В 1930 г. на Гаити было 205 священников, из них только 8 гаитян. Из 105 монахов и 366 монахинь почти все были иностранцами. В это время в стране имелось 112 приходов и 465 часовен. За истекшие годы эти цифры несколько увеличились, однако влияние официальной католической церкви ограниченно. Народные массы, особенно в сельских местностях, выдавая себя за католиков, продолжают оставаться язычниками и верить в воду.
У последователей воду свои святилища, свои жрецы, свои праздники. В период правительства Эли Леско (1941–1946) католические церковники при помощи властей преследовали водуистов. Их святилища разрушались, жрецы преследовались, предметы водуистского культа уничтожались, от водуистов требовали публичного отречения от своей веры. Погромные действия церковников только ожесточали широкие массы населения. Двадцать лет спустя этим обстоятельством воспользовался другой тиран — Дювалье, захвативший власть в 1957 г. и удерживающий ее до сих пор. Стремясь укрепить свой авторитет в народных низах, этот верный и хитрый слуга американских империалистов провозгласил себя сторонником водуистского культа и выслал многих католических церковников-иностранцев, обвиняя их во вмешательстве во внутренние дела страны…
Итак, что же такое гаитянское воду?
Это еще одна разновидность синкретического афро-христианского культа, возможно, наиболее развитая и влиятельная по сравнению с другими, встречающимися на Антильских островах. Как и другие синкретические культы подобного рода, воду не имеет ни своего канонического кредо, ни кем-то утвержденного единого культового церемониала, ни окончательно выработанных правил и норм поведения верующих. Воду продолжает оставаться сегодня, как и сто лет назад, комплексом народных поверий без церковной иерархии, без своих богословов, без единого «духовного главы». Жрецы воду, как правило, неграмотны и не в состоянии объяснить смысл и содержание своей веры. Католические церковники считают водуистов идолопоклонниками, а их жрецов — варварами, колдунами, чуть ли не людоедами. По-иному смотрят на воду ученые этнографы, исследовавшие эту религию.
Ученые показали, что воду завезли на Гаити рабы из Африки, где оно было религией дагомейцев. Некогда на Гвинейском побережье существовало государство Дагомея, о нем впервые услышали европейцы в XVII в. Само понятие воду у дагомейцев означает богов и духов разного рода, главным образом духов предков. Кроме них дагомейцы почитают три группы божеств природы, возглавляемых «главными» богами. Во главе богов неба стоит Нана-Булуку, богов земли — Сабата; бог грома Ксевиозо возглавляет третью группу.
Дагомейцы совершали в честь своих богов жертвоприношения. Богов «кормили» плодами, птицей, скотом, а в древние времена и людьми. Религия Дагомеи, отмечает Б. И. Шаревская, содержит черты, характерные для раннего политеизма: расслоение сонма духов, выделение высших духов и перерастание их в божества, наделение олицетворений природы общественными атрибутами, преобладание умилостивительного культа, отражающего отношения господства и подчинения.{61}
На Гаити воду, с одной стороны, вобрало в себя, видоизменив, ряд элементов из других африканских культов, с другой стороны, ассимилировало основные элементы христианской (католической) религии. Но кроме этого в гаитянском воду имеются и новые, только одному ему присущие элементы, порожденные местной действительностью и не имеющие ничего общего ни с религией дагомейцев, ни с христианством. Скрещивание этих на первый взгляд разнородных элементов породило по существу новый культ, сохранивший от дагомейского, пожалуй, только название.
Как указывает французский исследователь Альфред Метро, после двухсотлетнего «сожительства» этих элементов в воду они синкретизировались в новую «божественную семью», в которой «добрый бог» («Bon Dieu», как именуют гаитяне христианского бога). Христос, богоматерь, католические святые и африканские духи мирно уживаются друг с другом.{62}
Некоторые исследователи называют воду религией гаитянских крестьян. Но это не совсем так. Скрытых сторонников воду можно найти и среди городского населения, официально исповедующего католическую религию. Об этом повествует замечательный гаитянский писатель Жак Стефан Алексис, замученный в застенках тирана Дювалье:
«Попробуйте отыскать в Фон-Паризьене человека, который, послав каплуна местному кюре, не преподнесет тут же даров и водуистскому жрецу! Весьма вероятно даже, что последователей водуизма было здесь гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд: католицизм был для многих всего лишь удобной ширмой. По правде говоря, чуть ли не каждый житель Фон-Паризьена посетил — и не один раз — хунфор (водуистское святилище. — И. Л.), попрыгал там вокруг столба, предназначенного для обрядовых плясок, и пролил несколько капель миндального молока перед алтарем. Люди среднего достатка, те, кому в социальном отношении особенно нечего было терять, относились к поставленной перед ними дилемме довольно легко: им не впервой приходилось примирять в своем сознании две разные религии, и совесть не слишком мучила их. Но богачи, честолюбцы, все те, кто занимал в обществе видное положение, не могли допустить и мысли о том, чтобы отречься от лоасов. В могущество водуистских богов они верили куда больше, чем в силы божественного провидения, придуманного людьми. Бог-отец и Христос, так же, как витающий где-то дух святой, жили очень далеко и представляли собой понятия отвлеченные: разумеется, и с ними не мешает примириться, но спешить тут некуда, можно подождать до смертного часа. Другое дело — лоасы, боги мирские, тесно связанные с людьми и с их повседневными занятиями, боги, которые каждый миг вмешиваются в человеческую жизнь и которые решают, быть ли дождю или солнцу в этих краях. С лоасами приходится всегда держать ухо востро — иначе, того и гляди, твой конкурент перехватит у тебя милость таинственных сил и сыграет с тобой злую шутку! Ведь лоасы не терпят, чтобы к ним относились пренебрежительно или с дурацкой расчетливостью…»{63}
Дамбалла-уэдо — бог змей
Что же представляют собой лоасы? Это завезенные на Гаити домашние боги или духи дагомейцев, покровительствующие людям. Они могут помочь человеку лучше, успешнее работать. «Овладевая» верующим, вселяясь в него, они могут дать ему полезный совет, вылечить от болезни. Но лоасы не всемогущи. Они способствуют счастью, но не создают его. Они могут спасти человека от молнии, дождя, но предупредить их не в состоянии, ибо то и другое исходят от христианского бога, создателя и повелителя вселенной.{64}
Из африканских божеств одно из первых мест занимает Легба. Этот лоа играет роль посредника между другими лоасами и человеком, к его услугам молящиеся прибегают чаще всего. Легба обладает способностью истолковывать другим лоасам нужды и просьбы людей. В Африке его символом является фаллос, на Гаити, однако, его представляют веселым хромым старикашкой-бедняком. Может быть, именно поэтому его образ синкретизируется со св. Антонием, покровителем бедняков.
Владыкой морей, своего рода Нептуном, является лоа под именем Агуэ-таройо, мулат с зелеными глазами. Его символами, эмблемами служат морские раковины, изображения кораблей, рыб. В его честь устраиваются празднества в заливе Порт-о-Пренса. У скал в этом заливе (Илетс) приносят ему в жертву кур, белых телят и шампанское. После жертвоприношения верующие, не оборачиваясь, поспешно возвращаются на берег, ибо Агуэ-таройо, как и все дагомейские боги, не любит, когда наблюдают за ним во время трапезы.
Лоа Заку — властелин полей, главный распорядитель всех сельскохозяйственных работ, своего рода министр сельского хозяйства. Крестьяне фамильярно именуют его «кузеном». Зака изображают селянином в синей крестьянской рубашке, такого же цвета штанах, с соломенной шляпой на голове. Он недоверчив, любит поживиться за чужой счет, ворчлив и не терпит горожан.
Эрзили-Фреда — водуистская Афродита и католическая дева Мария в одном лице. Это — веселая красавица-мулатка, кокетка и сладострастница, любит всякие удовольствия, в том числе роскошно одеваться. В святилищах ей отводится отдельная комната, где хранятся ее розовые и белые платья, украшения, туалетные принадлежности — мыло, духи, пудра, губная помада, щетки, гребни и прочее.
Дамбалла-уэдо — бог змей, хозяин дождя, живет в водоемах, озерах, источниках, хранителем которых он является. В водуистской космогонии Дамбалла-уэдо и его жена Аида отождествляются с радугой и изображаются в виде небесных ящериц или змей. Дамбалла-уэдо отождествляется с католическим святым Патрицием, укротителем змей.
Есть лоасы, охотнее других подчиняющиеся воле колдунов. Их можно использовать для отомщения обид и несправедливостей. Среди таких лоасов наибольшим успехом пользуются Маринетт — бва-чег, Маленький Жан — изящные ножки и красноглазая Эрзили. С этой же целью можно прибегнуть и к услугам мертвецов, но для этого следует заручиться согласием лоасов, которые ведают кладбищами, могилами и всеми делами, связанными с загробным миром. Их несколько, все они местного происхождения и все они «бароны»: Барон-Суббота, Барон-Кладбище, Барон-Крест.
Из них Барон-Суббота, пожалуй, самый влиятельный. Без его согласия колдун не в состоянии кого-либо околдовать и тем более отослать к праотцам. Барона-Субботу рисуют в виде похоронных дел мастера, одетого во все черное, в белых перчатках и накрахмаленной манишке, с черной палкой в руке. Символизирующие его предметы изображаются на алтарях и стенах святилищ. Среди них большой черный крест, инструменты гробокопателя — лопата, кирка и кол, череп и скрещенные берцовые кости.
Большой властью пользуется жена Барона-Субботы — мадам Брижжит. От их брака появилось целое потомство злых божеств Гедэ, среди них несколько военных — генерал Жан-Баитист, генерал Фуйе, Передовой Брутус и другие. Некоторые считают нынешнего диктатора Дювалье живым воплощением одного из этих божеств, в народе одна из его кличек Пана Гедэ.