Я хмыкнул.
— И это спрашиваешь ты? Кто как минимум дважды вытаскивал меня из пекла?
Нергал покачал головой.
— Так ведь я не ради тебя это делал. А ради себя. Я спасал инструмент, которым собираюсь воспользоваться. И не безоглядно, а с теми противниками, которых рассчитывал победить. Так что этот вариант не подходит. Кто еще?
Улыбка сползла с моего лица.
— Тот, кто лежит сейчас здесь полумертвый на могильном камне. Или он тоже не подходит?
— Шаман? Да брось. Он служит лишь своему командиру. И будет оберегать тебя со всей страстностью, но лишь до той поры, пока ты полезен Сету. Ну? Кого еще вспомнишь? Свою кошку? Эта вообще пригреется везде, где погладят. Поверь, я знаю, о чем говорю — недаром держу целый гарем хвостатых. Демоница? Для нее ты — ходячий тортик. Она то с одной стороны откусит кусочек, то с другой — и тебе неплохо, и ей вкусно. Некромант? Да ему и без тебя неплохо. Принц Альба? Этот готов был пожертвовать тебя Аресу во имя долга перед отечеством. А ведь он дважды обязан тебе жизнью.
Я почувствовал, как у меня от закипевшей злобы дрогнул рот и окаменели щеки.
— Это неправда, — проговорил я. — Он поверил мне и отпустил!..
— Да. Чтобы твоими руками поймать убийцу отца. И он не прогадал. Ты ведь из шкуры вон вылезешь, лишь бы освободить своих из застенков крепости. Кто еще, Даня? Кому еще ты нужен? Арахне? Флоре? Гермесу с Дионисом? Самому Сету, в конце концов?
— Не смей говорить про Януса!.. — взорвался я.
— А то что⁈ — крикнул мне в лицо Нергал. Впервые за все время нашего знакомства я видел его не иронично-расслабленным, а по-настоящему взбешенным. — Боишься услышать лишнее? Или опасаешься ненароком увидеть то, на что предпочитал закрывать глаза? А, Даня? Что сделал для тебя Янус? Я даже не спрашиваю, а просто предлагаю тебе вспомнить все его поступки. А теперь сравни их с тем, что тебе самому пришлось делать ради него! И вспомни, что еще собираешься сделать. И это — дружба? Семья? Стая? Открой уже глаза, несчастный ты идиот. Ты — один! Всегда был, и всегда будешь!
— И какого хрена ты решил вдруг вылить все это на меня сейчас⁈ И вообще, откуда ты все знаешь?
— Тебе не надоело задавать мне этот вопрос? Откуда знаю. Оттуда! — И что теперь? Хочешь, чтобы я отказался от своих планов и сбежал в кусты? Так я должен поступить? Бросить соратников, наплевать на Януса и на тебя и пойти бухать в кабак? И как, по-твоему, я смогу с этим жить? Может, ты кое в чем и прав. И меня действительно используют. Но тогда и я использую тоже. Всех вас — для того, чтобы создать себе иллюзию того, что я не один! Ясно? Не так уж и важно, кто я для вас. Гораздо важнее, кто вы для меня! Это ты можешь понять?
Нергал медленно выдохнул. Отвернулся. И уже совершенно спокойно, как ни в чем не бывало, сказал:
— Ты правда не видишь, что происходит? Уже сейчас ты — марионетка в руках у многих. Тобой решают личные проблемы все, кому не лень. Уязвимости, которые ты так самозабвенно защищаешь, раз за разом подводят тебя все ближе к краю. А когда ты, наконец, сорвешься, едва ли кто-нибудь бросится тебя спасать. Просто подумай об этом. Выдвинуть ультиматум Оракулу можно, но хочешь ли ты такого врага? Вернуться к Альбе с Киром в руках тоже можно. Но сдержит ли он слово? Или вместо того, чтобы отпустить узников, он просто отдаст приказ казнить вас всех? Или, что еще хуже, вручит ваши жизни Аресу, как хотел его отец перед смертью? Я уже говорил тебе один раз, и повторю снова: ты должен научиться мыслить не как безумный смертный, а как победитель. Может быть, даже как бог. В особенности — сейчас.
Я помолчал, пытаясь унять в себе гнев и переключиться в более продуктивное русло.
— Ты считаешь, внутри меня живет древний? Как в том твоем друге, царе? — спросил я.
Нергал пожал плечами.
— Я не знаю. Но ты можешь убивать богов, и это факт.
— Но ведь этого не может быть. Иначе ключ, которым боги открывают врата, каждый раз превращался бы в древнего, разве нет?
— Нет.
— Почему?
— Ты забываешь один важный ингредиент, которым до тебя еще не обладал ни один ключ.
Я усмехнулся.
— Ты про мой идиотизм, что ли?
— Я про твой собственный, родной источник. Может быть, именно он является причиной того, что осколки чужих энергий сложились в стройный рисунок. Но может быть, дело вовсе не в этом. И это вовсе не случайность, что именно ты попал сюда, и в тебе вырос древний. Возможно, в тебя даже специально кто-то вложил крошечную искру, которая… Ты следишь за моей мыслью?
— Слежу, и очень внимательно, — заверил я.
— Хорошо. Так вот по мере того, как ты набирал все больше разных энергий эта искра могла питаться и расти, постепенно превращаясь в то, что мы видели. И тогда, Даня, это означает, что ты стал фигурой в руках кого-то из игроков высшей лиги. Вот только зачем? Что им от тебя надо на самом деле? И кто бы об этом мог знать — кто-то способный одинаково активно действовать в разных мирах… Ах да, Оракул. Хотя постой. Как мы будем его спрашивать, если ты подготовил ему целый ультиматум?
И вот тут для меня все стало ясно. Я, наконец, понял, куда он клонит, и даже невольно застонал.
— Да твою жеж!..
— Вот и я о том же, — сказал Нергал, поднимаясь со своего места. — Ладно, ты пока полежи здесь, отдохни. Подумай хорошенько. А я пойду запечатаю подземелье от всяких любопытых глаз.
— Я тебя ненавижу, — негромко и беззлобно проговорил я, закрывая усталые глаза.
— Меня все ненавидят, это не новость, — насмешливо отозвался Нергал.
Он направился в сторону коридора, и я отчетливо слышал удаляющиеся звуки его мягких шагов.
Неужели во мне и правда живет древний убийца бессмертных?
Чтобы получить ответ, я сосредоточился и погрузился вглубь своего подсознания, на самое дно.
Чтобы встретиться там лицом к лицу с той силой, которую боялись даже боги.
Глава 3Членовредительство
Спуститься вглубь своего сознания в этот раз оказалось не так просто. Наверное, болезненная расслабленность всего тела как-то сказывалась и на способности сосредотачиваться, потому что мои мысли постоянно растекались в разные стороны.
Наконец, мне все-таки удалось погрузиться достаточно глубоко, чтобы увидеть источник.
И я с удивлением обнаружил, что пламя энергии изменилось. Оно больше не походило на бешеную гидру. Просто высокий разноцветный костер.
И куда же делся мой Молох?
Я подошел поближе. Протянул руки к источнику.
Может это и странно, но он больше не пугал меня. Раньше я не понимал, что происходит, и чувствовал себя человеком, запертым в темной комнате вместе с кем-то неведомым, сверкавшим на меня своими глазами из черного угла.
Теперь же, когда я узнал про Молоха, на меня снизошло какое-то облегчение. И чувство благодарности.
До сих пор я, нелюбимый пасынок этого мира, нес на себе гнет неотвратимой власти богов — так же, как и все остальные смертные. Было отвратительно осознавать, что сам по себе я ничего не могу им противопоставить. Оставалось только искать покровительства у других богов, прятаться за их силу и надеяться, что этого будет достаточно.
Но теперь Вселенная дала мне в руки оружие. И это было мое и только мое право решать, когда и как им воспользоваться. Да, этот меч был обоюдоострым и в любой момент мог сокрушить не только врага, но и меня самого. Но тем не менее он у меня был!
От моего прикосновения пламя чуть покачнулось — вяло, будто нехотя. И если в прошлый раз я всем своим существом улавливал дыхание ярости, витавшее в воздухе, то сейчас повсюду царило умиротворение. Бархатное, баюкающее, сытое и расслабленное.
— Ты… ты спишь? — осенило меня.
Ответа не последовало. Пламя вновь покачнулось, и невесть откуда взявшимся внутренним знанием я понял, что прав.
Мой личный монстр был сыт, доволен и он дремал, как лев после доброй охоты.
Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться обратно.
Следующие три дня я провел в святилище Нергала.
Там, вдали от всего мира, у меня было предостаточно времени поразмыслить над его словами.
Сначала мне казалось, что в них есть рациональное зерно. Сомнения разъедали меня изнутри. Нергал словно плюнул ядом в мой именинный торт. Я раздражался, досадовал и в сотый раз задавался вопросом, зачем вообще Нергал заговорил об этом? Что ему до моих отношений с Янусом, Никой и всеми остальными?
А потом меня осенило. Каждый из живущих способен оценивать ситуацию только с позиции своего личного опыта. Даже если он — бог, и этот самый опыт насчитывает тысячелетия.
Нергал по всем признакам был одиночкой. Единственная живая привязанность обернулась для него болезненными воспоминанием. И вполне естественно, что все остальные привязанности он теперь воспринимает как что-то негативное и ищет в них изъяны.
Но его опыт к моей жизни не имеет никакого отношения.
Ответив так самому себе, мне как-то сразу стало легче.
Тем более вернувшиеся домой кошки ухаживали за мной, как за родным. То ли, потому что Нергал так приказал, то ли из благодарности за участие в процессе выздоровления их обожаемого повелителя. Так что я много и вкусно ел, много спал, и мое тело постепенно начинало меня слушаться, хоть и не так быстро, как хотелось бы.
Сначала подчинились руки, потом — спина.
На третий день Нергал явился ко мне в комнату в сопровождении двух прекрасных кошек, уселся на стул и, усадив красавиц себе на коленки, с усмешкой спросил:
— Ну что? Ты наконец-то созрел принять помощь?
— Ни в коем случае, — запротестовал я. — Ты же видишь — процесс идет! Нужно только еще немного подождать!
— Как-то очень вяло идет твой процесс.
— Да нет же. Смотри, я уже почти стою!
Тут я и правда попытался встать. Не потому, что был так уверен в своих силах, а чтобы продемонстрировать Нергалу как минимум свою непреклонную волю. И то, как ловко я теперь управляюсь с руками и запросто поднимаю тело в сидячее положение.