону поднесли пива для разгона, а потом заставили меня усесться рядом с ним и тоже выпить, как положено.
Робкий стук в дверь сначала даже никто и не услышал. А когда Графыч открыл, музыка невольно притихла.
На пороге стоял ангел.
Реальный такой ангел, в белой сияющей тунике, золотым нимбом, держащимся над головой на двух длинных усиках, торчащих из головы и парой мягких крыльев.
— А можно… На минуточку всего? — проговорил он.
— Заходи, не стесняйся! — гаркнул на всю таверну Дионис, будто это он был здесь хозяином. — Даня, будь другом — поднеси ему по-быстрому, пока строгое начальство не замело? Это мой старый вип-клиент.
— Благодарю, — почти шепнул ангел.
Я отправился к дверям.
— А чего налить-то?
— Русской, беленькой, если можно, — со смущением алкоголика из интеллигентной среды проговорил ангел. — Такая редкость тут, знаете ли! Такая редкость…
Я создал бокал, и ангел принял мой дар бережно, двумя ручками.
И только вытянул губы трубочкой, чтобы присосаться к желанной амброзии…
Как вдруг прямо через потолок ослепительно полыхнула молния и ка-ааак бабахнет!
— Уволен к япономатери!!! — прогремел жуткий голос на всю таверну.
В «Лосе» вмиг стало тихо.
Ангел полыхнул, как свечка, и тут же погас.
Белые перья с крыльев обсыпались съежившейся шелухой, обнажая темную кожистую основу. Одеяние стало темно-серым и укоротилось до колен. Обуглившийся нимб упал с обгоревших усиков, пеньки которых так и остались торчать в голове, как рожки. Волосы почернели и закурчавились, кожа стала бронзово-красной, как у питерца после Турции, и только вокруг губ бледнело незагорелое пятно от стакана.
Из-под подола туники с противным скрипом медленно вытянулся толстый упругий хвост.
Ангел всхлипнул. Поднял наполнившиеся слезами глаза к потолку.
— Прости, я не хотел! Оно само…
— Да подожди ты каяться, выпей хоть сначала! — крикнул я.
— Да!!! — гаркнул Дионис. — Долой безалкогольное рабство! Угнетение потребности в радости так же порочно, как сам порок! Это пищевое насилие, и его надо повсеместно отменить на законодательном уровне!
— Ну, перебарщивать не надо, — с легким укором в голосе сказал я Дионису, в то время как бывший ангел вдруг шумно выдохнул и одним махом опустошил стакан. А потом — хрясь его об пол!
— Решено! — заявил он. — Надоело нимб начищать! Перехожу в оппозицию!
Харчевня наполнилась полупьяным улюлюканьем и аплодисментами поддержки.
Тут я увидел, как мне подмигивает Гермес. Мол, пора начинать. Самое время, клиент созрел.
Но мы ошибались. Потому что ровно через секунду дверь снова открылась, и я с изумлением увидел… Нергала.
У меня от неожиданности аж челюсть слегка отвисла.
Да! Мой патрон явился весь такой при параде, в светлом костюме и белоснежной сорочке. Да еще под руку с дамой! Моей, причем.
В свободных черных брюках, грубых ботинках и тонкой белой рубашке с закатанными рукавами она казалась еще тоньше обычного. Глаза задорно сияли, и уж кто-кто, а я точно знал — такой блеск ничего мирного не сулит.
При виде Нергала с Деметрой в харчевне мгновенно напряглись невидимые струны. Голоса попритихли.
А Демка лучезарно улыбнулась мне, как ни в чем не бывало.
— Вот, уговорила твоего покровителя не пропускать такое уникальное мероприятие, — громко сказала она и с нескрываемым ехидством добавила шепотом: — Тебе челюсть подвязать, или сам справишься?
Шива, вскочив из-за стола, вдруг по-мальчишески звонко захохотал и громко воскликнул:
— Тысячу лет так не смеялся! Подумать только, кого я вижу! Господин «Да пошли вы все на хер» с госпожой «Да пойду-ка я туда сама, от вас подальше!» Это стоит кисти Аполлона, разрази меня гром. Бог, которого все устали посылать, и богиня, которая всех послала!
— И что это значит? — негромко спросил я Деметру.
— Ну, я же так и не вернулась на Олимп после развода, — пояснила мне Демка. — А сегодня так и вовсе свалила из Верхнего мира.
— Что ты сделала?..
— Ой, да не принимай ты так близко к сердцу. Подумаешь, эмигрировала. Так что есть повод выпить! — крикнула она в зал.
— Скажи-ка, дорогая, кто еще кроме меня смеет тебе наливать горячительное? — тихо спросил я, наклонившись к ее уху.
Деметра улыбнулась. Потом непринужденно сменила кавалера, взяв меня под руку, отвела немного в сторону.
— Ну и с чего ты взял, что мне кто-то наливал? — тихо спросила она.
— По блеску в глазах и бойким речам. Неужели мой патрон постарался?
— Ты забыл, что я уже не одну тысячу лет как совершеннолетняя, и вполне умею выпивать сама? — и, еще сильней понизив голос, спросила: — Слушай, а ты не против, если я сюда Посейдона призову?
Я нахмурился.
— Погоди, я еще не очухался после новостей о твоем переезде. Зачем ты это сделала?..
— Да надоели они со своим Верхним миром, — пожала она плечами. — Сохранение статуса, лицензия на въезд, контроль посещений — одни проблемы. Не успела я над ними хорошенько задуматься, как сегодня новое требование пришло от Зевса — требуется техосмотр быков, а то, видите ли, они там по пути кому-то на голову нагадили. Еще и в жертву их принести предложил. Себе любимому. Нормально? Ну я его и послала. Надоел весь этот бред собачий… А ты, кстати, хорошо выглядишь. Новый костюмчик тебе к лицу.
— Не переводи стрелки. Ты же, получается, отказалась от Чаши?..
— Да вот еще, — хмыкнула Демка. — Я, между прочим, член Совета. Если захотят рискнуть здоровьем, пусть только попробуют у меня изо рта вытащить то, что я туда положила. Я ведь и без чаши вполне проживу. А вот если они потеряют энергию всех моих почитателей… Короче, сейчас не место и не время — все это обсуждать. Налей мне чего-нибудь повкусней? А то от вина мутит уже.
Я вздохнул. Сделал ей «черного русского». Ну а что, Беленькая русская уже была для ангела. Теперь и черного можно.
Она сделала глоток, зажмурилась.
— Не в обиду Дионису будет сказано, но спаиваешь ты получше него. Слушай, давай я все-таки призову Посейдона?
— Ну, если ты считаешь это необходимым, чем я могу тебе помешать?
— Тем, что просто скажешь «ни-хе-ра», и я не стану этого делать, — спокойно отозвалась она. — Это твоя затея, и твоя территория. Но мне его как-то жалко стало. Он когда узнал, что тут будет аукцион кентавров, аж прослезился. У него же проклятье — каждое утро любить конскую задницу. А мы ведь… — она осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не может слышать, и шепотом продолжила. — мы ведь ему лошадь-то сломали. И Посейдон теперь каждое утро в мыле и пене по дальним деревням кобыл ищет, чтобы успеть к определенному часу. Гарем из кентавров мог бы стать для него идеальным решением. Причем Посейдон готов им всем сразу дать официальный статус. Может, спросишь у самих девушек, не желают ли они после грязной арены и скотского к себе отношения стать супругами бога морей?
Я вздохнул.
— Ладно, — недовольно буркнул я и отправился на задний двор.
И, блин, спросил.
А вместо ответа услышал испуганный вскрик:
— Девочки, кому Лилит давала свою помаду? Мне она срочно нужна!
Девицы вокруг так оживились, что мне оставалось только головой покачать и смириться.
Тем временем у черного хода пара богов в звериных шкурах устроили маленький спарринг, выломав дверь и ступеньки, так что мне пришлось вежливо вмешаться и попросить вернуться внутрь, поскольку начинается самая интересная часть мероприятия, а двор разнести они еще успеют.