– Ты обещал, бесклановый. – Онт показал на него. – Если деревня того пожелает, ты сдашься. – Он огляделся по сторонам; но далеко не все жители присоединились к нему, однако вокруг Онта их собралось достаточно, и они выставили перед собой копья. Люди выглядели напуганными, и на то были причины. Они понимали, что, если атакуют возрожденных, их ждет кровавая бойня. – Значит, твое слово ничего не стоит? – добавил Онт.
Кахана наполнил гнев.
Огонь рос. Пока он горел внутри.
Возрожденные и он, вместе? Эти люди не смогут их удержать. Он пройдет сквозь них так, словно их просто нет.
За круглым домом все еще стояли форестолы с луками и стрелами в руках. Интересно, кому они помогут – ему или Онту – или просто будут наблюдать за схваткой? Кахан почувствовал, как ему на плечо легла рука.
– Мы там, где должны быть, – сказал Венн.
Огонь слегка ослабел, и в этот момент Кахан почувствовал себя потерянным. У него не осталось хорошего выбора.
– Где Дайон? – крикнула Юдинни, обращаясь к жителям деревни. – Зачем вам Онт в роли Леорик, если есть Дайон? Почему просто не показать нам Дайона, чтобы он сказал, что все в порядке и дальше править будет он?
Возникла пауза. Группа Онта перестала двигаться вперед. Затем послышался новый голос; Кахан не сомневался, что это Эйслинн, одноглазая стражница Харна.
– Да, где Дайон? – произнесла она громко и четко из переднего ряда щитов и копий. Одновременно она опустила оружие. – И где остальные, кого мы отправили вместе с ним?
Жители деревни за стеной щитов начали переглядываться и задавать вопросы. Улыбка Онта исчезла окончательно.
– Дайон вернется вместе с Рэям! – крикнул он.
– С ним ушла моя жена, Грилас, – сказал мужчина, стоявший рядом с Онтом. – Я хочу ее увидеть перед тем, как мы доверимся Рэям.
– Ну, – закричал Рэй, стоявший перед стеной, – где Кахан Дю-Нахири? Он у вас или нет?
Фарин посмотрела на своих людей, и Кахан подумал, что она поняла, насколько они переменчивы и как мало она могла на них рассчитывать. Затем она кивнула, и Эйслинн сделала едва заметный знак, с мрачным видом, в котором не могло быть радости, но он понял, что Леорик гораздо лучше знала жителей Харна, чем он, – тут ей следовало отдать должное. Она понимала их страхи и надежды и то, как ими манипулировали Рэи. Фарин все спланировала, насколько это было в ее силах. Он повернулся к Юдинни.
– Фарин сказала, чтобы ты напомнила про Дайона? – спросил Кахан.
– Она очень мудра, – ответила Юдинни.
– Рэй! – закричала Фарин со стены. – Мы с радостью отдадим вам того, кого вы ищете. Но среди нас есть те, чьи близкие и любимые люди отправились в далекое путешествие к вам. Они тревожатся о них и хотели бы увидеть Дайона и тех, кто его сопровождал.
– Они придут вместе со мной, – ответил Рэй Галдерин. – А твои желания больше не имеют значения.
– Но вы же знаете, какими бывают простые люди, Рэй, – сказала Фарин, – подозрительными и напуганными. Вам ничего не стоит послать вперед Дайона и остальных наших послов, чтобы успокоить людей Харна и упростить ваш путь.
– Плохо, что они мне не верят, Леорик! – прокричал Галдерин в наступившую тишину. – Меня прислали Капюшон-Рэи.
– Кахан, – прошептал Венн, – почему он не отправил вперед Дайона и остальных?
– Возможно, он не хочет терять лицо, – предположила Юдинни.
– Может быть. – Кахан понизил голос, чтобы его не услышали стоявшие неподалеку жители деревни: – Но куда более вероятно, они их убили, чтобы узнать, что им известно. Они не привели Дайона, потому что не могут этого сделать.
Теперь Рэй, опустив забрало, смотрел на Фарин.
– Хорошо, – сказал Рэй, – ты хочешь Дайона? Я его приведу.
Он повернулся и махнул рукой – очевидно, это был заранее оговоренный сигнал.
Солдаты пошли вперед, ведя за собой Дайона, – он шел, склонив голову, со связанными руками. Рэй взял его за плечо и подвел к краю самой глубокой части рва, окружавшего деревню.
– А где остальные? – спросила Фарин.
– Мертвы, – сказал Рэй. – Путешествие было опасным. – Его голос оставался равнодушным и холодным. – Ваш Дайон преподаст деревне урок, который ей совершенно необходим. – Он повернулся к Фарин. Рэй снова положил руку на плечо Дайона, и только теперь Кахан увидел, что они заткнули ему рот грязной тряпкой. – Для тех, кто не знает своего места, существует наказание, меня научил ему мой друг Ванху. – Теперь Рэй кричал, чтобы вся деревня его услышала. – Это трюк капюшона, он называл его «Тлеющие угли», потому что человек горит очень медленно, начиная от ног и пальцев, и пламя движется вверх. Он сжигает только кожу. – Теперь в голосе Рэя появилась настоящая радость.
– Те, против кого его применяют, со временем умирают, но на это уходят дни. – Дайон тряс головой, пытаясь вырваться, но Рэй с легкостью его удерживал. – Я отправлю твоего Дайона к вам с «Тлеющими углями» внутри. Вы будете смотреть, как он умирает, и сможете сами выбрать свой конец.
Кахан почувствовал жар. Рэй зачерпывал силу, и собственный капюшон начал корчиться под кожей Кахана. Рот Венна приоткрылся, – казалось, триона сейчас стошнит. Послышался сдавленный, мучительный стон. Дайон пытался закричать сквозь кляп, продолжая вырываться из рук Рэя.
– За неповиновение приходится платить, – заявил Рэй и отпустил Дайона. Тот упал в грязь перед стеной. – И ваша деревня заплатит. Теперь многие из вас умрут, Леорик, из-за того, что ты сделала неверный выбор. Люди должны знать свое место. Так что тебе предстоит принять решение. – Рэй посмотрел на лежавшего на земле Дайона. – Насколько высокую цену предстоит отдать твоим людям? – Он ударил Дайона ногой. – Я позволю вам забрать этого человека, и вы сможете наблюдать за ним, пока свет не окажется в наивысшей точке. Подумайте, хотите ли вы умереть, как он. Я слышал, что Тарл-ан-Гиг не принимает путешественников, которые вступают на тропу к его звезде, если они приходят с криками.
Он повернулся и зашагал к своим солдатам, оставив у стены Дайона. Кахан ощутил тяжесть всех глаз, смотревших на него.
– Возрожденные, – сказал он. – Принесите сюда этого мужчину.
Онт не сводил с него глаз.
Кахан ожидал увидеть на его лице ненависть, но там было только потрясение.
И страх.
– Мы действительно можем с ними сражаться, бесклановый? – спросил мясник.
– У нас нет выбора, – последовал ответ со стены.
Фарин смотрела, как возрожденные несли ее помощника, друга, у которого уже начались мучительные судороги долгой смерти.
57
Они отнесли Дайона в дом Леорик, и его крики наполнили деревню шумом и страхом. Жители Харна были потрясены. Только сейчас они поняли, что их ждало.
Если Кахан ожидал услышать извинения от Онта, он их не дождался. Мясник лишь угрюмо ухмылялся и не смотрел в его сторону. Когда свет приближался к зениту, Фарин вышла из дома на поиски Кахана.
– Мне нужно поговорить с деревней, могут ли твои… – Она посмотрела на двух возрожденных, которые вновь застыли в неподвижности у ворот.
– Возрожденные.
– Могут ли возрожденные наблюдать за стенами?
– Я уверен, что смогут, – не думаю, что они нуждаются в сне. – Он повернулся: – Нахак!
Ее молчаливая безымянная сестра посмотрела на Кахана.
– Охраняйте стену, – сказал он. – Предупредите нас, если появятся Рэи.
– Мы будем следить за ними, – ответила она, затем возрожденные повернулись и заняли места на стене перед святилищем Тарл-ан-Гига.
– Мой народ, – сказала Фарин. – Вы видели, что Рэй сделал с Дайоном. – Она огляделась по сторонам, и ее голос дрогнул. – Вы слышали, что он сделал. – Дайон больше не кричал, теперь он негромко непрерывно стонал. – Несмотря на боль, храбрый Дайон рассказал нам о том, что с ним случилось в Харншпиле. Всех, кто пришел туда с ним, подвергли пыткам, чтобы узнать то, что им было известно, а потом их убили. Выжил только он. Я сожалею. – Она оглядела людей, и Кахан заметил, что тех, кто потерял членов семей, которые отправились с Дайоном, здесь не было. Должно быть, Фарин рассказала им все отдельно и позволила предаться скорби. – Их не просто убили, а казнили как предателей, сожгли перед большим тафф-камнем на радость толпе. Рэи не намерены оставить жизнь кому-то из нас. Мы больше не можем сомневаться в словах Кахана, что они нас всех убьют, если мы не будем сражаться.
– Это его вина! – Онт показал на лесничего, и его лицо перекосилось от ярости. – Он принес нам несчастья!
– Это не имеет значения. – Фарин говорила тихо и спокойно, и Онту пришлось замолчать. – Таково наше положение, и нам придется его принять, если мы хотим продолжать жить.
– Мы не можем сражаться с Рэями, – послышался другой голос.
– Верно, – сказала Фарин. – Нам нужно выстоять лишь до наступления ночи. – Она огляделась, давая возможность людям осмыслить свои слова. – Мы сумеем удержать их луками, а также воспользовавшись помощью форестолов и возрожденных. – Она указала рукой в сторону стены. – Затем мы сможем уйти в лес и там построим новую жизнь.
– Что это будет за жизнь? – Голос был полон печали.
Человек уже начал жалеть о том, что он утратит.
– Лучше, чем совсем ее лишиться, – сказала Фарин. – Лучше, чем умереть от огня, который будет подниматься от пальцев ног по нашей коже, как сейчас умирает Дайон. – Она заговорила громче: – И не сомневайтесь: именно такая смерть ждет каждого, если мы сдадимся! Они притащат нас в свои города-шпили и принесут в жертву или посадят в клетки, чтобы все знали, что бывает с теми, кто осмелился выступить против Рэев. – Она снова оглядела толпу. – Уж лучше быстрая смерть от клинка или копья.
– А что будет с нашими детьми? – спросил кто-то из задней части толпы.
– Мы будем их защищать всеми силами, – понизив голос, ответила Леорик. – Я сама перережу горло Иссофуру, но не отдам его Рэям.
Тишина. Пауза.
– Мы не сделали ничего плохого. – Другой голос.
Горестный. Недоуменный. Потерянный.