– Но почему бы им просто не начать распускать слухи в городах? – спросил Венн.
– Слухи есть всегда, – ответил Кахан. – Никто не станет их слушать.
– Если Дайон собирается сделать то, что они хотят, зачем ему защита? – поинтересовался Венн.
– Потому что форестолы не знают, что Дайон намерен сделать то, что они хотят. Отношения между деревней и форестолами никогда не были хорошими. Их разделяет пропасть непонимания.
– Теперь я понимаю, как все могло произойти, – сказала Юдинни.
– Кроме того, я сам хочу поговорить с форестолами, – добавил Кахан.
И вновь монашка посмотрела на него с недоумением.
– А теперь побереги дыхание, я хочу догнать Дайона и его отряд до того, как они наговорят на стрелу.
Они шли сквозь ночь, изредка поглядывая на яркую Капюшон-Звезду, которая сияла сквозь листву. К тому моменту, когда Звезда начала свой путь по дуге к горизонту, Венн и Юдинни начали спотыкаться. Они разбили лагерь в кустах, и Юдинни показала Венну, как сделать ожерелье из мятного ясменника, которое отгоняло мелких кусачих насекомых. Пока они занимались ожерельями, Кахан положил руку на ствол дерева, чувствуя в нем могущество. По нему прошла волна возбуждения. Сила его капюшона будет подвергнута испытанию, когда они встретятся с форестолами. Если он зачерпнет немного больше…
Но когда он попытался воспользоваться силой дерева, она ускользнула от него и ему стало стыдно. Неужели теперь он стал недостаточно хорошим? Кахан сделал глубокий вдох. И еще один. Постарался успокоиться. Боуреи одолжили ему могущество леса, когда он в ней нуждался, – возможно, теперь, в этот момент, оно ему не требовалось. Кто он такой, чтобы другие помогали ему, чтобы он почувствовал себя увереннее? Он сильнее большинства людей, даже если не будет давать своему капюшону дополнительные возможности. Он должен удовлетвориться тем, что имел.
Кроме того, Кахан не сомневался, что он почувствовал боуреев, как только вошел в Вудэдж. Они коснулись его разума, проверяя намерения. Или просто хотели напомнить, что за ними следят?
Сегур, словно почувствовав его тревогу, подошел и лег рядом. Кахан погрузил руку в густой мех гараура, и Сегур удовлетворенно заурчал.
На следующее утро они пошли дальше, погода была приятной, свет двигался по небу, проникал сквозь подлесок Вудэджа, Суровый сезон ослаблял тиски холода.
– За нами следят, – через некоторое время прошептала Юдинни.
Кахан продолжал идти дальше. Если за ними следили, он не хотел, чтобы они поняли, что их заметили. Однако Венн все испортил – он тут же стал озираться по сторонам. Сегур зарычал, уловив изменение настроения.
– Ты уверена, Юдинни? – спросил он, и монахиня кивнула. – Ты их видела?
Она покачала головой:
– Нет, но я знаю, что вокруг нас корнинги, – сказала она.
– Корнинги? – уточнил Кахан.
Юдинни недоуменно посмотрела на него, словно то, что она сказала, было очевидно.
– Да.
Юдинни пожала плечами, и они пошли дальше.
Но теперь, когда Юдинни сказала, что за ними кто-то следил, Кахан понял, что она права. Шорох в кустах, необычный шум.
Блестящий глаз, лохматый локоть или нога, исчезающие в подлеске.
– Корнинги, – сказал он себе. Он не чувствовал угрозы от лесных существ. – Нам нет нужды беспокоиться из-за них.
Юдинни кивнула и улыбнулась, хотя Венн не выглядел столь же уверенным. Кахан увидел, как трион присел и коснулся земли рукой, подумав, что он не смотрит. Когда Венн встал, он выглядел уже не таким встревоженным. Они шли дальше, а свет продолжал свое движение по небу.
– Вы слышали? – спросил Венн.
Кахан и Юдинни остановились. Они прислушались, но не уловили ничего, кроме обычных звуков леса.
– Что ты услышал, трион? – спросила Юдинни.
– Голоса, – ответил он. – Некоторые полны гнева.
Кахан снял шлем, чтобы лучше слышать, но это ничего не изменило.
Он надел шлем и повернулся к Венну:
– Ты обратился к лесу, Венн, когда Юдинни сказала про корнингов?
Трион отвернулся, а потом кивнул.
– Я коснулся паутины Раньи, – ответил он, и Кахан удивился, ведь Венн никогда не произносил такие слова прежде.
Он посмотрел на Юдинни, которая с неожиданным интересом изучала соседнее дерево.
– Только совсем немного, – добавил Венн.
– Тебе не следовало, – сказал Кахан, – не предупредив меня о своей попытке. Это опасно. – Трион не смотрел на него. – Возможно, ты именно так услышал голоса?
Он шагнул поближе к Венну и пожал плечами.
– Прикоснись к земле еще раз, Венн, попробуй узнать, как далеко они от нас.
Странно, но после его опыта с деревом ему не хотелось пробовать самому. Трион кивнул, присел на корточки и приложил руку к лиственному ковру. Кахан наблюдал, как Венн закрыл глаза, погрузив пальцы в землю.
– На этой же тропе, но я чувствую…
– Что? – спросила Юдинни.
– Гнев, я думаю, жестокие, черные эмоции. И…
– Мы должны поспешить, – сказал Кахан и помог Венну подняться. – Теперь нам нужно бежать.
Они побежали по заросшей лесной тропинке, задевая папоротники. Никаких голосов, никакого ощущения, что кто-то находился впереди.
Они выбежали на поляну.
– Стойте! – крикнул Кахан, и Венн и Юдинни остановились. Вокруг поляны они увидели растоптанные растения и сломанные ветки. – Здесь шла схватка.
– Откуда ты знаешь? – спросил Венн.
– Кахан, – сказала Юдинни, – способен читать лес, как ты или я – пергамент, Венн. Впрочем, у него могут возникнуть проблемы, если он попытается прочитать…
– Я умею читать, монашка, – прервал ее Кахан. Он не стал обращать внимание на ворчание Юдинни, вышел на поляну и принялся ее изучать. Наконец он остановился возле разорванной лозы. Сегур принялся нюхать землю вокруг, а Кахан присел на корточки, разглядывая красное пятно на траве. – Здесь кровь, но совсем немного. Я думаю, форестолы взяли их в плен. – Он встал и указал рукой: – Они пошли туда, на юг.
– Почему? – спросила Юдинни. – Ведь база форестолов в Вирдвуде, на севере.
– Может быть, они разбили лагерь? Пойдем, постарайтесь не шуметь.
Они пошли дальше по оставленным корнингами следам. Схватка и пленение отряда Дайона произошли совсем недавно. К тому же большие группы людей всегда движутся медленнее, чем небольшой отряд, в особенности если среди них есть пленники. Они довольно быстро нашли форестолов, точнее, обнаружили Дайона и трех его спутников. Связанные и с кляпами во рту, они лежали на небольшой лесной прогалине. Как только Кахан их увидел, он сразу отругал себя за глупость.
– Дайон! – закричала Юдинни и побежала к нему, за ней поспешил Венн.
– Нет! – закричал Кахан, но было уже слишком поздно.
Он почувствовал, как острие стрелы коснулось его уха. Форестолы поднялись из кустов, росших по краям прогалины. Сегур исчез в подлеске.
– Прошло много времени с тех пор, как я имел возможность поиграть с Рэем, – послышался голос у него за спиной.
– Я не Рэй, – ответил Кахан, – в противном случае ты бы уже горел.
– Ты способен вырвать мою жизнь и зажечь огонь быстрее, чем я спущу тетиву? – Кахан узнал голос.
– Как я уже сказал, я не Рэй. И ни у кого не вырываю жизнь.
– Но ты, вне всякого сомнения, выглядишь как Рэй.
– Но я не Рэй, Анайя, – сказал он, вспомнив имя.
Кахан почувствовал, как острие стрелы сильнее надавило ему на ухо, и зашипел от боли.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Мы уже встречались прежде, и ты проиграла мне спор.
Подул ветер, зашумели ветви. Лесные существа призывали друг друга.
– Ну, – сказала она, – лесничий вернулся. Похоже, ты много перемещаешься по миру, и у тебя появились превосходные топоры. Могу спорить, что их можно хорошо продать.
– Отпусти жителей Харна, Анайя, – сказал он. – Они несут сообщение в Большой Харн, чего вы и хотели. О древопаде.
– Скажи своим друзьям, чтобы они сели рядом с ними, – прошипела она. Он кивнул Венну и Юдинни, и они присоединились к связанным жителям деревни. – Геринт, вынь кляп у вожака.
Один из форестолов положил лук, поднял Дайона и вытащил кляп у него изо рта.
– Это правда? – спросила Анайя. – О древопаде?
Ее стрела все еще больно упиралась в кожу Кахана.
Дайон кивнул – он испытывал такой ужас, что не мог говорить.
– Чего он не сказал? – продолжала допрос Анайя.
– Они боятся тебя.
Кахан услышал, как она удовлетворенно щелкнула, словно так все должно было быть.
– Отпусти их.
Ее люди перерезали веревки, и они встали, разминая запястья и в смущении озираясь по сторонам.
– Ну, – сказала она, – отправляйтесь, чем скорее вы доставите сообщение, тем раньше у меня появится возможность кого-нибудь ограбить. Идите! – Последнее слово она выкрикнула, и Дайон вместе со спутниками повернулся и побежал в лес.
Она не отпустила Кахана, Юдинни или Венна. Давление стрелы на кожу не стало слабее. Кахана восхищала ее сила.
– Теперь, когда они ушли, – проговорила Анайя, – ты можешь мне рассказать, что происходит в той деревне. Мы видели солдат. Я хотела поймать сбежавшую Рэй, но она от меня ускользнула. У меня сложилось впечатление, что они готовят Харн к осаде. Мне любопытно.
– Значит, ты не стала грабить солдат, когда они шли к деревне? – сказал он.
– Я думала, что они пришли из-за древопада. Высокий Сера сказал, чтобы мы их не трогали. Пусть почувствуют себя в безопасности, пока у них не появится то, что стоит забрать.
– Мы можем поговорить без стрелы, направленной в меня?
– Я обнаружила, – негромко сказала она, чуть сильнее надавливая на стрелу, – что люди охотнее говорят правду, когда в них целятся из лука, лесничий.
– У меня нет намерений кого-то обманывать, – сказал Кахан. – Я хотел тебя найти, чтобы попросить об одолжении.
– Одолжении? – Она рассмеялась. – Ты странный, лесничий.
Она убрала стрелу, и он почувствовал, что Анайя отступила на шаг.
– Подойди к своим друзьям, после чего можешь изложить свою просьбу. Но помни, мы уже встречались с тобой, а сегодня здесь нет Высокого Сера, и спасти тебя будет некому.