Она положила ладонь на его руку. Кахан не привык, чтобы к нему прикасались.
– Я бы предпочла противостоять им вместе с тобой, но выбирать тебе.
И с этими словами она ушла, оставив его в смущении всех чувств.
Кахан почти сразу последовал за ней и обнаружил Дайона, который стоял вместе с тремя другими жителями деревни. Он узнал Фердена и Духана. Женщину с ними он уже видел в деревне, но не знал, как ее зовут. Она бросила на него сердитый взгляд, и ему сразу стало ясно, что она во всем винила его.
У всех за плечами были мешки – они подготовились к путешествию. Дайон выглядел счастливым и даже умиротворенным. Жители деревни принесли ему хлеб и сушеное мясо. Пожелали Тарл-ан-Гига в качестве спутника, который будет присматривать за ними. В деревне царило праздничное настроение.
– Мы уходим, – прокричал Дайон, – чтобы принести мир и процветание Харну. Да, были совершены ошибки. Мы потеряли Гарта, которого все любили. – Он посмотрел на Кахана, но не стал называть его виновником. Интересно, подумал Кахан, заставила ли Фарин его так поступить. Толпа успокоилась. Дайон поднял руки. – Но я принесу обратно столько, что мы всё компенсируем и поделимся частью нашего нового богатства с семьей Гарта, чтобы их утрата стала не такой горькой. – Люди хором его поддержали. – А теперь мы уходим! – крикнул он.
Последовали радостные крики и аплодисменты.
– Да благословит тебя Ифтал, Дайон! – кричали многие.
Кахан дождался, когда он уйдет, и отправился на поиски Юдинни и Венна. Они сидели на корточках на земле и играли в игру – внутри круга лежали камушки.
– Нам нужно пойти с ними, – сказал он.
Юдинни встала.
– С радостью, – сказала она. – Мне уже давно не хватает приключений.
– Она проигрывала, – сказал Венн.
– Это было тактическое отступление, – заявила Юдинни, ударила ногой по камушкам и шагнула к лесничему.
– Ты уходишь, Кахан, – прошептала Юдинни, – потому что без тебя эти люди…
– Нет, Юдинни, – ответил он. – Я не ухожу. Я больше не намерен убегать. Но мне нужно кое-что из Вудэджа, а Дайон будет рад получить меня в качестве спутника.
– Почему? – спросил Венн.
– Вы скоро узнаете, – сказал он и поискал Фарин в толпе жителей деревни, смотревших вслед уходившему Дайону и его маленькому отряду. Он отвел Леорик в сторону. – Я намерен немного проводить Дайона.
– Ты уходишь?
От беспокойства краска еще больше потрескалась на ее лице.
– Я скоро вернусь.
– Как скоро? – спросила Фарин.
– Возможно, через несколько часов – или дней, – но я думаю, что оно будет того стоить, – ответил Кахан.
Она смотрела на него и, вероятно, спрашивала себя, решил ли он сбежать, но боится прямо об этом сказать. Фарин взглянула на Юдинни.
– Ты пойдешь с ним? – спросила она.
Монашка кивнула – казалось, это немного успокоило Леорик.
Она снова повернулась к Кахану:
– Мы что-нибудь можем сделать, пока тебя не будет? – спросила Леорик.
– Да, – ответил он. – Колья вокруг деревни, поставьте их ближе друг к другу.
– Насколько близко?
– Чтобы пройти между ними удавалось только боком.
– У нас слишком мало кольев, – сказала Фарин.
– Тогда срубите новые, – предложил Кахан. – Очистите Вудэдж вокруг деревни. Чем больше будет открытой земли между лесом и деревней, тем лучше.
– Я слышала, что лес не любит…
– Лес поймет, – заверил ее Кахан. – К тому же Вудэдж не настоящий лес. Это все равно что подрезать ему ногти или постричь волосы.
Она кивнула. Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился. Она улыбнулась ему.
– Кахан, я… – начала она.
– И выройте яму, – добавил он, – перед стеной, глубиной с самого высокого жителя деревни или еще глубже, если сможете. И широкую настолько, чтобы через нее было трудно перепрыгнуть. После этого выройте еще одну, между кольями. И укрепите стену.
Она выглядела разочарованной, и он не понял, в чем причина. Если Леорик хотела услышать слова поддержки, он был не из тех, кто умел их произносить.
Может быть, его слова заставили ее понять неизбежность того, что должно произойти.
– Все будет плохо, не так ли? – тихо спросила она.
– Да, – ответил он. – Так и будет.
46
Чтобы покинуть Харн, ему потребовалось больше времени, чем он рассчитывал.
Его инструкций оказалось недостаточно для Леорик и жителей деревни. Если он ясно себе представлял, что следовало сделать с кольями и канавами, то они нет. Укрепления, тактика – все это было для них совершенно чуждым, они являлись фермерами, торговцами и ремесленниками, а не воинами. Ему следовало это помнить. Юдинни пришлось его остановить, пока он не ушел, чтобы Кахан подробно объяснил всем свой план. Затем он провел жителей Харна по тем местам, где следовало вбить новые колья и выкопать канавы.
Показать, как именно начинать возводить кольцо вокруг деревни, насколько глубоким и широким должен быть ров и высокой деревянная стена, как построить платформу внутри. В некотором смысле он должен был испытывать воодушевление.
Как только жители деревни поняли, что от них требуется, они с искренним усердием принялись за работу. Он подумал, что строительство являлось понятным для них делом, а укрепление деревни выглядело разумной необходимостью. Вероятно, идея о предстоящем сражении с собственными Рэями все еще оставалась для них абстрактной, решил Кахан, они в него не верили.
Но древопад? Это они понимали. Именно при помощи древопада Леорик удалось их убедить, что, если у деревни появятся богатства, они привлекут форестолов. Она практически не упоминала Рэев. Сначала Кахан не понимал, почему она так много говорила о форестолах, но потом до него дошло: они представляли собой известную угрозу.
Собираясь уйти, он постарался убедить жителей деревни позволить возрожденным охранять здания, но они со страхом и подозрением относились к серым воительницам. Возрожденные, в свою очередь, с трудом терпели обитателей деревни: одна едва их переносила, а другая никогда не разговаривала. И все были недовольны, что он оставляет их в деревне.
– Нам следует пойти с тобой, чтобы убивать твоих врагов, – сказала она.
– Я надеюсь, что не встречу врагов, – сказал Кахан.
– Но если встретишь, – возразила она, – мы должны быть рядом, чтобы их убить.
Он посмотрел на пустое серое лицо возрожденной. То, что он собирался сделать, потребует дипломатии, а Кахан не сомневался, что они не понимали, что это такое.
– Лучший способ сохранить мою жизнь – помочь укрепить деревню.
Он показал на стены, но возрожденная даже не стала на них смотреть, продолжая изучать его лицо.
– Ты отдаешь такой приказ? – осведомилась она.
– Да.
Она кивнула и отошла.
Свет уже нырнул за горизонт, когда жители деревни перестали задавать Кахану вопросы, начало первой канавы успели выкопать, а также составили план соединения с ней ям кожевенников. Кроме того, они принялись очищать прогалину перед Вудэджем; он во многом мог обвинить обитателей Харна, но никто из них не боялся тяжелой работы.
Несмотря на наступившую темноту, Кахан, Венн и Юдинни ушли вслед за Дайоном и его небольшим отрядом. Вскоре к ним присоединился Сегур, бежавший рядом.
Когда они пересекли прогалину и оказались в Вудэдже, у Кахана возникло странное ощущение, словно мир замер и что-то коснулось его разума.
Парившая фигура, голова которой терялась в ветвях.
Потом она исчезла.
– Почему ты хочешь догнать Дайона? – спросил Венн. – Ты намерен его остановить? Но если ты собрался его убить…
– Кахан не будет их убивать, трион, – со смехом сказала Юдинни, потом стала серьезной и посмотрела на него в тусклом свете. – Ты ведь не станешь их убивать, верно?
– Конечно, нет, монашка, ты за кого меня принимаешь?
– За практичного человека, – сказала она, – угрюмого и…
– Хватит, Юдинни. – Она пожала плечами и повернулась, чтобы погладить Сегура, который уселся у ее ног.
– Но тогда зачем мы идем за ними? – спросил Венн. – Я не понимаю.
– Потому что, если мы этого не сделаем, они никогда не выйдут из Вудэджа, – ответил он.
– Но им здесь не грозит опасность, – заметила Юдинни. – Даже я смогла бы пройти через Вудэдж, а они провели рядом с ним всю жизнь. – Она искоса посмотрела на Кахана. Он продолжал идти, используя лук в качестве посоха и стараясь не обращать внимания на болтовню монашки, шагая по тропе, отмеченной вешками. – Хотя я слышала, что в лесу появились ориты.
– Кто такие ориты? – спросил Венн.
– Странные разноцветные существа, которые добывают еду и строят диковинные сооружения, – сказала Юдинни как настоящий знаток, несмотря на то что сама увидела их совсем недавно.
– Они опасны? – спросил Венн.
– Ну, – ответила Юдинни, – нет, если их не беспокоить, во всяком случае рабочих… – Она не закончила фразу.
Сегур заскулил. Венн искоса посмотрел на Юдинни, и монашка рассмеялась.
– Но защитники, – продолжала она, – о, они полны ярости, и последуют за вами на большие расстояния, если вы…
– Это не ориты, – вмешался Кахан.
– А как же свардены? – спросила Юдинни.
– А кто такие свардены? – тут же заговорил Венн.
– Это форестолы, – сказал Кахан, опередив Юдинни, не успевшую на этот раз показать свою сомнительную осведомленность.
Монашка с мудрым видом кивнула, словно все знала с самого начала.
– Но Дайон ничего не взял для торговли с ними, – сказал Венн. – Как ему удастся заинтересовать лесных разбойников?
– Форестолы чего-то хотят от Харна, и оно есть у Дайона, хотя он сам этого не знает.
Юдинни посмотрела на Кахана, и на ее раскрашенном лице появилось недоумение.
– Это загадка, Кахан? – спросила она.
– Нет, – ответил он, стараясь, чтобы его голос не звучал слишком мрачно. – Форестолы хотят, чтобы о древопаде узнали, но они не могут кого-то послать к Рэям, потому что их сразу убьют. Они решили, что об этом должен сообщить Харн.