Когда они прибыли в Харн, он показался ей самым обычным.
Ров огибал невысокие стены, наружу торчали деревянные колья. Харн напомнил ей сотни других маленьких деревень, расположенных возле Вудэджа. Очень похоже на то место, где она выросла, которое ненавидела. В этой деревне могли находиться сокровища, но она была готова сжечь их без сожалений, как только они заберут Венна и получат необходимые сведения.
Она наблюдала за Галдерином, пока солдаты разбивали лагерь в Вудэдже. Приближалась темнота, свет над головой начал меркнуть, вторая восьмерка подходила к концу. Она подошла к Галдерину, и он долго не оборачивался, заставив ее ждать. Он делал вид, что изучает укрепления деревни.
– Мы не можем начать прямой штурм, – сказала Кирвен.
Он не стал отвечать сразу, еще одно небольшое оскорб-ление.
– Вот уж не знал, что вы обучались тактике, Высокая Леорик, – заявил он.
– Ты знаешь, что я сражалась, – сказала она, слишком поспешно переходя к обороне.
– Держать в руках копье и указывать людям, куда его направить, – совершенно разные вещи, Кирвен.
Глаза Галдерина оставались безжизненными, кожу скрывал толстой слой грима.
– Если они держат Венна в плену, – сказала она, – они могут его убить, если мы атакуем.
И вновь Галдерин не спешил с ответом, повернувшись к Харну и глядя на его стены.
– Они подготовились к нашему появлению, но сделали это не слишком хорошо. Первый ров недостаточно глубок, мы легко сможем его преодолеть. Нам следует атаковать сейчас, в темноте. Пока они напуганы. И покончить с ними.
– Сначала ты с ними поговоришь.
Галдерин посмотрел на нее.
– Зачем? – спросил он. – Они все умрут, и не имеет значения, когда именно это произойдет. Я взял с собой сильных Рэев, мы можем прямо сейчас начать обстреливать их огнем. Все закончится еще до того, как наступит полная темнота.
– Вы убьете триона. Если удастся вернуть Венна целым и невредимым, Капюшон-Рэй будет доволен нами обоими. – Рэй не смотрел на Кирвен, его взгляд был устремлен на Харн. – В противном случае нам конец.
– Конец придет вам, Высокая Леорик, – заявил он, поворачиваясь к ней. – Рэи выживут. – Но прежде чем она успела что-то ответить, он поднял руку, чтобы ее остановить. – Тем не менее я сделаю что смогу. Я поговорю с ними, но если они не знают своего места… – Тут он снова посмотрел на Харн. – В таком случае придется их немного поучить.
56
Наступило утро, яркое и холодное. У Кахана болел живот, и возникло ощущение, что он вот-вот расстанется со своим скромным завтраком.
Жители деревни стояли двумя группами перед воротами Тилт, одна была больше другой. В ней Кахан заметил Онта, размеры мясника сразу привлекали к нему внимание.
Фарин возглавляла вторую группу. И те и другие держали в руках щиты и копья и надели яркие, усиленные смолой доспехи. Луков нигде не было видно. Две возрожденные женщины стояли между группами так неподвижно, что казались не принадлежавшими этому миру, и они такими останутся до тех пор, пока их не призовут. Всю сцену окутывал туман раннего утра; свет, падавший сверху, пронизывал его яркими лучами, заставив Кахана прищуриться и прикрыть глаза.
Иногда требуется самый яркий свет, чтобы увидеть четко всю картину.
И сейчас такой свет его заливал. Он прошел сквозь темноту ночи и увидел правду о себе.
Кахан всю жизнь убегал от того, кем являлся, кем мог стать.
Иногда нужно перестать бежать. И понять, что это не то, кем ты был – но кем мог бы стать.
– Оставайся здесь, бесклановый, не поднимайся на стену, – сказал Онт, окруженный толпой жителей деревни. – Мы не хотим, чтобы первым, что увидят Рэи, было твое лицо. Нам не нужно, чтобы они подумали, будто мы сделали все это ради тебя. – Он указал на стены огромной рукой.
– А разве не ради него вы это сделали? – проговорила из-за спины Кахана Юдинни, которая вместе с Венном направлялась к Кахану.
Взгляд, который бросил на нее Онт, не сулил ей ничего хорошего.
– Рэи идут!
Все замерли. Неподвижность, рожденная страхом.
– Леорик! Выйди говорить со мной, Леорик Харна!
Двойная стена не позволяла увидеть тех, кто находился внутри деревни, но она же мешала Кахану наблюдать за происходящим.
Он отошел в сторону, чтобы иметь возможность выглянуть наружу сквозь щель в Воротах Тилт. На говорившем были доспехи с изящными гравировками, украшенные знаками и наградами многих сражений. Забрало шлема оставалось опущенным, на нем было нарисовано искаженное гримасой лицо бородатого мужчины. Это заставило Кахана подумать о Скиа-Рэй, которая много лет назад забрала его из родного дома. Когда Рэй поднял забрало, Кахану не удалось определить, кто это – мужчина, женщина или трион, но он увидел очень немолодого человека. Намного старше обычного, из чего следовало, что это Рэй, обладавший немалой силой.
Рэй молчал, во всяком случае поначалу, лишь смотрел на стену, дожидаясь, когда появится Фарин. За ним, на опушке Вудэджа, выстроилась его армия. Солдаты поставили палатки и развели костры, над которыми поднимался дым. Они также установили шесты и натянули между ними гирлянды с синими флагами Тарл-ан-Гига и флагами домов солдат. Кахан увидел желтые и красные цвета, но нигде не заметил зеленого, из чего следовало, что они не привели солдат из округа Харн. «Интересно, – подумал он, – пришла ли с ними Сорха или ей пришлось заплатить за свою неудачу полную цену?»
Что было наиболее вероятным исходом.
– Да благословит вас Ифтал, Рэй! – прокричала Фарин, поднявшись на стену и глядя на Рэя. – Добро пожаловать в нашу деревню.
Рэй смотрел на нее. Пусть их сердца забьются быстрее, прежде чем он заговорит.
– Я Рэй Галдерин Мат-Брумар, – крикнул в ответ Рэй, – и меня опечалило, что вы не открыли для нас ворота, Леорик. Мы пришли именем Капюшон-Рэй и Тарл-ан-Гига. – Рэй нахмурил брови. – Мы не понимаем, почему вы укрепили свою деревню против нас, ведь вы сами прислали к нам послов. Вы поступили странно. – Рэй пытался говорить весело, но его голос напоминал царапанье одной ветки о другую.
Такой, что сдирает кору, оставляя шрам. Рана в воздухе.
– Приношу свои извинения, Рэй Галдерин, – сказала Фарин; ее голос не дрогнул, и она не выказала страха. – Наша последняя встреча с Рэями прошла не слишком удачно, и мои люди напуганы. Затем мы узнали о древопаде в лесу и начали опасаться форестолов. Более того, вчера они появились возле наших ворот. – Кахан услышал смех, повернулся и увидел Анайю и ее лучников, притаившихся за одним из домов, они завтракали сушеным мясом.
– Ну, тогда вы поступили разумно, укрепив деревню, – сказал Рэй, сделал паузу и оглянулся на своих солдат. – Мы привели отряд, который вас защитит, принесли провизию, с нами пришли инженеры, который помогут вам в строительстве. Рэй Сорха, которая приходила прежде, перенесла тяжкие испытания от рук человека, известного вам под именем Кахан Дю-Нахири. Он очень опасный преступник. Но она превысила свои полномочия и причинила вред вашим людям.
Сладкие слова слетали с губ Рэя, они должны были соблазнить Фарин и жителей деревни, так смола притягивает мелких летунов. А когда они окажутся в плену, их попросту съедят. Судя по тому, как улыбались жители деревни, собравшиеся вокруг Онта, Кахан видел, что они не осознавали опасности, их наполняли сладостные предвкушения.
– Я здесь не для того, чтобы причинить вред вашим людям, Леорик, – продолжал Рэй. – Мы вам поможем. Мы взяли с собой все, что необходимо для того, чтобы спокойно заниматься древопадом, и вместе мы принесем богатство Харну. Кроме того, я хочу извиниться за Рэй Сорху, которая плохо с вами поступила. – Затем фальшивое дружелюбие исчезло, и под сладкой смолой появились шипы. – А теперь откройте ворота и выдайте нам Кахана Дю-Нахири и триона по имени Венн.
– А что, если у нас их нет? – крикнула в ответ Фарин, и ее голос прозвучал слишком тихо по сравнению с голосом Рэя, который усиливал свой при помощи капюшона.
Рэй вновь не стал отвечать сразу. Онт что-то сказал тем, кто его окружал, и Кахан увидел, что они начали строиться в боевую шеренгу, которой он их научил, готовясь к схватке. Они еще не опустили копья, но держали их наготове.
Возрожденные больше не стояли как статуи, они почувствовали повисшую в воздухе угрозу и опустили копья, держа их поперек тела. Незначительное действие, но оно несло в себе угрозу.
– Если у вас их нет, – сказал Рэй, – если вы позволили им уйти, тогда Капюшон-Рэй вряд ли посчитает, что живущие здесь люди могут наблюдать за древопадом. Более того, Капюшон-Рэй будет сильно разочарован, а мне не нужны те, кто огорчает Капюшон-Рэя.
Копья тех, кто собрался вокруг Онта, опустились.
Они направили их на Кахана, Венна и Юдинни. Онт улыбнулся лесничему.
– Боюсь, что ты, Леорик Фарин, больше не управляешь Харном, что бы ни случилось в дальнейшем. – Голос Рэя стал холодным, каким бывает самый морозный Суровый. – Прими это достойно.
– Почему? – спросила Фарин, и Кахан понял, что она сильна, как туче-древо, а ее голос не дрогнул.
– Ты приняла плохие решения. Какая Леорик отсылает из своей деревни монаха Тарл-ан-Гига? К счастью для Харна, мы его нашли. Он сказал, что вы изгнали его и предпочли странную бродяжку, следующую за слабым и бесполезным богом. Ты обрекла своих людей на загробную жизнь с Осере! Лишила их Звездной Тропы! – Он молчал, пока эхо его слов не смолкло, после чего продолжил: – Я слышал имя Онта от вашего монаха. Я хочу говорить с ним. Теперь он будет Леорик.
Онт улыбнулся Кахану.
Лесничему захотелось своими топорами стереть его улыбку.
– Он здесь, Рэй! Человек, которого вы хотите получить! – крикнул Онт. – Мы пришлем его к вам!
Возрожденные двигались словно ветер. Только что они находились у ворот, но в следующий миг оказались возле Кахана. Копья направлены на врага, забрала шлемов опущены. Улыбка Онта исчезла, он не видел, как они сражались, но слышал о том, насколько умело они обращались с оружием.