– Поэтому я поставлю тебя во главе моих хеттонов, – сказала Высокая Леорик, – потому что никто другой не хочет этой должности. А теперь возьми свои доспехи, приведи себя в порядок, и мы поговорим с послами Харна.
Кирвен наблюдала, как маленькая группа послов из Харна спускалась в громадную комнату. Мимо статуй Тарл-ан-Гига, флагов и огромных огней, мимо величественных восьмиугольных звезд Ифтала. Они казались крошечными и напуганными, и Кирвен Бан-Ран решила, что это хорошо. Она хотела, чтобы они такими и оставались и страх не позволил им сказать слишком много.
Слева от Кирвен стоял Рэй Галдерин в великолепных доспехах, однако он был заметно недоволен. Справа от него находилась причина его неудовольствия – Рэй Сорха; впрочем, забрало ее шлема оставалось опущенным. Кирвен не хотела, чтобы кто-то из послов Харна узнал Сорху и сказал что-то лишнее.
Она подождала, когда небольшая группа пересечет комнату и остановится перед ней. Они опустились на колени. Она заставила их ждать. Позволила медленному течению времени оказать на них давление. Эти провинциалы оказались далеко от дома и всего, что знали, их окружало великолепие, производившее угрожающее впечатление, они наверняка боялись, что могли каким-то образом ее оскорбить. Она не испытывала к ним жалости. Кирвен не имела на нее права. Они были инструментом, способом вернуть ее ребенка с минимальными потерями, чтобы сохранить положение, несмотря на то что уже случилось. Им дорого обойдется их глупость, и этого не избежать, удача отвернулась от жителей Харна.
– Смелый поступок, – заговорила Кирвен Бан-Ран, – для людей, предавших Капюшон-Рэев, которые пришли, чтобы предстать передо мной.
Кирвен услышала, как один из них всхлипнул. Страх. Он придал ей немного сил. Напомнил о том, кто она есть. Их вожак, высокий лысый мужчина в одежде, которую она не пожелала бы использовать в качестве тряпок, поднял голову.
– Мы, – начал он, и его голос пресекся. Он откашлялся. – Мы глубоко сожалеем о том, что произошло в Харне. Но в том нет нашей вины. Кахан Дю-Нахири был парией, его не принимали в нашей деревне и…
– И все же, – сказала Бан-Ран, и ее голос оставался холодным и величественным, как и следовало, – вы не рассказали нам, что мы его не убили, когда мои люди пришли за ним в первый раз. Вы сохранили в тайне его существование. – Она практически не двигалась, застыв на своем троне.
Она знала, что ее косы, бусы и слои разноцветной шерсти делали ее для них огромной. Невероятно богатой и могущественной.
Впрочем, она таковой и была.
– Мы…
– Мои солдаты погибли. – Она встала и следующие слова произнесла с яростью: – Один из моих Рэев пропал и…
– Мы передадим его вам, а также триона, мы…
– Молчать! – взревела она. Она не могла позволить им много говорить. – Зачем вы явились?
– Мы хотим возместить ущерб, – сказал мужчина; теперь он говорил быстро и задыхаясь.
Он не осмеливался смотреть на Кирвен и дрожал от страха.
– Ваша деревня не стоит даже одного моего солдата.
– Древопад! – выкрикнул мужчина. – Случился древопад. Если вы сможете нас простить, мы отдадим вам Кахана Дю-Нахири и отведем вас в Вирдвуд, мы…
– Ты скажешь нам, где произошел древопад, прямо сейчас, – заговорил Галдерин. Он понял самое главное. – Мы не имеем дела с такими людьми, как вы, мятежниками и почитателями лесных богов.
– Но мы не такие! Мы не такие! – Мужчина уперся лбом в пол, а те, что пришли вместе с ним, и вовсе распростерлись ниц. – Мы почитаем Тарл-ан-Гига, мы верны новым Капюшон-Рэям и ненавидим лес. Мы отдадим вам Кахана Дю-Нахири, а также монашку-отступницу, вернем вам триона, мы…
– Скажи нам, где произошел древопад, – перебила его Кирвен. – Это станет хорошим началом.
Молчание.
Она ждала.
– Я не могу, – сказал мужчина. – Я не знаю. Это известно только нашей Леорик.
Снова наступило молчание. Она позволила ему длиться так долго, как только могла. И продолжала смотреть на грузных деревенщин, распростертых на полу.
Со своего трона она чувствовала их запах.
– Ты не знаешь?
Их вожак покачал головой и осмелился бросить на нее взгляд.
– Мы надеемся на прощение, – продолжал он. – Откроем наши ворота и отдадим вам все, что пожелаете.
Кирвен смотрела на мужчину. Она не могла понять, смел он или глуп.
Наконец она решила, что одно не исключает другого. Пусть идет время, пусть они испытывают страх.
– В таком случае мы должны отправиться в Харн, – сказала она уже не так сурово и сразу увидела, как мужчина облегченно выдохнул. – Вы пойдете с моей Рэй, – Кирвен указала на Сорху. – Она найдет для вас место, где вы сможете подождать. А сейчас можете встать. – Они встали, и Сорха прошла мимо нее. Кирвен коснулась ее руки и привлекла к себе, чтобы прошептать: – Лидера оставь в живых, узнай, что известно остальным. – Сорха кивнула.
Кирвен смотрела вслед уходившим послам и Сорхе. Когда они вышли из комнаты, она повернулась к Галдерину, и шерсть ее одеяний зашуршала.
– Приготовь отряд, пусть он будет многочисленным, не меньше двухсот солдат. Мы сотрем Харн с лица земли. Возьмем глушаки, чтобы разобраться с Каханом Дю-Нахири, и мою личную стражу…
Галдерин с трудом сдержал смех.
– Глушаки? Для одного человека? – спросил он.
– Он обучен как Капюшон-Рэй, – ответила Кирвен.
– Но он не Капюшон-Рэй, – возразил Галдерин. – Капюшон-Рэй у нас.
– Он убил наших солдат и захватил в плен моего ребенка. И едва не прикончил Сорху.
Знал ли Галдерин, что они его обманывали?
Понять Рэев было очень непросто.
– Ну, – сказал Галдерин, – теперь Сорха больше не Рэй. И судя по тому, что она сказала, его нападение было неожиданным и ночным – к тому же ему помогли. Я не стану ослаблять свою силу, Высокая Леорик. Того, что способна сделать Сорха, будет достаточно.
Она кивнула, уверенная, что Галдерин ошибается. Но она не могла этого сказать, не объяснив больше, чем хотела. Тем самым она подвергала опасности не только себя, но и Венна.
– Как скоро мы сможем подойти к воротам Харна? – спросила она.
– В любом случае нам потребуются могущественные Рэи и много солдат. Демонстрация силы заставит их открыть ворота. – Он оглядел огромную комнату. – Мы не можем ослабить нашу власть в Харншпиле. Потребуется время, чтобы сбалансировать наши возможности. Я советую оставить твою стражу.
– Сколько нужно времени? – спросила она.
– До второй или третьей недели Сурового, – ответил Галдерин.
Кирвен выдохнула. На самом деле не так уж много.
Но достаточно долго, если требуется хранить тайны.
52
Следующие дни получились непростыми, и Кахан узнал, как сильно побила жизнь в Круа обитателей Харна.
Они не возражали и не жаловались из-за того, что он просил их делать. Лидеры уже появились и приняли то, что происходило, как неизбежность. Теперь всем командовал Кахан, во многом из-за наличия у него доспехов. Однако были и те – во главе них неизменно оказывался мясник Онт, – кто пытался мешать, но на стороне Кахана находилась не только Леорик, но и Юдинни, которая теперь стала монахиней деревни, так что Онт и его прихлебатели предпочитали помалкивать.
Каждое утро жители Харна вставали с появлением первого света, занимались урожаем и домашними животными, после чего собирались в центре деревни. Там возрожденные обучали их владению копьем и щитом. Однообразные упражнения, но необходимые.
Даже Леорик Фарин присоединилась к тренировкам. Только резчица по дереву, Илда, в них не участвовала – она занималась изготовлением новых копий и стрел, и Кахан решил ее не отвлекать. Она показала прекрасное умение в работе с оружием, ее стрелы получались такими же хорошими, как у Кахана, и он не сомневался, что со временем они станут даже лучше.
Венн не стал к ним присоединяться.
Трион отказывался участвовать в любых занятиях, которые вели к убийству. В результате к нему стали хуже относиться, что, в свою очередь, привело к тому, что Венн замкнулся и погрузился в угрюмое настроение. Пока возрожденные учили жителей Харна воевать, Кахан объяснял Венну, как следовало использовать посох. Кахан надеялся, что жители деревни посчитают, что они присоединились к ним, но подозревал, что сочли его занятия проявлением особого отношения к Венну. Хуже того, он опасался, что некоторые могли подумать, будто Рэи старались держаться особняком. Между Венном и местными начала расти пропасть.
Ели все вместе, после того как заканчивались утренние тренировки с оружием. Затем жители отправлялись выполнять самые разные работы. С Илдой оставалась небольшая группа тех, кого она считала наиболее умелыми изготовителями стрел.
Остальные принимались за укрепление стен Харна или расчистку пространства за ними. Дети искали короно-древо и крест-древо для луков и стрел. Другие сушили внутренности летучих пастей для изготовления тетивы. Венн помогал, но без особого энтузиазма, явно давая понять, что предпочел бы заняться чем-нибудь другим.
Большой радостью для Кахана стало то, что Сегур решил к ним присоединиться.
Поначалу он опасался жителей деревни, но очень скоро понял, от кого из них можно получить угощение, и постепенно гараур стал ужасно избалованным.
Когда наступала вторая восьмерка, они учились стрелять из лука.
Поначалу тремя группами – из-за отсутствия достаточного количества луков и стрел. Но дети проявили себя с самой лучшей стороны – они легко находили крест-кусты, и очень скоро вся деревня выстраивалась за стенами. Даже Илда участвовала в занятиях.
Сначала, когда люди узнали, какую силу прикладывали форестолы, чтобы натянуть тетиву, тренировки приносили сплошные разочарования. Многие невысокие жители деревни жаловались, что им не хватит сил, чтобы хорошо стрелять. Но Кахан их учил, объясняя, что секрет заключался не только в силе – важно было ее правильно приложить, к тому же она приходила в результате постоянных упражнений. Но даже если бы у них имелось достаточно времени, настоящими мастерами-лучниками они бы не стали. Впрочем, как только жители Харна преодолели недоверие к лукам, они начали получать от стрельбы удовольствие.