Ветка с треском оторвалась от ствола, напугав Сегура, который подпрыгнул в воздух, приземлился с вставшим дыбом мехом и сердито зарычал на Кахана. Юдинни рассмеялась, а гараур повернулся, подбежал к ней, слегка укусил за лодыжку и исчез в кустарнике.
– Клянусь кровью Ифтал, – взвизгнула Юдинни, прыгая на одной ноге и потирая лодыжку.
– Гараур не любит, когда над ним смеются, – сказал Кахан.
– Неблагодарное существо, – проворчала Юдинни, продолжая тереть ногу, – а ведь я отдала ему последний пирожок.
– Так вот почему мой гараур набирает вес, – сказал Кахан. Юдинни отвернулась. – В качестве наказания, монашка, ты залезешь на дерево, чтобы добыть летучую лозу. Я собирался послать Венна, но он может помочь мне собрать короно-древо.
Юдинни собралась возразить, но потом решила не спорить и стала расхаживать между деревьями, отыскивая то, где больше летучей лозы.
– Мы возьмем все ветки? – спросил Венн.
– А ты как думаешь? – сказал Кахан.
– Нет, не все, – ответии он. – Лесу это не понравится.
Кахан кивнул.
– Примерно четверть, это не причинит вреда кусту, а нам хватит. – Они принялись собирать короно-древо, пока Юдинни ругалась, призывая всех богов, которых знала, а также еще нескольких придуманных.
Когда она, наконец, спустилась в мягком парении, завернувшись в летучую лозу, они уже закончили сбор урожая и принялись связывать ветки летучей лозой. Потом Кахан передал их Венн.
Он решил, что это честь, но лесничий уже носил такие пучки через лес и знал, как это раздражает, – ветки постоянно за что-то цеплялись. Сегур запрыгнул наверх и ехал дальше с гордым видом, поглядывая вокруг, как Скиа-Рэй во всем своем великолепии.
Они шли по лесу остаток дня. Сегуру быстро надоело ехать наверху, и он исчез в лесу, вернувшись к ним перед наступлением темноты. Кахан заметил, что рот у гараура в крови, однако на этот раз гараур решил не делиться с ними добычей.
– Я вижу, ты все еще обижаешься на Юдинни, Сегур?
Гараур заскулил и забрался на шею Кахана.
Вскоре они разбили лагерь, хотя так и не отыскали крест-куст. Он был более редким, чем короно-древо, – считалось, что крест-кусты приносили несчастье, и их выкапывали, когда они попадались. На то имелись свои причины; впрочем, они не имели никакого отношения к удаче.
Они отыскали крест-куст незадолго до того, как увидели Харн. В том месте, где Кахан никак не ожидал его найти. Они потратили полчаса, выбирая самые прямые ветки и стараясь их не повредить. У Венна это получалось превосходно, а у Юдинни нет. В конце концов он отправил монашку налаживать отношения с Сегуром, на что она с радостью согласилась, потому что смола крест-куста липла к коже. Это вызывало раздражение у Венна и Кахана, но у Юдинни не было капюшона, и ее руки покрылись болезненными красными пятнами. До того как прошла первая восьмерка, они собрали сотню веток, но сам куст выглядел прежним.
– Достаточно, Венн, – сказал Кахан. – Свяжи их и добавь к короно-древу.
Трион выглядел слегка упавшим духом – теперь он уже знал, каково тащить через лес такие объемные вязанки.
– Не беспокойся, мы уже рядом с Харном. Скоро ты от них избавишься.
– Но зачем они нам? – спросил трион.
Он выглядел несчастным.
– Ты помнишь, я говорил, что с сотней лесных луков я в состоянии остановить армию?
Венн кивнул.
– Но обладать луком, Кахан, – сказал он, – равносильно смертному приговору.
– Я знаю, Венн, – спокойно ответил тот, – но если придется превратить всех обитателей Харна в преступников, чтобы кто-то из них смог уцелеть, я готов на это пойти.
И он зашагал вперед, предоставив триону думать о том, что он сказал.
Венн собрался что-то ответить, но Юдинни со смехом выбежала из-за деревьев, преследуя Сегура. Гараур верещал и хихикал, бегая вокруг нее кругами. Потом Юдинни упала в куст. Когда она поднялась, ее облепили листья и она стала похожа на лесное существо.
– Мы снова друзья, – сказала она, когда Сегур устроился у нее на шее, – я обещала не кусать гараура, а он обещал не смеяться надо мной.
Затем она закатила глаза и упала в кустарник, заставив Венна рассмеяться, и то, что трион хотел спросить, забылось.
48
Все, что могла Кирвен сделать, – это спуститься в темницу. Ей удавалось делать лишь один шаг за другим и стараться не упасть, ее мышцы ослабели от горя и тревоги, разум отказывался работать.
Рэй Сорха вернулась из Харна одна. Все ее солдаты погибли.
Кирвен не интересовала судьба солдат – они умирали, таким было их предназначение. Но Сорха не привела обратно Венна. Ее ребенка. Кирвен разрывалась между гневом на Сорху, которая не вернула ей Венна, и ненавистью к себе за то, что отпустила с ней своего ребенка. Почему она дала такое разрешение? Почему допустила, чтобы Венн сумел убедить ее в том, что он готов? Почему позволила Сорхе принести ей такой стыд?
Она выяснит все, что Сорха знает, а потом заставит ее заплатить. Если ее ребенок пострадал или с ним случилось что-то похуже – нет, она не станет об этом думать. В любом случае Рэй Сорху ждет медленная и мучительная смерть.
Возле клеток с тафф-камнем молча стояли стражи.
– Она там? – Страж склонил голову. – Она сопротивлялась? – Страж покачал головой.
Кирвен положила руку на дверь. И помедлила. Она не сомневалась, что Сорха будет сопротивляться, Рэи никогда не сдаются, а она должна была понимать, что ее жизнь окончена. Рэи не прощают неудачи, как и Кирвен Бан-Ран.
Считала ли Сорха ее слабой? Однажды Рэй уже потерпела неудачу, и Кирвен дала ей шанс. Рассчитывала ли она на новое прощение? Она его не получит. Кирвен сдерет с нее кожу. Она распахнула дверь и вошла. Сорха сидела на полу рядом с тафф-камнем, испускавшим синее сияние, – стало ли оно ярче? Рэй выглядела спокойной для женщины, которая понимала, что ее смерть близка.
– Высокая Леорик, – сказала она с кривой улыбкой на лице и склонила голову.
– Ты меня подвела. – Кирвен посмотрела на нее сверху вниз.
Если она ожидала увидеть страх, тревогу или раскаяние, Сорха их не показала. Она почесала голову и встала, двигаясь легко и свободно.
– О, не только я, Высокая Леорик. Некто куда более близкий тебя подвел, – говорила она, растягивая слова.
Сорха улыбнулась, обошла тафф-камень и встала у решетки. Кирвен не понимала, что имела в виду Рэй. Как могла вести себя настолько уверенно, когда так сильно ее подвела?
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кирвен.
– Тебя предал твой ребенок, предал меня, всех нас, Высокая Леорик.
Кирвен рассмеялась, но это был пустой смех. Он не убедил ее саму, и она сомневалась, что сумела произвести впечатление на Сорху.
– Ты готова сказать все что угодно, чтобы уцелеть, Сорха, – заявила Кирвен. – Да, ты утратила капюшон, но ты все еще Рэй.
Сорха кивнула, положив руки на прутья клетки.
– Я могла убежать, Высокая Леорик, – сказала она, – но мы с тобой связаны. Ты не можешь допустить, чтобы я рассказала другим правду о твоем ребенке-предателе. И мне нужен покровитель, чтобы выжить в этом жестоком мире.
Неужели Сорха над ней смеялась?
– Ты глупа, Сорха, – сказала Высокая Леорик, – тебе следовало сбежать. Даже если то, что ты говоришь о Венне, правда, у меня существует простой способ позаботиться о том, чтобы ты никогда об этом не рассказала. – Кирвен почувствовала, что Сорха дрогнула. – Ну, а если солгала, тогда ты просто неудачница. – Она отступила на шаг. – В любом случае исход останется тем же: мы больше друг друга не увидим, Сорха Мак-Хин. Ты закончишь свои дни в ящике глушака, а это жалкая жизнь.
Если Кирвен рассчитывала, что женщина сломается, она ошиблась. Сорха лишь смотрела на Высокую Леорик.
– Я солгала тебе, Кирвен Бан-Ран, Высокая Леорик Харна.
– Странно, что ты говоришь мне об этом сейчас.
– Я хотела тебя защитить. – Кирвен знала, что ей следовало уйти, не слушать то, что говорила эта женщина, но не могла. Казалось, Сорха ее заворожила, к тому же она знала ответ, который так желала получить Кирвен. Все у нее внутри горело. – Ты хочешь знать, что произошло с твоим ребенком? Что они сделали? Живы ли еще?
Кирвен попала в ловушку и прекрасно это понимала. Если она ответит утвердительно, то даст Сорхе шанс и та сумеет за него уцепиться. А если она скажет, что не хочет знать, тогда зачем вообще сюда пришла? Она всегда успеет подписать Сорхе смертный приговор.
– Расскажи мне о Венне. И тогда я могу сделать твою смерть быстрой.
– Это связано с тем, что я тебе солгала. – Сорха повернулась, отошла в заднюю часть клетки и села. – Ты хочешь узнать, в чем я тебе солгала?
Нож повернулся внутри Кирвен – Рэй пыталась взять контроль на себя, даже находясь в клетке.
– Говори или сразу отправишься в ящик глушака.
Сорха посмотрела на нее пустым взглядом и поджала губы.
– Венн никого не убивал в Харнвуде, он не разбудил капюшон до того, как Кахан Дю-Нахири убил Рэя Ванху и Рэй Кийк.
– Прежде ты говорила совсем другое.
Сорха пожала плечами:
– Ты всем сказала, что ребенок стал Рэем. – На губах Сорхи снова появилась кривая улыбка. – И я не стала возражать, чтобы защитить тебя.
– Так вот какова твоя история? – Кирвен снова рассмеялась.
Однако она чувствовала, как все у нее внутри превратилось в камень. События вышли из-под контроля. Известие о том, что капюшон Венна проснулся, наполнило Кирвен ощущением, что она наконец в безопасности.
– Как ты думаешь, почему я так отчаянно хотела, чтобы он отправился со мной в Харн? – Сорха показала через стену туда, где, как поняла Кирвен, находилась далекая деревня. – Я собиралась закончить то, что начал Ванху. Для тебя, Кирвен. – Она умудрилась выглядеть раскаявшейся, глядя в пол. – Но я не знала, что Венн настолько двуличен и что он всех предаст.
Кирвен не могла дышать, не могла говорить. Все у нее внутри кричало. Венн был ее ребенком, и то, что он делал, отражалось на ней. А предательство в Круа означало смерть.