Оттавия покачала головой. Ничто не в силах изменить былое. Бесполезно отворачиваться, просить о помощи, брать жизнь под контроль. Долгие дни и даже месяцы она не знала, сможет ли жить с этим. Но она справилась, справится и с ночными кошмарами. Потихоньку, день за днем.
– Не хочешь поговорить? – с нажимом спросил Рокко.
– Не то чтобы очень, – отозвалась девушка. – Иногда мне снятся плохие сны, как и всем.
Она пожала плечами, но поняла, что провести Рокко не удалось.
– Ты сильно испугалась?
Я же сказала, плохой сон. Который час?
– Четыре утра.
Оттавия кивнула.
– Я сейчас не усну. Если не возражаешь, я посижу и почитаю в гостиной.
– Я сделаю тебе чай, – предложил он, вставая.
Нужно было, конечно, уговорить его лечь снова, но не хотелось оставаться совсем одной.
– Спасибо, это было бы здорово, – согласилась она.
Подняв с пола рубашку, она прошла в гостиную, где одевался Рокко. Он наполнил водой чайник и поставил его кипятиться. Было странно, что в такой момент с ней рядом кто-то есть. Обычно Оттавия уже привыкла сражаться с кошмарами самостоятельно.
Даже в самые первые дни, убежав от матери и ее любовника и будучи определенной к приемным родителям, она старалась, как только могла, справляться с мучительными воспоминаниями. Спокойная уверенность Рокко и его сила стали неожиданной поддержкой. В ее жизни был лишь один такой же заботливый мужчина – ее первый клиент. Тот, кто научил ее всему.
Оттавия работала тогда горничной в отеле, а он вернулся в номер и застал ее за чтением его книги. Но не стал упрекать, а предложил обсудить прочитанное. Потом предложил ей стать его компаньонкой. Поначалу она отказалась, полагая, что с нее потребуют то, что она не в силах дать. После эпизода с насильником она не доверяла мужчинам, но к нему, сделавшему такое необычное предложение, прониклась доверием. Он мягко наставлял ее и учил, поощряя расширять кругозор и ставить высокие планки.
Что ж, он был бы доволен успехами своей ученицы, увидев, что сам король заваривает ей чай.
– Тебе лучше? – спросил Рокко, внося поднос с чайником и двумя чашками. Тревога все еще читалась на его лице.
– Да, спасибо.
Налив чай в чашку, он передал ее Оттавии.
– Не хочешь поговорить?
Она заколебалась, чувствуя угрызения совести. Разве они только что не разделили прекрасные часы? Он остался с ней, сделал чай и не стал задавать лишних вопросов. К тому же она пообещала стать женой этого мужчины, а потом и матерью его детей. Он заслуживал того, чтобы знать. Нужно найти слова и все ему рассказать.
Однако ужас пережитого кошмара заставил ее содрогнуться. Немыслимо было и представить разговор.
Рокко прервал раздумья невесты:
– Все в порядке, Оттавия, ты рядом со мной в безопасности и не обязана говорить ничего, если не хочешь.
Это несправедливо – после того, что они разделили, нужно оставаться честной. Оттавия почувствовала, как черная злоба душит ее. Тот человек лишил ее так многого! Она не позволит забрать и возможность открыто говорить с мужем на любые темы.
Я в порядке, правда, – твердо произнесла она.
Держа чашку в одной руке, Рокко погладил ее шею другой.
– Тебе нравится, когда я так делаю? – спросил он, пристально глядя на девушку.
Оттавия растерялась, не зная, как себя вести. Ей было легче рядом с самоуверенным и властным приказчиком, привыкшим распоряжаться людьми, а с нею рядом был нежный и заботливый жених. Нежность затопила душу Оттавии, и она кивнула.
Пальцы Рокко были сильными, и настойчивыми поглаживаниями он прогнал последнее напряжение.
– Если когда-нибудь тебе надоест быть королем Эрминии, можешь стать массажистом, – лукаво заметила Оттавия.
– Возьму на заметку, – усмехнулся король.
Глава 12
Как хорошо, что Оттавия наконец-то похожа сама на себя, подумал Рокко, чувствуя, как она расслабляется.
Он вспомнил, как испугана она была при пробуждении. Хотя нет, испугана – это слишком мягко сказано. Открыв глаза, она была потрясенной, в глазах ее плескалось отвращение. Рокко готов был требовать ответов: ведь он не понимал, что ее так встревожило.
Оттавия дала ему понять, что ее судьбой он не распоряжается. Однако ему все равно хотелось узнать, что же такое произошло с ней в прошлом. Что-то, видимо, спровоцировало тягостные воспоминания. А Рокко не хотелось терять ту близость, которую они обрели в объятиях друг друга.
Он бросил взгляд на часы. Почти пять. Скоро начнется его день. Впервые в жизни ему захотелось пренебречь своими обязанностями и побыть с Оттавией. Провести с ней как можно больше времени, чтобы понять эту непростую женщину, завладевшую его сердцем.
– Рокко? – прервала его раздумья Оттавия.
– Да?
– Ты должен знать…
– Оттавия, если ты готова поделиться, я почту за честь выслушать. – Он нежно взял ее лицо в свои ладони. – Но только если тебе не будет больно рассказывать.
– Нет, ты должен знать, – ответила она.
Она смотрела прямо перед собой, и тело ее снова напряглось. Рокко взял ее за руку и крепко сжал, чтобы поддержать.
– Когда мне было четырнадцать, на меня напали, – наконец вымолвила Оттавия, и голос ее дрогнул, точно даже слова воскрешали ужасное прошлое.
Король едва поборол порыв вскочить на ноги и разбить что-нибудь. Ярость клокотала в нем. Напали – неужели она имеет в виду…
– Он был другом моей матери. Очень… близким другом. Видимо, он устал от нее и искал себе вариант… кого-то помоложе.
Пальцы Рокко нервно сжались.
– Ты не должна мне рассказывать, если не можешь.
– Нет, мне нужно – для меня самой. Для нас. – Она сделала глубокий вдох. – Было поздно, и я уже легла спать. Я уходила, а мать с этим парнем слушали музыку и танцевали. Он смотрел на меня весь вечер. Каждый раз, наливая маме в бокал вино, он подмигивал мне. Я смутилась и пошла спать. Заперла дверь в спальню, как всегда, но у него были ключи от всех комнат в доме. Когда я проснулась, он зажимал мне рот рукой и шептал, чтобы я не кричала, потому что никто не поможет. Никто даже не поверит тому, что я не сама напросилась. Он сказал, что видел, какими глазами я на него смотрела. Сжимал мою грудь до боли. Я была слишком напугана, чтобы что-то сделать. Когда он задрал мою рубашку, я попыталась закричать, и тогда он меня ударил по голове. Я почти отключилась, а потом… – Оттавия вздохнула еще раз, – он меня изнасиловал.
Рокко что-то прорычал.
– О, как ужасно, что тебе пришлось пережить такую жестокость! Что случилось потом? Ты рассказала маме?
Я не собиралась. Он сказал, будто мама не поверит, а утром, когда я пыталась отстирать рубашку и простыню, мать нашла меня и потребовала объяснений. Я сломалась и все выложила. Повторяла, что мне жаль. Мне казалось, что я грязная. Неужели это была моя вина? Неужели я и правда строила ему глазки?
Ведь и вправду я несколько раз смотрела на него.
Рокко взмахнул рукой.
– Даже не думай об этом, ведь ты была невинным ребенком.
– Теперь я понимаю.
– Твоя мама сообщила в полицию?
– Она сначала хотела, а потом я услышала, как они торгуются в ее комнате.
Рокко почувствовал, как кровь отлила от лица.
– Торгуются?
– Она хотела от него платы за то, что лишил меня невинности. Сказала, что не станет сообщать в полицию, если он заплатит. У меня даже сложилось впечатление… что, если он заплатит побольше, она позволит ему все повторить.
Рокко почувствовал тяжесть этих слов. То, через что пришлось пройти девочке, рассчитывающей на самых близких ей людей и получившей взамен такое, ужасало.
Я не стала дожидаться, о чем они договорятся, – продолжала Оттавия. – Вернулась в комнату, взяла сумку, бросила туда какую-то одежду и ушла. Я никогда не возвращалась туда.
Рокко встал, не в силах больше сидеть и боясь, что еще минута – и он что-нибудь разнесет в клочья и напугает Оттавию. Она словно бы следила за его передвижениями, но не видела ничего, погруженная в воспоминания.
– Я сделала все, что могла, чтобы только выжить. Провела на улице пару ночей, и меня определили в приют. Я отказалась сообщать, кто я и откуда. Но они все равно выведали – мама сообщила о моем исчезновении. Она им сказала, что я ударила ее друга, а когда он хотел меня наказать, я убежала, неблагодарная тварь. Они ей поверили, она смогла их убедить. Пытались заставить меня вернуться, но я устроила скандал, грозилась убить себя, и, наконец, меня отдали приемным родителям.
– А что случилось с твоей матерью? – холодно потребовал Рокко, горя желанием отыскать гадину и заставить ее заплатить – вместе с дружком.
– Она уже умерла, – отстраненно произнесла Оттавия, и в голосе ее слышалась боль от предательства. – Сейчас уже все это не важно.
– Для меня важно, – процедил король.
Никогда еще Рокко не чувствовал себя таким беспомощным. Он привык решать все сразу, даже если это отнимало все силы. Но не в его силах было повернуть время вспять и изменить ужасное прошлое Оттавии.
Он кашлянул.
– И что случилось потом?
– Приемные родители были нормальными – они по большей части оставляли меня одну. Я пошла в школу, но мне было трудно учиться, и поначалу даже пришлось остаться на второй год. В возрасте восемнадцати лет я стала считаться взрослой для того, чтобы жить у приемных родителей. Мне оставался год в школе, но не было ни дома, ни дохода, и пришлось искать работу. Устроилась в отель горничной.
Рокко вспомнил, какой приветливой Оттавия была с персоналом и сочувствовала всем – от горничных до распорядителей. Что ж, теперь все ясно. Она побывала в их шкуре. Ах, как жаль.
– На работе я встретила мужчину.
Рокко мгновенно напрягся.
– Какого?
– Пожилого джентльмена. Он предложил мне работу – не проститутки, метрессы, а компаньонки. – Девушка хихикнула. – Наверное, я была его музой. Он много лет заботился о моем образовании, разумеется, о постели речи не шло. Я с самого начала дала понять, что тело мое принадлежит лишь мне. Он отправил меня в университет, помогал писать диплом, поддерживал во всем. Кода он умер, я поняла, что могу заниматься тем, чему он меня учил. Быть компаньонкой, хозяйкой, давать советы, когда это необходимо. За время наших отношений я встречала его друзей – состоятельных мужчин, что знали меня. Новых клиентов найти было легко. С тех пор я сама распоряжалась своей судьбой.