После соревнований Дэвид всех пригласил к себе, отмечать победу на первых олимпийских играх в этом мире. Мне было жалко распылять Рыжика два, и я его опустила в свой лес. Пусть гуляет.
Дом Дэвида был похож на башню из стекла и металла.
— Сделал подобие Эмпайр-стейт-билдинг, — похвалился мужчина, — его как раз построили в год, когда я потерял свое второе состояние. Я с удивлением рассматривала огромный небоскреб.
— Но зачем такое огромное? Тут же потеряться недолго, — пробормотала я. Вокруг здания все было залито асфальтом, рядом выстроились штук сто разных автомобилей. От Крайслеров 30-х годов, до Порше и Мерседесов современности.
— Вот гоняю иногда, — пояснил Дэвид… Я пожала плечами — каждый развлекается, как хочет…
Мы переместились на последний этаж здания и оказались в царстве стекла и металла. Современный консервативный хай-тек. Черный пол, светло-серые стены, четкие прямые линии. Квадраты, прямоугольники, никаких изогнутостей или завитушек. Я уже и забыла, как это… по-современному… казалось я попала обратно на землю из своей сказочной страны…
— Хорошо развлеклись, — захлопала в ладоши Аманда, откидываясь на диван…
— Да, только я проиграла вам всем… — пробурчала недовольно я.
— Просто ты еще не умеешь создавать действительно сильных существ. Твой кот — это было нечто, — рассмеялся Дэвид.
— Детка, не переживай, все придет со временем, стоит только захотеть, — промурлыкал Саймон, обнимая меня за плечи.
На столике начали появляться разнообразные напитки и вазы с фруктами. Мужчины создали себе по гамбургеру и пиво. Девушки потягивали шампанское. Каждый пил и ел, что хотел, а я ходила по комнате, заглядывая во все щели — мне очень нравилось смотреть чужие дома. Из окна открывался великолепный вид (этаж сотый, не меньше). Даже тумана не было видно, значит, Дэвид постарался и проработал горизонт на много тысяч километров вокруг.
— А что на нижних этажах? — поинтересовалась я у Хранителя торговли.
— А не знаю, — отмахнулся Дэвид, — я туда не заглядывал.
Я удивленно вытаращилась — это как же? Это же твой дом.
Я свой, например, знаю до самой последней каморки и чердака — я же сама его строила.
— Я его создал одним махом и сразу пожелал жить на последнем этаже. Так что, теперь перемещаюсь в пентхауз, минуя первые девяносто девять этажей.
— А я знаю, что за конкурс мы устроим завтра! — вдруг закричала Аманда.
Все заинтересованно уставились на нее.
— Мы устроим пир! — я разочарованно хмыкнула. Видя мое недовольство, девушка тут же добавила, — не простой пир… Каждый создаст из своей прошлой жизни самое свое любимое блюдо… Самое вкусное, изысканное, дорогое… А мы будем пробовать…
— А кто же будет жюри? — спросила скептически я… — кто будет решать, кто выиграл?
Аманда на секунду задумалась.
— А мы пойдем в мою коммуну. Там двести человек, они и будут пробовать. И голосованием решим, кто выиграл. Ну как? — Аманда обвела глазами Хранителей… Я кивнула.
— Согласна.
— Ну, так нечестно, — заныл Дэвид, — дорогие девушки, вы же разбираетесь в кушаньях, а мужчины нет… Это будет несправедливо…
— Ну, во-первых, — воскликнула Аманда, — вы Боги, в вашем распоряжении все справочники и энциклопедии мира, вся база знаний. А во-вторых, вы можете в следующий раз придумать какой-нибудь конкурс с чисто мужской тематикой… Что бы уровнять шансы, так сказать… Про машины или бокс.
Мужчины согласились, и на этом вечер закончился, мы перенеслись по домам.
Если честно, то даже я, любившая готовить в своей земной жизни и частенько бывавшая в самых изысканных ресторанах, пришла в замешательство. И тут же перенеслась в Париже, надеясь воссоздать в памяти свои любимые блюда. Все-таки несколько лет ничего не кушая и не готовя, я отстала от жизни. Я прохаживалась невидимая по центральным ресторанам города, заглядывала на кухню, зачарованно смотрела на поваров, колдующих над блюдами. Сидела за столиками, наблюдая за посетителями. Они ели, смеялись, наслаждались разговорами и едой, целовались, ссорились. В общем, жили своей земной жизнью, а я. Сидела рядом и тепло улыбалась, наполняя их нежностью и любовью. Сглаживала ссоры и непонимания, делала вкуснее и ярче поцелуи, добавляла немного страсти к объятиям. Всю ночь я провела на улочках Парижа и это была прекрасная ночь. Ведь Париж — город Любви, значит — мой город.
В итоге к конкурсу я опять толком не подготовилась. Остановилась на японских суши, швейцарском фондю и французских круассанах с клубникой. Но все получилось гораздо проще.
На следующий день мы переместились к Аманде в дом. Дом у нее был простеньким. Небольшая двухэтажная вила, с садиком и красивой цветочной клумбой перед фасадом. Убранство внутри простое и естественное. Деревянные панели, разноцветные коврики, пушистые шкуры на диванах. Я вздохнула. Похоже мой дом самый вычурный и претенциозный. Хотя, еще неизвестно, что у остальных хранителей. Семерых же мы так и не видели еще.
Коммуна была рядом, через небольшой лесок. Поляна с небольшими одноэтажными домиками, типа кампуса. Беседки, скамеечки со столами. Большой длинный барак, Аманда пояснила — это общая столовая, там мы и будем демонстрировать свое мастерство. Барак как раз умещал в себя двести человек. Голые мужчины и женщины расселись вдоль длинного стола. И замерли в ожидании. Сначала мне было не по себе, от такого количества обнаженной плоти. Я даже шепнула Аманде — может ты их оденешь?
— Зачем? — удивление девушки было неподдельным, — освобождайся от ложной скромности, это всего лишь тело… Оболочка… Как сказал Посланник — одежда… Я всегда так ходила, ты же помнишь сны.
— Помню, и не ври, не всегда, — пробурчала я.
— Да, — рассмеялась Аманда, — когда была зима, конечно, мы ходили в одежде… Но здесь то всегда лето!.. И вообще, наготу замечаешь только первые полчаса, а потом она перестает тебя волновать — все становятся на одно лицо.
Мне было странно видеть столько людей, все смеялись разговаривали. В столовой стоял монотонный гул голосов, все были как настоящие люди.
— Они действительно умные? — решилась поинтересоваться я у Аманды, — с ними можно вести беседы, общаться? Посланник говорил, что они будут вроде животных.
— Глупости, — ответила Аманда, — конечно на высокоинтеллектуальные темы они говорить, не способны… Что-то типа Николя — едят, спят, курят, пьют… Ну и говорят немного… В основном то, что им интересно… Я просто не способна оказалась их распылить, как Саймон или Дэвид… Те уже кучу народу по создавали и постирали…
— Да ладно, — произнесла я, — как можно… Пусть они не настоящие, но почти, как люди…
— Мужчины, — махнула презрительно рукой Аманда, — что с них взять… Когда я пришла впервые к Дэвиду у того в пентхаузе одновременно находилось около двух десятков разномастных девушек. И китаянки, и малазийки, и индианки, и нигерийки… И еще куча других… На каждый день своя… Что за прикол — непонятно… — вздохнула Аманда… — хотя, ты знаешь… — я сама как то пробовала с искусственным мужиком… Я округлила глаза.
— И как?
— Нормально… — если тебе нужно только это, то можно, правда потом надоедает, живой энергии не хватает… И однообразие… Но как вариант…
Я слушала Аманду и удивлялась. Какая она смелая. Я бы никогда не решилась переспать с искусственным мужчиной. Хотя, неизвестно, что я запою через сто-двести лет.
— Дорогая моя, это всего лишь секс — ничего серьезного.
— Увы, — ответила я ей, — мне для постели нужна любовь, чувства… По-другому не могу…
— Да, — задумчиво потянула девушка, — трудно тебе будет.
И начался наш конкурс.
Мужчины были предсказуемы. Николя создал каждому по гамбургеру и картошке фри. Море оваций от двухсот человек были ему наградой.
Саймон зажарил целого поросенка на вертеле. Было вкусно, даже я попробовала кусочек.
Дэвид создал огромную пиццу с ветчиной и сыром и кока-колу.
Аманда извернулась и приготовила лобстеров с маслом и лимоном. Это блюдо встретили прохладнее всего, и я поняла, что чем проще — тем лучше. Уж мои суши и фондю они точно не оценят. Нужно было быстро решать, что делать. И мою голову посетила умная мысль.
На столах перед каждым появился шампур с шашлыком и небольшая кучка печеного картофеля, маринованный лучок и бокал холодного пива. Я немного смухлевала, и приправила еду не только березовым дымком, но и запахом родного дома, ощущением дружеской вечеринки на заднем дворе, семейной сплоченности и тепла. Я вспомнила, как мы с Алексеем и его детьми устраивали пикники возле речки, как пекли картошку и жарили кусочки сала на палочке. Теплая волна прошлась по сидящим и я услышала восхищенный искренний вздох. «Как же хорошо…»
Это был первый раз, когда я выиграла соревнование. Меня все поздравляли и хлопали по плечу. Даже Аманда смеясь, прошептала на ухо.
— Браво, ты, наконец, научилась пользоваться своей силой… Даже мне захотелось сесть рядом и затянуть какую-то жуткую заунывную песню, по-дружески обнявшись.
Мне вручили кубок (чисто символический, хоть и из золота). Аманда где-то раздобыла статуэтку богини, толи Ники, толи Афины и сделала ее наградным призом, а то, по ее словам, совсем без награды как то неинтересно.
Переместившись, домой я выделила для кубка полку в гостиной и торжественно поставила ее в центре. Потом, представив, сколько их может здесь быть за десять тысяч лет мне стало грустно. Даже если я буду получать раз в году по статуэтке, то десять тысяч статуэток — это многочисленные ряды до потолка. Мне вдруг представились бесконечные, похожие один на другой, как капли воды дни — одни и те же развлечения, одни и те же люди, одинаковые игры и аттракционы изо дня в день десять тысяч лет. «Нет, — тряхнула я головой, — мне еще не скучно! Прошло всего три года, и я прекрасно провожу время. У меня впереди еще много свершений и событий. Я еще не освоила множество своих талантов. Да и людская история двигае