— Ладно… — проговорил он.
— Ну вот и хорошо, — кивнул Нергал и направился к старику.
Взяв Деметру за руку, я тоже подошел ближе, чтобы собственными глазами удостовериться в том, что ублюдок больше не оживет.
Шива уверенным шагом подошел к стене и вонзил в нее свой меч. По гладкой серой поверхности в стороны разбежались трещины, и в следующее мгновение комната рассыпалась в пыль. И жертвенник, и деревья, и черный пол — все исчезло. Только серые клубы, похожие на пепел, закружили в воздухе.
А мы оказались на том самом поле, откуда пришли в мир Эреба. Только теперь оно было пустынным и тихим.
Стояла ночь. В черном звездном небе виднелась большая черно-фиолетовая клякса Азатота. Она вспыхивала цветными искрами, чуть покачивая невесомыми щупальцами, парящими высоко над землей. Густо пахло прелой листвой и недавним дождем. Холодный ветер дохнул мне в лицо, обжигая осенней свежестью. И погасил сигару Нергала.
Небрежным жестом тот отбросил ее в сторону. Вынул меч.
Эреб у его ног все еще пытался что-то бормотать — вот ведь живучий гад!
— Ты совершил страшное преступление перед вселенной, Эреб, — сказал Нергал, склонившись над ним. — Ты пренебрег великим подарком под названием вторая жизнь. У тебя был шанс начать все заново — роскошь, которой не обладает никто из богов или смертных. Но ты посвятил его прежней ненависти. За что и приговариваешься к смерти.
Нергал поднял меч и быстрым, хлестким ударом отрубил Эребу голову.
Яркие синие молнии пробежали по притихшему телу старика, поднялись по ногам Нергала — и ослепительное сияние разлилось вокруг его фигуры, образуя силуэт огромной птицы с распахнутыми крыльями и львиной головой. Глаза Нергала потемнели, и в них, как в окулярах телескопа, отразилась бездна.
— Исполнено, — прошептал он с довольной улыбкой на губах. — Исполнено!
— Хитрый мерзавец, — беззлобно фыркнул Шива. — Я ведь и вправду решил, что ты о каких-то приличиях печешься! За чистую монету принял!
— А что случилось-то? — растерянно спросил я, переводя непонимающий взгляд с Нергала на Шиву.
Деметра тихо рассмеялась.
— Он получил новый титул за казнь божества, — пояснила мне она. — Теперь Нергал — львиноголовый орел справедливости!
Нергал лучезарно улыбнулся.
— Именно.
— И что этот статус дает?..
— Силу, — отозвался Шива с кривой ухмылкой. — Теперь его меч не слабее моего будет. Придется чаще посматривать за спину, когда там господь наш львиноголовый Нергал.
— Я достойных противников в спину не бью, — отозвался Нергал. — А друзей и подавно. Знаешь ведь, я старомоден…
Он замолчал, и вокруг стало совсем тихо. И только ярко светящийся неоновыми бликами силуэт Азатота в черном небе не давал усомниться в том, что боги были свидетелями произошедшего.
Дорогие друзья, мы добрались до финальных аккордов и титров нашей истории. Следующая глава будет побольше обычного, но и выйдет она скорее всего только к концу следующей недели. Спасибо, что с нами:)
Глава 19Послесловие, или один день из жизни вышгородского трактирщика
Странная штука — время.
Когда мы оказываемся втянутыми в какие-то эпохальные события или переживаем катастрофу, нам кажется, что — все. Мы никогда не будем прежними. И мир вокруг тоже никогда не станет обычным. Но если судьба щадит наших близких и позволяет нам самим выкарабкаться из замеса в прежней комплектации, на растеряв рук-ног и головы, то на самом деле все неожиданно быстро входит в привычное русло.
Или, вернее, новое русло становится таким же обыденно-привычным, как и прежнее.
Бессмертные среди людей уже через год стали обыденным явлением. Правда, численность их диаспор в городах в разы упала после того, как был издан указ об активном строительстве городов для богов — благо, неосвоенных территорий в королевстве имелось предостаточно. Первый такой «богосити» отстроил лично Сотот, приложив немало сил и по максимуму используя воображение. Назвали его Священноград, и небо над ним всегда темно-фиолетовое с россыпью цветных огней из-за поселившегося там Азатота. Правит этим колоссом Кронос.
Два других города, Аполлоний и Дзен, бессмертные возвели уже своими силами и остались там жить.
Но многие популярные божества не пожелали селиться в этих резервациях для бессмертных. Они у нас теперь вместо поп-звезд. Собирают фан-клубы, устраивают мероприятия. Весело.
Сотот тоже не стал переселяться ни в один из новых городов. Он так и оставался в Вышгороде со своим гаремом суккубов. До тех пор, пока не сбежал в подземелье.
Он сам для себя построил туннели и сам туда утек, когда его в край замучили бесконечные очереди просителей. Одни просили у него поправить сломанный коровник, другие — сделать их помоложе или покрасивее. Я тоже приставал к нему с просьбами: создать для Лёхи тело, а для Арахны — новое святилище.
Второе он нехотя выполнил, и теперь на главной площади на месте руин стоит миниатюрный храм с богатой колоннадой.
А вот создавать тело для некроманта он наотрез отказался и сбежал под землю прежде, чем я успел проесть ему плешь этой своей просьбой.
Так что теперь просителям только и оставалось, что кидать записочки с просьбами в большую черную пропасть на окраине города — единственное место, о котором точно было известно, что оно ведет к чертогам божества. Некоторые из поклонников Сотота утверждали, что их мольбы были услышаны. Но я не уверен, что это правда.
Однако жрецы быстренько подсуетились и построили там контрольно-пропускной пункт со сбором пожертвований в качестве платы за доступ к святыне.
Так что теперь Вышгородом управляет Сет, который предпочитает называться Янусом. И думаю, я знаю, почему так. Просто «Сет» у всех ассоциируется с войной и яростью, и «Янус» — куда более подходящее имя для градоначальника, верного мужа и заботливого отца двух детей.
У нас множество мелких божков успешно затесались в среду ремесленников. Например, на углу Гончарной и Кожевенной появилась прекрасная маленькая оранжерея с магазинчиком, где круглый год можно купить живые цветы разных сортов — там работают три молоденькие дриады, и половина холостых стражников нашего города теперь прониклись неудержимой любовью к растениям и регулярно наведываются в магазин, чтобы три часа выбирать одну-единственную и совершенно не нужную гвоздичку.
В общем, жизнь идет. Недавно мы с Азрой вдруг совершенно неожиданно для себя обнаружили, что со дня битвы богов прошло уже почти десять лет. А мы и не заметили, как утекло время.
Мне за это время тоже пришлось ко многому приспособиться.
Утро мое, как обычно, начиналось с выпивки.
Еще толком не продрав глаза, я уселся на постели и нащупал на тумбочке стопку и соленый огурчик на блюдечке. Хухлик внутри едва успел бебекнуть моим ртом, как я влил в себя водки и хрустко закусил огурчиком.
Да-ааа, а когда-то мой день начинался с кофе!
Демка, не открывая глаз, недовольно сморщилась и отвернулась к стене, натянув на ухо одеяло.
Я улыбнулся.
Смешная. Как будто от меня таким способом защититься можно!
Я бесшумно подобрался к ней, наклонился и, сдернув уголок одела с ее головы, ткнулся носом в ухо.
— Не уйдешшшш! — голосом Офиона прошипел я.
— Злыдень, дай поспать! — пробубнила Демка, со смешным жалобным личиком прячась под подушку.
— Значит, завтрак на тебя не готовить? — прищурился я.
— Нет, готовить, — буркнула в ответ Деметра. — Я как раз досплю к тому моменту…
Я широко улыбнулся.
Вечно она с утра, как сурок после спячки. А между тем ей ведь даже спать необязательно!
Иногда мне кажется, что Демка это делает нарочно, чтобы я ее завтраками кормил.
Ну и ладно. На то она и богиня, чтобы капризничать. А мне не трудно.
Я оделся и бесшумно выскользнул за дверь. Осторожно, чтобы не перебудить жильцов раньше времени, спустился по деревянной лестнице вниз…
И немного прифигел.
Потому что у окна чисто вымытой с вечера харчевни аккуратной кучкой стояли обломки как минимум двух столов и пары лавок.
Из кухни доносились живые звуки — там уже хлопотал наш повар, замешивал тесто для утренних булочек.
— Бли-ин, — проговорил я, окинув взглядом обломки. — Леандр, я что, вчера вечером опять буянил?
— А ты сам-то не помнишь? — подал голос Леандр и выглянул из кухни.
— Помнил бы — не спрашивал, — хмуро ответил я.
— Вчера наш гость из третьего номера хорошо перебрал и попытался разбить лавку об голову не понравившегося ему посетителя. Посетителем оказался Шива в облике юного оборванца…
— А-аа, я, кажется, припоминаю… — проговорил я, растирая ладонью лоб. — Шива разбил об стену над головой придурка первый стол, а я допил свое пиво и за компанию переломал все остальное…
— Точно, — с улыбкой кивнул старик, выкатившись из кухни на своем кресле. — Надо тебе поменьше пить вечерами, хозяин.
Я вздохнул.
Да уж, тяжела и неказиста жизнь хухлистого таксиста. Чтобы этот мелкий пакостник внутри меня не подавал признаков жизни, мне нельзя окончательно трезветь. Но если хоть немного перепью, то во мне сразу просыпается неудержимое желание крушить врагов направо и налево. Пусть даже придуманных.
В прошлом месяце вот стену за барной стойкой сокрушил — она меня на кухню не пускала. На той неделе — входную дверь. А теперь — столы…
Хорошо хоть, что на людей не бросаюсь без причины.
— А ты чего опять в кресле-то? — покосился я на ноги Леандра, которые Демка ему отрастила еще лет семь назад. — Снова суставы болят?
— Есть немного, — нехотя признал Леандр. — Мазь у меня закончилась, надо новую купить.
— Деметра проснется, я ее попрошу…
— Нет-нет, не надо! — возразил старик. — Неприлично это. Всему надо меру знать, в просьбах о божьей помощи — тоже. Рита с Мартой, когда придут на работу, попрошу кого-нибудь из них к аптекарю сходить. Через пару дней танцевать буду.
— Вот это лучше не надо, а то потом точно придется кого-нибудь просить тебя вылечить. И раз уж ты не хочешь обращаться к богине…