59
Он смотрел на поле боя глазами лучника; воображаемые линии на низкорослой, покрытой инеем траве указывали разные дистанции для стрельбы. Самая дальняя линия, которую он видел, шла по тому месту, которое жители Харна расчистили на границе Вудэджа. До нее не могли долететь стрелы жителей Харна, именно там стояли Рэи, наблюдавшие за наступлением солдат. Дальше шла старая граница Вудэджа, она соответствовала дальности его собственного лука; вероятно, туда же могли посылать стрелы и форестолы. Приближавшаяся армия уже пересекла этот рубеж.
Следующая линия – дистанция, на которой хороший лучник может выбрать одиночную цель. Армия подошла к ней, и Анайя подняла лук, но Кахан знаком попросил ее подождать. Она бросила на него такой взгляд, от которого треснул бы фарфор.
– Я пришла, чтобы убивать Рэев, – сказала она, – а также их солдат, если мне не удастся добраться до них.
– И ты это сделаешь, – заверил ее Кахан, – но нам нельзя спугнуть их слишком рано. Наша задача состоит в том, чтобы убить как можно больше. У нас будет только один шанс.
Она не выглядела довольной, но опустила лук. Наступила странная тишина, которую нарушал лишь топот солдатских ног и торжественный бой барабана. Кахану казалось, что каждый удар пронзал его насквозь, когда эхом прокатывался по прогалине.
Армия Рэев оказалась в зоне, где группа тренированных лучников могла часами без устали выпускать стрелы. После каждого шага армии что-то сжималось у Кахана внутри. «Интересно, – подумал он, – что испытывают сельчане; быть может, им легче, потому что они не видят, как приближаются солдаты, или, наоборот, труднее, ведь они слышали лишь зловещий бой барабана, предупреждавший о приближении Рэев».
Он опасался, что после того как Анайя выпустила стрелу, Рэи изменят стратегию. Но этого, не случилось. У солдат не было щитов, в руках они держали лишь копья, чтобы использовать их в атаке. За шеренгами копейщиков другие солдаты несли штурмовые лестницы и мостики, чтобы преодолеть рвы перед воротами. В центре строя находился мощный таран.
За первыми рядами шли восемь Рэев вместе со знаменосцами – их защищали солдаты со щитами.
– Если бы ты не убила того Рэя, – негромко сказал Кахан, – сейчас они бы были бы легкими мишенями.
– Несколько флагов и щитов их не спасут, – ответила Анайя.
Солдаты уже находились близко к тому месту, которое Кахан наметил заранее. Первый ряд, направив копья вниз, уже преодолевал неглубокий ров.
Ров соответствовал дальней границе зоны поражения деревенских лучников, но находился ближе к Харну, чем хотелось бы Кахану. Если стрелы их не остановят, они окажутся довольно близко от стены.
Кахану казалось, что мышцы его плеч завязались узлами.
Вторая шеренга врага вошла в зону поражения. Он сжал кулаки. Ему хотелось приказать жителям Харна стрелять, но в нем говорил адреналин, а не разум воина. Это было бы плохим решением. Если вражеские солдаты отступят после первого залпа, он лишится наилучших шансов.
Пусть Рэи подойдут ближе.
Ему требовалось, чтобы в области поражения находилось как можно больше солдат. И если для этого придется рискнуть атакой врага на стены, значит, так тому и быть.
Бой барабана.
Враг медленно приближается.
Топот марширующих ног.
Ближе и ближе.
– Пора начать стрелять, – сказала Анайя.
– Пока нет, – ответил он.
Бой барабана.
– Они уже слишком близко.
– Пока нет.
Враг медленно приближается.
Кахан уже хорошо видел первую шеренгу. Заглянул в их лица. Мрачные и полные решимости, копья опущены. Некоторые улыбались. Может быть, они получали удовольствие от того, что займут деревню. И будут убивать тех, кто находился внутри. Другие казались покорными, словно для них день был самым обычным. Третьи выглядели напуганными. Кахан заметил среди них много совсем юных солдат. Некоторые показались ему слишком старыми.
– Я привела своих людей не для рукопашной, – прошипела форестол.
– Ты привела их для того, чтобы они убивали Рэев, – ответил Кахан.
– С расстояния.
Грохот приближавшихся шагов.
– Ну, так будь готова, Анайя. – Он поднял руку – сигнал для защитников наложить стрелу на тетиву. Возрожденные находились внизу, среди них, но Кахан приказал им оставаться в стороне и вступить в бой только в самом отчаянном случае.
Ближе.
– Готовься! – закричал Кахан, но солдаты не сбились с шага. Они не знали, что их ждет. – Натянуть тетиву!
Еще ближе.
Первая шеренга скоро выйдет из зоны поражения.
Этого он не мог допустить. Сельчане не умели стрелять на малой дистанции, у них имелась всего одна зона поражения, и он намеревался ее использовать.
Время пришло.
– Спустить тетиву!
Более сотни луков выстрелили одновременно; Кахан никогда прежде не слышал такого звука, так что ему было не с чем его сравнить.
Стрелы с шипением пронеслись у него над головой. Некоторые не сумели преодолеть стену и отскакивали от нее, другие вонзились в дерево вокруг Кахана. Но бóльшая часть улетела через стену, и черные тени, поднимаясь все выше, промчались по небу.
Начали падать.
Крики. Солдаты спотыкались, некоторые валились на землю. Стрелы вонзались в руки и ноги. Одному стрела попала в голову, и солдат умер на месте. Множество ранений. Недостаточно. Армия продолжала идти вперед. Их подгоняли громкие приказы Рэев.
У себя за спиной Кахан услышал, как снова натягивается тетива луков, и посмотрел на форестолов, приготовившихся стрелять. Глаза Анайи, как у хищника, ждали, когда шедшие за щитом из солдат Рэи подойдут достаточно близко, чтобы она могла сделать точный выстрел в цель.
Возможно, она ждала какого-то сигнала – он не знал.
– Ты не будешь стрелять?
– Пока нет, – ответила Анайя.
– Прежде ты хотела, – заметил он.
Новый залп.
– Никогда прежде я не видела, чтобы столько стрел одновременно наполнили воздух. – Ее глаза сияли. – Я получаю удовольствие.
– Это их не остановит. – Кахан смотрел, как солдаты шли сквозь тучи стрел. – Скоро они окажутся вне зоны поражения.
Она кивнула.
– Тогда мы начнем стрелять, – сказала Анайя.
Новый дождь стрел. Теперь они летели не одновременно, каждый лучник стрелял со своей скоростью. Солдаты спотыкались. На земле лежали тела, но их было недостаточно. Очень скоро придет их черед убивать.
– Готовы, – сказала Анайя. Форестолы кивнули. – Мейтан и Бороф вместе со мной в Рэя, который их ведет. Остальные… – Она улыбнулась собственным мыслям, наложила стрелу и натянула тетиву. – Постарайтесь сократить их число. – Анайя спустила тетиву, ее стрела поразила знаменосца Рэя, который шагал в центре.
Солдат еще падал, но Анайя уже выпустила вторую стрелу. Воздух вокруг Рэя запылал, появился щит, который превратит ее стрелу в пепел прежде, чем она достигнет цели. Она сменила прицел, и на землю упал другой знаменосец. Анайя отправила стрелу мимо него, и та вонзилась Рэю в шею. Руки у Кахана чесались, ему хотелось взяться за лук, но он решил не вступать в схватку во время первой атаки. Однажды ему довелось служить под началом командира ствола, которая неподвижно стояла во время сражения, никого не атаковала и не защищалась, если только враг на нее не нападал.
Он спросил у нее, почему она так странно себя вела, и она ответила, что доверяет своим солдатам и ее ветви сражаются лучше, если знают, что она в них верит.
Поэтому он верил в жителей Харна.
Он будет оставаться стойким деревом в центре шторма.
Силы Рэев приблизились, и Кахан считал каждый недолет, каждую стрелу, которая вонзалась в землю, а не во врага. Постепенно стрелы сельчан начали делать свою работу, и атакующих охватил страх.
Форестолы тщательно выбирали цели, и каждая их стрела несла смерть. За исключением Анайи. Она стреляла только в Рэев, один упал, остальные защищали себя огнем, и она напрасно тратила стрелы. Солдаты умирали со стонами и криками. Один из них метнул копье, оно вонзилось в дерево, первая шеренга врага взревела и оказалась достаточно близко, чтобы атаковать.
– Таран! – крикнул Кахан форестолам. – Сосредоточьтесь на таране! – Форестолы поменяли цели. – Копейщики, к стене! – приказал он.
Сельчане с опытом побросали луки и поднялись на стену.
Форестолы убивали всех солдат у тарана, но их десяток стрел быстро уменьшался.
Этого будет недостаточно.
Все новые солдаты, которых подгоняли командиры стволов и Рэи, под градом стрел бежали к тарану. Солдаты с лестницами промчались по мосту, переброшенному через ров, и приставили лестницы к стене. Первого, кто оказался наверху, убил ударом копья Сарк, но его место тут же занял другой. Перед Каханом появилось лицо, и он нанес врагу удар посохом по голове. Солдаты изо всех сил с отчаянными криками налегали на таран. Запах крови смешался с вонью ям кожевенников. Со всех сторон летели стрелы. Рэи оставались вне досягаемости, каждый из них держал перед собой огненный щит. У форестолов осталось по одной или две стрелы. Когда каждый из них выпускал последнюю, убивавшую солдат у тарана, они отходили от стены, и теперь там остались только жители Харна с копьями в руках и Кахан, а вражеские солдаты, полные жажды убийства, бежали вперед.
Новые солдаты взялись за таран.
– Последняя, – сказала Анайя, накладывая стрелу на тетиву. Она прицелилась и убила солдата, который стоял рядом с тараном. Он упал, и рог его шлема вонзился в землю перед мостом. – Я закончила.
Она повернулась, чтобы спрыгнуть со стены.
Кахан схватил ее за руку.
– У тебя в колчане еще есть стрелы. – Она посмотрела ему в глаза. – И у нас еще остались стрелы. Твое мастерство может спасти множество жизней.
– Десять стрел, таким было мое обещание, – сказала она.
– Мы их еще не остановили.
На миг она смягчилась, и жесткая маска на ее лице исчезла.
– Мы оба знаем, что вы не сможете их остановить, – тихо сказала она, однако, несмотря на рев сражения, он отчетливо слышал каждое ее слово.