Эвона как.
— Значит, нас водит за нос какой-то иллюзионист, — догадался я.
— Скорее, коллега вашего парня по прозвищу Тень. И он явно хочет, чтобы мы свернули себе шею, — подытожил Кир.
Тут до моего слуха донесся отдаленный треск и топот.
— Или чтобы нас просто смогли догнать, и мы никому не успели рассказать о том, что видели, — понял я.
— Тогда все решается просто. Не слезай с лошади и не шевелись! — потребовал Кир, и через мгновение я услышал жуткий гул. Невесть откуда взявшийся ветер заскрежетал в невидимых деревьях.
— Эй, что ты надумал⁈
— Сейчас увидишь, — услышал я сдавленный голос Кира.
Синеватое пламя полыхнуло позади нас и потекло по белому снегу, как река. Земля под ногами задрожала. Из пустоты вниз вдруг посыпались тушки мертвых птиц. Со стоном рухнула на тропу косуля.
Он использовал какую-то свою способность, чтобы попытаться наугад добраться до иллюзиониста!
Едва я успел сообразить, что происходит, как такой же синий поток хлынул буквально в шаге передо мной. Невысокий огонь устремился по дороге, по пути разделяясь на ручьи и зажигая снег, будто сухую траву в ветреную погоду.
Поле вдруг исчезло. Мы опять стояли посреди леса. А перед моей лошадью в облаке синего марева я увидел стоящего на земле Кира. Над его головой ослепительно-белым светом горел конструкт.
— Сработало! — крикнул я. — Ты достал его!
Сияние конструкта поблекло.
Тяжело дыша, мой напарник обернулся.
— Давай-ка уносить отсюда ноги.
На этих словах из кустов по бокам, с треском ломая ветви, выскочили два воина с окровавленными мечами в руках.
— Не так быстро! — рявкнул один из них, бросившись на Кира.
Я оказался быстрее. Рванув оружие из ножен, я спрыгнул с седла и встал рядом со своим пленником спина к спине.
Вояка чуть замешкался. Лицо его перекосила гримаса, глаза расширились — и он, вскинув меч, рубанул со всей силы. Грубо, без вывертов, просто сверху вниз. Но с такой силой, что клинок засиял в его руках от энергии.
И в этот миг в моей груди что-то шевельнулось — сильное, чужеродное и недоброе.
Меч врага замедлился в воздухе. Я стоял к Киру спиной, но каким-то образом видел, как он заносит над головой второго преследователя белый клинок — невещественный, сделанный только из света и энергии смерти.
А мой противник между тем опускал клинок все ниже. Нестерпимо медленно. С таким выражением лица, будто собирался убить не случайного прохожего, а личного врага.
Да кто ты вообще такой? Чего тебе от меня надо⁈
От внезапной ярости мне стало жарко. Неожиданно для себя самого я вдруг шагнул к воину и схватил за горло.
Черная дымка заструилась от моих пальцев, окутывая всю руку…
Эреб.
Это его энергия клокотала во мне!
Дзынь!
Меч выпал из руки моего противника, а я поспешно разжал пальцы.
Не потому, что передумал его убивать. А потому что не хотел делать это силой своего врага.
Но было поздно.
Стоило только мне убрать руку, как воин упал, будто я был его единственной опорой.
Лицо его стало синюшно-серым. Глаза так и остались широко распахнутыми, лицо перекосила жуткая гримаса.
Он не дышал.
Мы с Киром переглянулись.
Он отступил в сторону, и я увидел полуистлевший труп в латных доспехах — все, что осталось от его противника.
Не сговариваясь, мы сели верхом и, пригнувшись, помчали прочь — не оборачиваясь и ломая по пути ветки. Копыта гулко стучали по тропе, и звуки погони вскоре потонули в этом ритмичном стуке.
Наконец мы выехали к заснеженной реке и сбавили темп.
— Это было мощно, — сказал я, оборачиваясь на Кира. — Я про синюю реку. В первый раз вижу такое.
— Да, хорошая способность. Редкая. Называется «волна смерти». Я ее получил от Оракула в подарок в виде книги…
Я усмехнулся.
«Волна смерти», значит. Махнул рукой — и все враги в этом направлении померли!
А мне в свое время бухалово подарили.
Нет, ну а че. Зато оригинально.
— Жаль только, что этой способностью нельзя часто пользоваться, — с кривой усмешкой добавил Кир.
— Почему?
— Укорачивает жизнь.
Я тихо выругался. Еще раз более пристально посмотрел на своего спутника, выискивая возрастные изменения.
Тот заметил мой взгляд.
— Ну не настолько, чтобы тут же превратиться в дряхлого старика! — пояснил он мне. — Но на пару-тройку лет я только что постарел. — Охренеть. Так может, не надо было?.. — невольно вырвалось у меня.
Кир невесело рассмеялся.
— Боишься, не доживу до приезда в столицу? Не переживай, доставишь меня в лучшем виде! Где сам не справишься, я помогу… — с издевкой добавил он.
Я только головой покачал.
— Оракул ведь вытащит тебя? — негромко спросил я. — Ну, потом?
— Не знаю, — нахмурившись, ответил Кир. — Он мне не отчитывается о своих планах. Слушай, может, пожрем?
— Не сейчас, — отозвался я, глядя в небо. — Видишь во-он стая кружит?
— Думаешь, вороны?
— Похоже на то. Так что давай-ка прибавим ходу.
В итоге перекусить мы смогли только ближе к вечеру. Кир сначала отказывался есть мою свежепризванную курицу — его, видите ли, смущало, что у нее вместо задницы вторая голова.
— Как ты можешь быть уверен, что она вообще не ядовита? — спросил он меня, с брезгливой миной наблюдая, как я у костра потрошу свое произведение.
— Думай, что хочешь, — хмыкнул я. — Мне больше достанется.
— Ладно, не жадничай! Может, тогда еще хлеба сделаешь?
— Один у нас уже убежал, — напомнил я про недавнюю неудачную попытку призвать каравай.
— Ну и слава богу — очень уж выразительный у него был взгляд и слюни противно из пасти текли, — проговорил Кир, невольно поежившись от воспоминаний.
Хлебушек и правда получился характерный, со звериной пастью и тонкими ножками.
— Как думаешь, местное зверье обрадуется нашему колобку? — улыбкой спросил я, насаживая мясо на зеленые заостренные палочки.
Кир расхохотался. Глотнул еще коньяку, который я набодяжил с самого начала. И задумчиво проговорил:
— Вот так, небось, боги и создали жирафа. Или утконоса там. Называется, не успели догнать, чтобы переделать.
— Ну, поскольку жираф не волочит свою шею позади, а вполне себе гордо с ней ходит — может, все-таки это не ошибка, а креативный подход? — предположил я.
— Давай, креативщик, попробуй все-таки еще раз хлебушек испечь. Я за мясом послежу.
Вторая попытка удалась значительно лучше. Правда, наш каравай опять побежал на тонких ножках, но на этот раз с виду он выглядел самым обычным хлебом.
Удара кулаком хватило, чтобы он перестал сопротивляться и позволил себя разрезать.
— Получилось! — радостно сообщил я, демонстрируя Киру ломоть.
Тот с улыбкой покачал головой.
— Главное никому не проболтаться, как мы жарили безжопую курицу и убивали хлеб, а то меня и в этом мире в дурнушку упекут.
— Ничо, не боись, — усмехнулся я, разглядывая срезанную хлебную ножку. — Если что, мы придем с ордой бешеных хлебушков и станцуем для докторов джигу!..
Тут я вдруг вспомнил, что вообще-то везу его в местечко пострашней дурнушки.
И никакие хлебушки не помогут.
Ситуация начинала меня удручать. С одной стороны, я вроде как спешил освободить друзей. А с другой…
Рядом со мной совершенно добровольно ехал человек, которого ради этого самого освобождения я собирался отдать на казнь. И мало того, что доброволец не пытался сопротивляться. Он еще и помогал мне исполнить задуманное.
Сегодня днем мы сражались плечом к плечу.
А через неделю я должен сдать его, как подросшего теленка на бойню.
Жизнь — дерьмо.
Я полез за папиросой. И, глядя на то, как Кир жарит мясо, проговорил:
— Я больше не злюсь на тебя, как раньше.
Тот усмехнулся.
— Да ну? Прямо повод выпить.
— Не обольщайся. Может, тебе это без разницы, может нет. Но я должен еще раз все проговорить, чтобы потом самому не чувствовать себя скотиной. Так вот, когда мы приедем в столицу, я сделаю то, что должен. И передам тебя Альбе.
Кир стал серьезным. Кивнул.
— Знаю.
— Но эта необходимость не доставляет мне никакого удовольствия.
— Это я тоже знаю, — сказал он, глядя в огонь. — За рамки шахматной доски никому не выпрыгнуть. А раз так, остается лишь одно.
— Что именно?
Кир улыбнулся. И впервые за время нашего знакомства его улыбка была такой честной.
— Как это что? Сделать партию красивой!
Глава 6Чего стоит слово короля
Больше трех дней мы плутали по лесам и полям, пытаясь выбраться на прямую дорогу до Шутихи. Пару раз натыкались на воинские отряды. Выяснять, какому именно королю они служат, у нас не было ни малейшего желания, так что мы объезжали их стороной, стараясь не привлечь к себе ненужного внимания.
К концу четвертого дня мы встретили по пути одинокий обоз и мужичка, который вез свою семью в ближайший город под названием Краснодол, где, по его словам, было спокойно.
Поколебавшись, я принял решение тоже остановиться там на ночлег.
И не прогадал. В этом маленьком городке гончаров и скорняков, мы отлично отдохнули и в первый раз с начала путешествия смогли выспаться в тепле.
Дальше мы уже перебирались от городка к городку и от деревни к деревне, пополняя запасы и давая лошадям отдохнуть, потому что заменить их на что-то лучшее не имелось никакой возможности.
А потом случилось это.
Поначалу день не предвещал ничего необычного. С утра стоял легкий мороз. Тяжелые серые тучи низко нависли над заснеженной дорогой, будто собираясь вот-вот разразиться снегопадом. Мы выехали из деревеньки со спокойной душой — я планировал в течении дня добраться до Велесграда и остаться там на ночь. И поскольку намеченное расстояние было небольшим, не очень-то переживал по поводу погоды.
Как же я ошибался.
Примерно в середине пути небо вдруг заволокло черными тучами. Поднялся жуткий ветер, послышался гул — и вдалеке над полем я отчетливо увидел две серые воронки, опустившиеся сверху до самой земли, поднимая вверх целое серое облако из снега и древесных обломков. Тучи рассекла развесистая молния и раздался мощный, раскатистый удар грома, от которого наши лошадки с жалобным ржанием взвились на дыбы.