Вот почему он почувствовал, что за ними следят?
Они все утро шли через постепенно успокаивавшийся лес, периодически останавливаясь, чтобы очистить тропу и сеть летучих пастей. Дикие летучие пасти шумели, они свистели, гудели и вопили, но их прирученные родичи с фермы, привыкшие к тому, что люди их использовали так, как считали нужным, вели себя спокойно. Они лишь печально жужжали, и это вызывало у Кахана раздражение, как и медленно менявшиеся звуки леса.
Он уже не сомневался, что форестолы находятся где-то рядом.
Оставалось лишь ждать, когда они устроят засаду.
10
Небесный плот пришвартовался в Харншпиле на три дня, и все это время продолжалось непрерывное празднование, – так всегда случалось, когда появлялись небесные плоты, доставлявшие товары и новости с самых дальних окраин Круа. Она не понимала, откуда люди брали силы. После первой ночи ей пришлось выпустить на улицы солдат, и не потому, что она опасалась революции или беспорядков, но начались пожары, а вокруг шпиля все было построено из дерева. Во время ее правления уже случился один пожар, когда сгорела половина города, и она поняла, как трудно удерживать в руках власть во время таких кризисов. Если бы не Рэй Галдерин, она бы не справилась.
Она впервые его увидела, когда он принес весть о предательстве. Группа Рэев использовала дымовую завесу, чтобы накормить своих капюшонов несколькими невезучими горожанами. Затем они штурмовали шпиль, полные полученной энергии. И попали в ловушку, расставленную Галдерином.
Кирвен была далеко не глупа. Она подозревала, что Галдерин спровоцировал мятежных Рэев, если не сам, то через посредника, который потом наверняка накормил его капюшона. А затем он использовал бунт, чтобы занять более высокое положение. Рэи любили уничтожать конкурентов, чтобы укрепить собственную власть.
Иногда знание о том, кто кого ненавидит, становилось ее самым эффективным оружием.
Она слышала шум рынков Харна; они начали перемещаться от центрального кольца, когда небесный плот готовился к отплытию, а торговля завершилась.
Небесным плотом владела семья Харрендер. Все они были хорошо одеты в плотно прилегающую желто-синюю шерсть, чтобы ее не зацепили блоки и вьющиеся растения, которые они использовали не только для того, чтобы управлять и поворачивать плот, но и для подъема лифтов и дверей.
Сейчас работали сразу два лифта – большой грузовой, уходивший в брюхо плота и заполненный короноголовыми, и маленький, с клеткой вокруг него для пассажиров и команды, проходивший через отверстие в центре плота к главной палубе.
В нижней части корпуса небесного плота готовились погрузить новых летучих пастей, чтобы плот продолжал оставаться в воздухе. Огромные сети, которые удерживали существ у днища северной части плота, открыли, чтобы летучие пасти могли облететь его внутри. Без их подъемной силы четверть плота заметно накренилась.
Плотогоны висели на длинных веревках возле сети, что-то кричали друг другу и смеялись, собирали летучие пасти, которые утратили подъемную силу и опустились вниз. Длинными острыми шестами они пробивали летучие сумки, и в них появлялись большие дыры. Отбракованные летучие пасти падали на дно сети. Там дети плотогонов собирали умиравших животных в большой мешок и относили их на плот. Их мясо пойдет на корм здоровых летучих пастей. Кирвен считала, что убивать такое количество существ – расточительство, однако знала, что другого способа не существовало. Заболевшие летучие пасти всегда умирали, и их нельзя было есть, потому что их плоть была ядовитой.
Впрочем, летучие пасти было легко разводить, они откладывали тысячи яиц и быстро росли. Экономика многих небольших деревень зависела от постоянной потребности в новых летучих пастях для небесных плотов, капитанов кораблей и плотогонов. Для жителей деревень они являлись огромной ценностью. Для тех, кто их использовал, они становились материалом, утрата которого легко восполнялась. Жизни существ были короткими, и их судьба заключалась в том, чтобы стать кормом для следующих поколений летучих пастей, находившихся в неволе под дном плотов.
«Наверное, здесь заключена метафора, – думала она, – ведь Круа устроен так же. Быть летучей пастью – или плотогоном».
Она никогда не позволит себе стать летучей пастью.
Семья плота собирала то, что они купили или обменяли, в большие ящики. Они были веселой компанией и пели во время работы. Где-то играл музыкальный инструмент, производивший свистящие звуки, – очевидно, они нравились плотогонам. Кирвен никогда не любила музыку. Мадрайн был хорошим музыкантом.
Высокая Леорик оделась для путешествия. Она бы предпочла доспехи, но ей не подобало их носить – это стало бы оскорблением для Рэев, выбранных ее стражами. Так она рисковать не могла. Вместо этого она была в одежде из самой дорогой и мягкой шерсти, сложенной множество раз, что не только давало тепло, но и говорило о ее богатстве.
Широкие штаны больше напоминали юбку, а верхняя часть была такой тяжелой, что она с трудом двигала руками. Кирвен использовала только легкий белый грим для лица, что начал входить в моду, но у нее возникало ощущение, будто она голая. Краска, которая указывала на ее происхождение, также не бросалась в глаза; впрочем, ей не требовалось объявлять, кто она такая. Все знали Кирвен Бан-Ран.
– Высокая Леорик!
Она обернулась.
К ней направлялся Рэй Ванху, а вместе с ним Кийк, Рэй, которого она едва знала, один из новых рекрутов из южных семей. Рядом с Кийком шла Сорха, державшая шлем в одной руке, и Кирвен сразу поняла, что она недовольна таким назначением. Сорха считала, что заслужила большего, и Кирвен это знала. Она надеялась, что исполнение роли стража под началом Ванху научит женщину знать свое место. Сорха увидела, что Высокая Леорик смотрит на нее, усмехнулась и отвернулась. Между Ванху и Кийк шел Венн в полных, дорогих и хорошо подогнанных доспехах. Кирвен испытывала гордость, глядя на Венна, – теперь было легко представить, каким он скоро станет. Он будет Рэем.
Сильным. Если все пойдет правильно, ее ребенок станет левой рукой Капюшон-Рэев. Проводником власти. Это даст им обоим могущество и безопасность, о которой она и мечтать не могла в те дни, когда сидела и в страхе ждала возвращения Мадрайна.
Она улыбнулась Венну. Венн отвернулся, и кровь застыла в венах Кирвен.
– Ванху, – прошипела она, – подойди ко мне. – Рэй кивнул и повернулся к Кийк. – Отведи его к лифту, я к вам присоединюсь. – В отличие от Кирвен, Ванху носил на лице толстый слой грима.
Он нарисовал линии происхождения красным, а не черным, и она подумала, не является ли это скрытным кивком в сторону Чайи, которому он прежде служил.
Она почти пожалела, что не могла видеть лицо Ванху, когда обнаружила, что Рэй Галдерин также находился на плоту. Они не были друзьями.
– Вы что-то хотели, Высокая Леорик? – спросил он.
Она кивнула. Он облизнул губы. Двойной смысл его слов отразился в его глазах.
Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз заводила любовника, и сейчас отчетливо ощущала пустоту, образовавшуюся в жизни, но Ванху не мог ее заполнить. Он был жестоким, и она не хотела, чтобы Рэй стал ее любовником. К тому же в ближайшие несколько дней они будут находиться на небесном плоту, а там невозможно хранить секреты.
– Это действительно необходимо? – спросила она, глядя на Венна, стоящего возле лифта, спиной к Кийку и Сорхе. – Возможно ли сделать то, что вы планировали вместе с Фалнистом, не в шпиле?
Он улыбнулся ей.
Его улыбка была неприятной.
– Ребенок хорошо себя здесь чувствует, Высокая Леорик. – Она не сомневалась, что он считал ее виновной. Полагал, что она избаловала Венна. – Он знает, что в шпиле находится в безопасности. – Ванху почти рычал, словно ему стало тяжело произносить слова. – Нам следует разрушить его мир, он больше не должен чувствовать себя в безопасности.
– И ты думаешь, что это Большой Харн? – Она посмотрела на Венна – он наблюдал за клеткой, полной хисти, которую поднимали на грузовом лифте. – Он не боится грязи.
И вновь пустая улыбка Ванху, скорее привычка, чем выражение эмоций.
– Не Большой Харн. – Он посмотрел на Венна. – Я сказал, что он должен перестать чувствовать себя в безопасности, и я отведу его в Харнвуд.
– Ты отведешь моего ребенка в лес? – Она ответила слишком быстро и резко.
Ванху заморгал, почувствовав брешь в ее доспехах, которой он когда-нибудь сумеет воспользоваться.
– Вы боитесь леса, Высокая Леорик?
– Но лес – это…
– Опасное место, – сказал Ванху, – как вы хорошо знаете. Но вам не следует волноваться. Сразу три Рэя будут сопровождать вашего ребенка, и мы не станем слишком далеко заходить в лес. Нам потребуется лишь вывести его из равновесия.
– А потом? – спросила Кирвен.
– А потом, – ответил Ванху, – я использую то, во что он верит, против него. Я превращу слабость в силу, Высокая Леорик, и дальше мы вместе все преодолеем.
11
Форестолы нашли их днем.
Кахан знал, что это случится, когда пошла вторая восьмерка; вокруг все затихло, чего никак не могло произойти в природе. Петля затягивалась.
Он сжал свой посох.
Ты нуждаешься во мне.
Но ему не требовался капюшон, чтобы их найти. Ему не было нужды обращаться к силе, от которой он давно отказался, оставив тихий насмешливый голос в дальней части своего сознания. Кахан подошел к торговцам, и они взяли копья из твердого дерева.
Не самой хорошей работы, но вполне подходящие для обороны и торговли. Целая груда таких копий лежала на плоту для продажи. Он надеялся, что они им не потребуются. У торговцев с копьями было очень мало шансов против форестолов с луками.
– Что-то не так? – спросил Гарт.
– Может быть, – ответил Кахан. – Будьте настороже.
Онт остановился и, как только плот оказался рядом, потянулся к копью.
– Нет, – тихо сказал Кахан, глядя на едва заметное движение в лесу вокруг, делая большие глотки свежего лесного воздуха. – Продолжай идти так, словно ничего не изменилось.