[48] «Состояние, когда боевые возможности избитого снарядами и бомбами дота исчерпаны, называется „приведен к молчанию“. Уже не припадая к земле, не прячась, подходили к умолкшим бетонным многогранникам, которым так и не успели сделать обваловку, немецкие саперы-подрывники. Привычно делали свою саперскую работу, потом писали подробные отчеты. „Защитная труба перископа имеет на верхнем конце запорную крышку, которая закрывается при помощи вспомогательной штанги изнутри сооружения. Если разбить крышки одиночной ручной гранатой, то труба остается незащищенной. Через трубу внутрь сооружения вливался бензин, во всех случаях уничтожавший гарнизоны“.
Уровцы (так их называли) несли за свои участки границы поименную ответственность, поэтому они не покинули ее, даже когда граница стала немецким тылом. «150-килограммовый заряд, опущенный через перископное отверстие, разворачивал стены сооружения. Бетон растрескивался по слоям трамбования. Междуэтажные перекрытия разрушались во всех случаях и погребали находящийся в нижних казематах гарнизон». Но и взрывчатка не могла уничтожить бессмертных, казалось, людей. Об этом почему-то не часто пишут, но именно 22 июня стало тем днем, когда германские нацисты впервые во Второй мировой войне применили против своего противника (гарнизоны советских дотов) боевые отравляющие вещества.
О варварстве немецких войск поведали после войны выжившие защитники укреплений: для них противогазы не оказались ненужной обузой. «Уцелевшие бойцы спускались в подземный этаж, закрывая люки. Но газ проходил по переговорным трубам, в которые не успели вставить газонепроницаемые мембраны». «Слышим легкое шипение. Потянуло лекарственным запахом. Газы! Все одели противогазы. Гитлеровцы забрасывают гранатами. От взрыва одной из них, которую я не успел выбросить, меня ранило в левую руку и грудь… Казалось, что качается пол. И опять, теперь уже знакомое шипение. Стало тошнить, начался кашель. В противогазе пробита трубка. Попытался зажать дырку, но одной рукой не сумел. Тогда я снял противогазный шлем с убитого товарища и надел. В шлеме оказалась кровь, я захлебнулся. Когда зажал дыхательный клапан, кровь вышла из шлема. Так я и пролежал до утра. 26 июня гарнизоны дотов Шевлюкова, Локтева и Еськова отбросили противника и деблокировали наш дот. Шевлюков забрал меня к себе в „Горки“…»».[49]
А теперь перейдем к старому УРу № 82, расположенному в районе города Тирасполя. Согласно германским источникам, «ходом боев установлено, что русские не сдают долговременные боевые сооружения при выходе из строя главного вооружения, а обороняют их до последнего».
А вот описания действий вермахта против Могилев-Ямпольского УРа: «Уничтожению дотов предшествовал налет бомбардировщиков и 15-минутный обстрел выявленных сооружений выдвинутыми отдельными орудиями и 8,8-см зенитками, поддержанными противотанковыми орудиями и тяжелым пехотным оружием. Кроме того, последовал 5-минутный огневой налет всей артиллерией на те сооружения, которые находились в 300 метрах и более от противоположного берега Днестра.
Удалось полностью подавить доты, препятствовавшие форсированию…
Дот № 2 (нумерация сооружений немецкая): бетонированный пулеметный дот, имевший 3 амбразуры со станковыми пулеметами, действовавшими фронтальным и фланкирующим образом вверх и вниз по течению реки. Гарнизон 15 человек.
Уничтожение. После форсирования ударный взвод 2-й роты 240-го инженерного батальона пересек проволочное заграждение примерно 3-метровой ширины.
Подползание к доту примерно на 150 метров осуществлялось сбоку под прикрытием огня установленного на береговой позиции ручного пулемета. Амбразура, направленная вверх по течению, была уничтожена с помощью огнемета и заряда на шесте. Даже после подрыва входной двери гарнизон не сдался. Только после того, как был взорван еще 9-килограммовый заряд, 8 человек вышли наружу. Остаток гарнизона был уничтожен внутри.
Дот № 5: орудийный дот с 2 орудиями косоприцельного действия.
Уничтожение. Под прикрытием огня зенитного и противотанкового орудий ударный взвод 3-й роты 240-го инженерного батальона выдвинулся к орудийному доту. Взрыв 12,5-килограммового заряда действия не имел. Следующие заряды вскрыли силовую установку и подожгли ее. Выстрелы из огнемета по смотровым щелям дота действия не имели. Только несколько выстрелов из огнемета в вентиляционную установку вынудили гарнизон в составе 1 офицера и 26 человек к сдаче».[50]
Наступление противника на правом фланге Южного фронта заставило советское командование без боя оставить не атакованные немцами доты УРа № 82 (Тираспольского).
Итак, основной причиной захвата немцами УРов опять же стало не столько отсутствие вооружения и неполное оборудование значительной части дотов, сколько человеческий фактор. Пехотные части и полевая артиллерия в подавляющем большинстве случаев не прикрывали УРы, а отходили на восток.
Там же, где УР был прикрыт пехотой и тяжелой артиллерией, он становился практически неприступен. Характерный пример – УР в районе «Ораниенбаумского пятачка», к которому немцы подошли в сентябре 1941 г. и не смогли продвинуться вперед ни на метр до самого прорыва блокады.
Глава 4На ближних подступах к Москве
После прорыва вяземской линии укреплений немецкие войска достигли можайской линии обороны и московской зоны обороны.
На рубеже Тургиново, Можайск, Калуга располагались четыре стрелковые дивизии, создававшие так называемую можайскую линию обороны. Эти дивизии прикрывали волоколамское, можайское, малоярославецкое и калужское направления. С 1 октября они были объединены в 5-ю армию, переданную впоследствии в состав Западного фронта.
В радиусе 25–30 км вокруг Москвы создавалась система укреплений, называемая Московской зоной обороны, эшелонированная до городских окраин.
Внешний пояс обороны Москвы, проходивший по линии Хлебниково, Нахабино, Красная Пахра, Домодедово, обеспечивался с флангов полевыми рубежами: на севере – по восточному берегу канала им. Москвы; на юге – до Серпухова и далее по Оке. Кроме того, планом обороны Москвы предусматривались: полоса обеспечения, идущая параллельно внешнему поясу; вторая оборонительная полоса, охватывавшая Москву полукольцом с запада; третья оборонительная полоса в виде кольца, замкнутого вокруг Москвы, и оборона внутри города в виде различных заграждений.
Передний край второй оборонительной полосы проходил по линии Соцгород (Вагоноремонт), Химки, Никольское, Щукино, Троицкое, Кунцево, Очаково, Тропарево, Узкое, Красное, Царицыно, Братеево. Третья оборонительная полоса проходила в 3–6 км от второй через населенные пункты и железнодорожные станции Лихоборы, Братцево, Коптево, Красная Пресня, Кутузово, Воробьевы горы, Нижние Котлы, Кожухово, Карачарово.
Основными укреплениями и заграждениями являлись: окопы, противотанковые рвы, эскарпы, контрэскарпы, надолбы, противотанковые металлические ежи (до 37 500), долговременные огневые точки и другие заграждения и сооружения. На подмосковных рубежах и в самой Москве только противотанковые заграждения (не считая минных полей) заняли полосу общей длиной 325 км, противопехотные – 256 км. Было построено до 3700 огневых точек, из них 1500 железобетонных.
Защищать Московскую зону обороны должны были 60-я и 24-я армии, войска которых впоследствии заняли оборонительные рубежи на фронте Тарасовка, Клязьминское водохранилище, Нахабино, Перхушково (60-я армия); Давыдково, Красная Пахра, Домодедово и далее на северо-восток к Москве-реке (24-я армия). Здесь находились также 3, 4-я и 5-я московские коммунистические стрелковые дивизии, 2-я московская стрелковая дивизия, группа под командованием Лизюкова и др., в которых в общей сложности насчитывалось до 850 орудий и 870 минометов.
Наступление германских войск на московском направлении началось 2 октября 1941 г. не только в центре, то есть по наиболее коротким и удобным путям к Москве, но и на обоих флангах: в направлении на Калинин (Тверь) – севернее Москвы и на Тулу – южнее.
Развернувшиеся в октябре бои на калининском, волоколамском, можайском, малоярославецком и тульском направлениях переросли в ряд оборонительных операций: Калининскую (9 октября – 4 декабря 1941 г.), на малоярославецком и можайском направлениях (2 октября – 5 декабря 1941 г.) и Тульскую (24 октября – 5 декабря 1941 г.).
Ко 2 ноября 1941 г. на ряде участков оборона войск Западного и Брянского фронтов была прорвана и противник развернул наступление на нескольких направлениях непосредственно на Москву, а также на обоих флангах, к северу и к югу от Москвы.
14 октября советские войска оставили город Калинин, однако дальнейшее продвижение противника в результате быстрой перегруппировки наших сил было остановлено. Войска Западного фронта под ударами превосходящих сил и средств противника к 10–15 октября отошли на можайскую линию обороны, где оказали врагу упорное сопротивление. На волоколамском, можайском и малоярославецком направлениях развернулись ожесточенные бои. К этому времени готовность инженерных сооружений главной оборонительной полосы можайской линии обороны составляла лишь 40–80 %.
На тульском направлении войска Брянского фронта во второй половине октября с боями отходили к Туле. Создалась угроза захвата Тулы противником с ходу. Однако дивизии правофланговой 50-й армии Брянского фронта, отошедшие к Туле, и отряды тульских рабочих удержали город.
Таким образом, в результате октябрьского наступления немцам удалось продвинуться на 230–250 км в центре (в направлении на Москву) и на обоих флангах: до Калинина – на севере и до Тулы – на юге.
K началу оборонительного сражения под Москвой стрелковые дивизии в основном уже были переведены на штат 04/600, утвержденный еще в конце июля 1941 г. По этому штату из дивизии был исключен гаубичный артиллерийский полк и противотанковый дивизион. В стрелковых полках вместо четырех 120-мм минометов было оставлено два, число 76-мм полковых пушек уменьшено с шести до четырех. В стрелковых батальонах вместо роты 82-мм минометов вводился только один взвод, а взвод 45-мм пушек был исключен. В стрелковых ротах 50-мм минометов стало два вместо трех.