Я озадаченно взглянул на Деметру.
— Правда? Это каким же?..
— Уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас? — отозвалась она, не отрываясь наблюдая за перемещениями теней.
— Я не знаю, что ты можешь сделать, поэтому…
— Поэтому просто отойди, если я попрошу, — сказала она. Ссориться после будем, если такая возможность предоставится.
Тени мягко подползли к самой ограде и остановились. Умолкли и замерли, как дрессированные псы перед броском.
Мягкий шорох шин нарушил нависшую над часовней напряженную тишину.
Из-за поворота плавно вынырнули два черных мерседеса. Они неспешно подъехали к кладбищу и остановились у главных ворот.
Тени раздвинулись перед машинами.
Из первой машины вышел водитель в темных брюках и белой рубашке с галстуком, и с полупоклоном открыл заднюю дверь.
Сначала наружу показалась начищенная до блеска черная мужская туфля. А потом мягким бесшумным движением из салона автомобиля появилась и вся фигура целиком.
Это был молодой мужчина лет тридцати, очень высокий и худощавый, с военной выправкой и бледным аристократическим лицом, выражавшим невозмутимое спокойствие. Темные длинные волосы были забраны в безукоризненно гладкий хвост, и таким же безукоризненным выглядел его черный костюм с острыми стрелками на брюках. На шее вместо галстука у этого господина было прелюбопытное украшение, похожее на крупные звенья золотой цепи, а на левой руке — массивный перстень с гравировкой.
Мужчина привычным движением поправил манжеты рубашки и направился к воротам.
И по тому, как пристально, без тени удивления он смотрел на нас, можно было не сомневаться, куда он направляется.
Остановившись в нескольких шагах от нас, он приветственно склонил голову — ровно настолько, чтобы выказать уважение, не потеряв при этом достоинства.
— Я рад возможности приветствовать вас в нашем мире, — сказал он. — Мой господин желает пригласить вас в свою резиденцию. Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил он, жестом приглашая нас пройти к машинам. Причем с таким видом, будто наше согласие было чем-то само собой разумеющимся.
Но тем не менее никто из нас троих не спешил принимать это мутное предложение.
— И кто же такой этот ваш господин? — спросила Деметра.
— Не все ли равно, госпожа? — мягко отозвался человек в костюме, поднимая на нее внимательный, очень многое понимающий взгляд. — При такой-то альтернативе. — кивнул он в сторону затихших под оградой стражей. — Они голодны. И вы, наверняка, тоже. Воля ваша, но лично я бы предпочел послужить за обедом вам, нежели наблюдать, как обедом служите вы. И уверяю, опасаться вам совершенно нечего. Я хорошо готовлю.
Глава 4Трудно быть пророком в своем отечестве
После слов этого загадочного человека, которого я тут же мысленно окрестил «дворецким», мы переглянулись.
Конечно, у нас оставался вариант броситься грудью на амбразуру и попытаться одним махом всех побивахом. Но, во-первых, махать тут явно придется не один раз, а столько, что как бы рученьки не отпали от такой интенсивности. И при этом все равно не факт, что удастся кого-нибудь «побивахом». В во-вторых — мне стало очень интересно, что это за господин такой, не в меру осведомленный. И чего он хочет от нас.
— Я думаю, нам стоит принять предложение, — сказал я.
Деметра ответила не сразу. Несколько секунд она буравила взглядом дворецкого, точно делала МРТ потайных мыслей в его черепушке.
Тот выдержал ее взгляд с честью, но при этом без дерзости. Лицо его осталось невозмутимо спокойным, только на лбу проступила предательская испарина.
— Я что-то не совсем понимаю, — усмехнулась Деметра, приблизившись к нему. — Ты пытаешься нас запугать, или сам боишься?
Вопреки ожиданиям, дворецкий не смутился. Чуть склонив голову вбок, обезоруживающе улыбнулся богине.
— Не вижу причины, по которой одно непременно должно исключать другое. Да, я боюсь.
Она усмехнулась.
— И кого же? Нас? Или их? — кивнула она в сторону дороги, покрытой черными живыми силуэтами.
— Вас, — без колебаний ответил дворецкий. — В отличие от моего господина, я впервые имею честь видеть гостей из столь дальних краев. Но вполне осведомлен об их возможностях.
Я нахмурился. Стало быть, его господин встречался с кем-то из наших. А насколько мне было известно, кроме Сета и Фортуны в последние годы никого в донорский мир не высылали.
— Нам определенно нужно встретиться с этим господином, — проговорил я.
— Полностью с тобой согласен, — отозвался Лёха, сверкнув глазницами.
Улыбка на лице дворецкого застыла гипсовой маской, глаза изумленно расширились.
Бедняга. Он явно не предполагал, что колоритный аксессуар у меня на поясе обладает даром речи.
Дворецкий неспешно вынул из нагрудного кармана платок и приложил его к вспотевшему лбу.
— Ну, тогда идем, — поставила точку в нашем обсуждении Деметра.
И мы двинулись к воротам.
— Я, разумеется, понимаю, что на войне как на войне, — подал голос барон. — Но вообще могли бы и моим мнением поинтересоваться. Так сказать, в порядке ознакомления.
— И как мы только раньше обходились без вашей-то светлости, — ехидно проворчал Лёха. Видимо, он все еще не простил Самеди недавний шантаж.
Но лично я уже не держал зла на барона. После его помощи в столице, да и здесь тоже, вся эта история с договором казалась уже настолько пропыленной и неинтересной, что и вспоминать не хотелось. Так что я зыркнул на череп и тихо сказал:
— Не груби. Мы хоть и не друзья, но сейчас в одной лодке плывем, и, между прочим, кое-чем ему обязаны. Так что прояви уважение.
Я задержал Демку перед воротами и, готовый ко всему, первым шагнул на расчищенный от теней асфальт.
Ничего не произошло. Только едва слышимый шорох и перешептывание стражей пронесся по улице, как порыв ветра.
Взволнованный и раскрасневшийся водитель, все это время ожидавший возле ворот, поспешил открыть дверь второго мерседеса.
— Без моей светлости вы, судя по всему, действительно обходились «как-то», — с иронией в голосе отозвался Самеди. — И, обернувшись к дворецкому, вдруг заявил: — Мы не поедем на этой машине. Мы поедем… — ткнул он пальцем на первый мерседес. — … вместе с вами на вашей.
Водитель нервно потер подбородок. Вопросительно посмотрел на дворецкого.
Тот во второй раз поднес платок к своему лбу и кивнул.
Тогда шофер захлопнул дверцу второго мерседеса и открыл двери в первом.
Тут и я припотел.
Твою ж за ногу, Даня, а ведь барон прав! Почему тебе самому в голову не пришло, что там может быть какая-то ловушка? У второй машины и окна тонированы не по нормативам, и водитель из нее даже носа не показал.
А Самеди тем временем, ласково приобняв дворецкого, направился вместе с ним к машине.
— Не огорчайтесь, дорогой друг, — сказал он парню. — Стремление ваше я не осуждаю — оно мне понятно. И не в укор, а исключительно ради удовлетворения моего неуемного любопытства не могли бы вы поделиться, что именно вы заготовили для моих спутников? Какое-то ослабляющее начертание, удерживающий артефакт?..
— Ничего такого, клянусь вам.
— Но что-то ведь там есть?
— Святая земля.
— Эммм… — озадаченно протянул Самеди. — Извини, что?..
— Святая земля. На случай, если вдруг вашим обликом прикроются демоны.
Самеди, отпустив дворецкого, весело и заливисто рассмеялся.
— В самом деле? Демоны? А, ну это все объясняет, — и, понизив голос, заговорщицки прошептал: — Вообще не знаю, как ваши местные, но наши демоны вполне себе импозантны и очень следят за своей внешностью, так что в машину с землей они точно садиться бы не стали. Все-таки не рассада.
Так, с подачи Самеди, мы все погрузились в одну машину и двинулись навстречу неизвестности.
Ехали мы долго. Дорога тянулась то через поле, то через лес, так что со скоростью водитель не стеснялся. Один раз я напрягся, увидев на дороге машину ДПС, но никто не бросился нас останавливать.
По пути говорил только Самеди. Вообще он держался очень уверенно, я бы даже сказал — расслабленно. Без конца расспрашивал дворецкого, сколько здесь стоит хлеб, какой тип захоронений останков принят в местной культуре, уважает ли народ хороший ром и какие боги пользуются популярностью в близлежащих городах. Распространенность классических кладбищ его порадовала, а вот скудный пантеон — очень огорчил.
Дворецкий терпеливо поддерживал беседу. Обстоятельно и неспешно рассказывал и про производство продуктов питания, и о христианских традициях — в частности, Самеди очень заинтересовало почитание мощей.
— Никак, для себя новую нишу подыскиваете? — ехидно поинтересовался Лёха.
— О, только если вместе с вами, дорогой друг! — сверкнул глазами в его сторону Самеди.
Наконец, мы сбавили скорость, свернули с трассы и поехали по грунтовой дороге, мягко покачиваясь на кочках и ямках. Попетляв среди берез и тополей, выехали к небольшому двухэтажному особняку, затерянному в глубине огромного сада. Автоматические ворота сами открылись, пропуская машину во двор. И плавно закрылись.
— Вот мы и приехали, — со вздохом облегчения сказал дворецкий. — Добро пожаловать в резиденцию.
Мы вышли из машины и осмотрелись.
Садовника здесь явно не было: деревья и кустарники росли, как им вздумается, промеж розовых кустов гордо поднимала голову сурепка и крапива, а выложенные мелкой белой плиткой дорожки затянуло травой. Справа от дома виднелась давно не крашеная, монументального типа беседка, а слева — маленький пруд, заросший по берегам всякой нечистью.
Зато дом на фоне этой драматичной запущенности выглядел впечатляюще. Он напоминал старинные имения каких-нибудь дворян — похожий на распластавшуюся по земле птицу, раскинувшую крылья. Крытая галерея с колоннами огибала фасад, огромные окна первого этажа как-то немного удивленно смотрели в сад, два больших каменных сфинкса охраняли крыльцо.
— Идемте, — пригласил нас полупоклоном дворецкий и направился к дому.