Ты нуждаешься во мне.
– Вот, – перед ним появилась тыква, – выпей. Я думал, что ты мертв: ты всю ночь не приходил в сознание.
Пленивший Кахана едва его не утопил.
Вода и огонь – два верных способа убить Капюшон-Рэя, однако это медленная смерть. Кахан дернул головой. Он задыхался, его охватила паника. Пленивший его отступил назад, явно не понимая, что делать теперь, после того как пленник отказался от воды. Лесничий попытался заговорить.
Ему показалось, что его слова не более чем шепот ветра между молодыми деревцами, и они быстро потерялись в лесу. Лицо того, кто его пленил, начало расплываться, когда Кахан попытался сфокусировать взгляд. Тогда он стянул шлем и приблизил ухо к его губам, стараясь до него не дотрагиваться. Мудро: сейчас, когда он так слаб, прикосновение могло привести к тому, что капюшон высосет их жизнь.
– Скажи еще раз, – попросил он. – Я помогу, насколько это в моих силах, – меньшее, что я могу сделать после того, как ты меня спас.
– Спас? – Кахан с трудом выдохнул это слово.
– О, да благословит тебя Тарл-ан-Гиг, неужели ты не видишь? Они выжгли тебе зрение? – В голосе он уловил что-то знакомое. – Я Венн, ты спас меня в Харнвуде. – Кахан чувствовал, что он на него смотрит. – Если честно, мне показалось, что ты убьешь и меня, – у тебя было лицо, как у Осере, словно ты пришел за мной снизу. Небесный-Отец… когда ты упал, я понял, что ты лишь хотел помочь. Я старался не касаться твоей кожи, как учат, и положил тебя на волокушу. А теперь скажи мне, как я могу тебе помочь?
Трион.
Он его не убил, ему стало немного легче дышать. Он снова попытался заговорить, и ему пришлось собрать все силы. Каждое слово с трудом слетало с его губ:
– Положи… меня… на… землю.
Он не знал, слышал он его или нет.
Вокруг быстро темнело, зрение ему отказывало. Он почувствовал, как трион отодвинулся, а все звуки слились в один долгий вздох ветра, и он снова погрузился в темноту.
В глубине леса
«Твоя сестра мертва, Кахан Дю-Нахири». Ты в момент сильной боли заворожен блестящей краской на ее лице. «Ты испытываешь гнев, Кахан Дю-Нахири, и это правильно». – Скиа-Рэй Сарадис поднимает руку, и холодный ветер проникает в комнату, огни гаснут, в комнату входят твои наставники оружия и духа.
Их священные белые одеяния покрыты грязью и кровью.
Они вдвоем держат мужчину.
«Мы нашли человека, убившего твою сестру. Тебе нужно лишь дотронуться до него и позволить тому, кто в тебе живет, сделать то, что он захочет. Не дай ее смерти оказаться бесполезной, пусть она превратит тебя в нечто большее, чем обычный человек».
Ты огонь.
18
Он проснулся от боли, хотя теперь ее стало меньше.
Заканчивалась третья восьмерка, свет покинул мир, ему на смену пришла темнота. Под ним была вливавшая в него силы земля, поток жизни проникал в тело так же, как вода гейзеров в Тилте поднимается при помощи тонкой лозы и влажной лозы и проходит через Круа. Жизнь возвращалась к нему, угроза навсегда погрузиться в Капюшон-сон исчезла. Он больше не боялся потеряться в желаниях находившегося у него внутри существа, готового любой ценой идти дальше. Он лежал на спине, глядя на лесной полог и сияние узоров света – они менялись, вращались, слабели и становились ярче вместе с ветерком и движениями невидимых хищников.
– Воды, – сказал он достаточно громко, удивленный тем, что теперь у него так хорошо получалось.
– Ты проснулся, – послышался ответ.
Шаги. Трион наклонился над ним, держа тыкву с водой в руках. Снова угрожая его утопить своим стремлением помочь.
– Подожди, – сказал он, подняв руку. – Помоги мне сесть. – Он застыл, а потом с опаской отошел. – Голод прошел, дитя, – тихо и печально сказал он. – Теперь тебе не грозит опасность, трион. К тому же ты в перчатках. – Он посмотрел на руки в перчатках, потом кивнул своим мыслям и помог ему сесть.
Им обоим пришлось нелегко: Кахан был слабым и тяжелым, а трион слабым и опасавшимся к нему прикасаться. Лесничий ненавидел чувство вялости у себя внутри, хотя и понимал, что она будет оставаться с ним в следующие недели, может быть даже целый сезон. Трион застонал, принимая вес Кахана: он был совсем худеньким, плоть еще не успела вырасти на хрупком теле. Тем не менее, несмотря на трудности, они оба справились, со стонами и тяжело дыша – сам бы он не сумел, – и в результате он теперь сидел, опираясь спиной о ствол дерева.
Кахан взял тыкву, поднес к губам и обнаружил, что его жажда сильнее, чем он предполагал. Ему пришлось заставить себя оторваться от тыквы – Кахан знал, что очень скоро вода выльется обратно, если он не сделает паузу. Сейчас следовало пить медленными глотками. Трион отступил назад.
– Я разожгу костер, – сказал он.
– Нет, – произнес Кахан слишком резко, и трион отшатнулся, словно его ударили. – Лес не скажет спасибо, если ты так поступишь, – уже мягче добавил он, – а я еще слишком слаб, чтобы собрать сухое дерево и попросить у него разрешения.
– Ой. – В темноте Кахан не смог разглядеть выражение его лица, но ему показалось, что тот обиделся. – За нами охотятся, – продолжал он. – Кто-то идет за нами. – Он указал в сторону леса. – Огонь ведь пугает лесных существ, верно? Я думал…
– Некоторые боятся огня, – ответил Кахан, сделал еще глоток воды и, опустив руку, погрузил пальцы в землю. Сейчас его рука выглядела так, словно принадлежала человеку, прожившему намного больше десятилетий, чем прожил он, – возраст проступал в морщинах, пятнах и тенях на коже. – Но он может призвать других существ, и их будет невозможно отогнать огнем. – Он сделал еще один глоток, продолжая смотреть на триона, теперь они оба вздрагивали от каждого звука, чириканья птиц или треска валежника в темноте. – Ты видел существ, которые нас преследуют? Возможно, что-то серое? – Трион покачал головой. – Они шумят как люди, когда проходят через кустарник?
– Нет, – сказал он, – те, кто следует за нами, невелики ростом, они небольшие. – Трион выглядел смущенным, хотя правда состояла в том, что размеры не много значили в лесу.
– Как давно они следуют за нами?
– С тех пор как ты… – Он замолчал.
– После прогалины. – Кахану показалось странным, что трион не хотел говорить о том, что он сделал.
Рэи Круа наслаждаются могуществом и насилием, и хотя он был трионом, он также являлся Рэем. Он чувствовал капюшона, видел его в их дорогих доспехах.
– Один раз, – с сомнением заговорил он, – мне показалось, что я увидел в кустах зверя. Вроде стройного призрака с множеством зубов.
Кахан кивнул и про себя улыбнулся.
– Не двигайтесь, – сказал он, – и ничего не делайте.
Он еще глотнул воды, чтобы смочить рот, после чего свистнул.
Сначала ничего не происходило. Потом между деревьями послышался пронзительный лай, который сопровождал поток спирального света – шум потревожил ночных существ. Шорох… а в следующее мгновение длинное, покрытое мехом существо пронеслось над землей к Кахану. Он услышал, как ахнул трион, но сумел сохранить неподвижность, когда гараур прыгнул на Кахана, обвился вокруг его тела и устроился вокруг шеи. Его низкое довольное рычание успокоило и согрело Кахана.
– Что это? – спросил трион.
Тон Сегура изменился, стал менее довольным и более угрожающим.
– Успокойся, – сказал Кахан Сегуру, погрузив руку в мех вокруг его шеи. – Это Сегур – гараур. В северных землях они помогают пасти короноголовых.
– У него такие большие зубы, – сказал трион.
– Они хищники, способные убить человека, но Сегур не причинит вам вреда, если вы не причините вреда ему или мне. – Трион ничего не ответил. Возвращение Сегура стало для Кахана подарком. Однако очень скоро на него навалилась сокрушительная усталость, тело мечтало снова погрузиться в глубокий колодец сна, чтобы исправить причиненный ему урон. – Мы в Вудэдже? – спросил он. – Или в Харнвуде?
– Я не знаю, – ответили трион. – Мне только известно, что лишь глупцы заходят глубоко в лес. Я хотел остаться в Вудэдже, но быстро заблудился. – Он огляделся по сторонам. – Все деревья выглядят одинаково.
– Мой посох, – сказал Кахан, понимая, что ему придется идти, – он остался на плоту?
– Посох? – переспросил трион, и у него на лице появилась тревога.
Затем смущение. И тут он улыбнулся.
– Такая длинная палка? С резными пастями наверху? – Кахан кивнул. – Я не знал, что он твой, – сказал он. – С его помощью я сделал волокуши, чтобы тебя тащить.
Кахан повеселел, ему снова немного повезло. Он очень давно носил с собой посох – последнее напоминание о том, кого он считал мертвым.
– Нам нужно поспать, – сказал Кахан, хотя на самом деле у него просто не было выбора. – Даже вдоль края Харнвуда опасно двигаться по ночам.
На следующее утро он все еще испытывал боль, но ужасная, сидевшая в костях усталость ушла, и он чувствовал, что сможет некоторое время идти. Сегур принес трех хисти, которые жили в норах, – гараур любил на них охотиться, к тому же они были вкусными. Обычно их следовало готовить, потому что их мясо было довольно жестким, но они не разводили огня. Трион выглядел уставшим, в широко раскрытых глазах Кахан видел тревогу, к тому же он постоянно дергался, что свидетельствовало о нехватке сна.
– Расскажи о своем родстве, – попросил Кахан, снова усаживаясь так, чтобы опираться спиной о ствол. У него болели кости, а кровь медленно двигалась по жилам. – Говори, дитя, я не кусаюсь. – Трион пожал плечами. – Оно должно у тебя быть, раз вы связаны капюшоном.
Он чувствовал его, ощущал давление на свой разум, на маленькой полянке, где они остановились, знал о невидимом присутствии.
– Если это огонь, ты сможешь приготовить для нас ужин. – Он показал хисти.
Трион отвернулся, словно неподвижные тела причиняли им боль.
– Я… – Он смолк и обхватил себя руками. – У меня нет родства.
Кахан сделал глубокий вдох. Наивность юного существа испытывала его терпение. Впрочем, очень многое испытывало его терпение.