Она почувствовала аромат цветущего жасмина.
Ей уже стало спокойнее. Сегодня подходящая ночь для побега.
Улыбнувшись, Амира прыгнула.
– Ты могла разбиться. В лучшем случае. В худшем случае ты переломала бы себе все кости.
Амира неуклюже приземлилась на колени. Она застыла, услышав низкий, ворчливый голос из темного угла лестницы. По ее спине пробежала дрожь. Она моргнула и увидела темный силуэт.
На нее смотрели глаза цвета янтаря. Перед ней был широкоплечий мужчина. Она вгляделась в его лицо: квадратная челюсть, острый нос, высокий лоб. Он пялился на нее с нескрываемым любопытством.
Возможно, он шпион, подосланный ее отцом.
– Тебе больно? – спросил он.
– Нет. Я… – Она прижала ладони к бедрам и поморщилась. Кожа ее ладоней была ободрана.
– Ты не умеешь лгать, дорогуша.
Ее заинтересовал аристократический акцент незнакомца. С совершенной дикцией и естественной властностью, он мог быть членом королевской семьи, которого она меньше всего хотела бы видеть.
Он сделал еще один шаг в ее сторону.
Стоя на коленях, Амира отскочила назад, забыв о боли.
Он быстро подошел к ней.
– Скажи, где у тебя болит. Ты неудачно приземлилась, поэтому могла что-нибудь себе сломать.
Амира рассердилась:
– Я дипломированная медсестра, поэтому могу сама судить, что я себе сломала, а что нет, – прошипела она. – Пожалуйста, уходи. Я уйду отсюда через пару минут.
– Не надо меня бояться.
Она паниковала, но не боялась.
Амира глубоко вздохнула, ощущая аромат сандалового дерева и мужского тела. Она сразу почувствовала возбуждение и удивилась тому, как реагирует на этого незнакомца.
Он одарил ее белозубой улыбкой.
– Ты так и будешь сидеть на земле?
Она кивнула, понимая, как глупо выглядит.
– Я совсем не против того, чтобы поболтать, сидя на грязной тропинке. – Он так грациозно опустился на колени, что напомнил ей хищника из джунглей.
В этот момент луна осветила его лицо. Затаив дыхание, Амира уставилась на мужчину.
Глубоко посаженные глаза цвета янтаря весело сверкали. Он был воплощением совершенства. И он отдаленно напоминал ей кого-то. Высокий лоб, острый нос, обветренная темно-золотистая кожа. Судя по всему, он довольно много времени проводил на ярком солнце. Ей захотелось прикоснуться к его подбородку. Тихонько вздохнув, она сжала пальцами платье.
– Подними голову, чтобы я лучше рассмотрел тебя, – тихо, но властно произнес он.
Годы послушания сделали свое дело – Амира подчинилась требованию незнакомца. Под его пристальным взглядом она покраснела. Вместо того чтобы опустить глаза, как ее постоянно учили, она воспользовалась моментом и уставилась на мужчину.
Он коснулся рукой ее лица, и Амира мгновенно съежилась. Застыдившись, она посмотрела на свои ободранные ладони.
– Можно к тебе прикоснуться? – хрипло спросил он, и она снова посмотрела ему в глаза. Ей показалось, что она видела, как он сглотнул. – Я обещаю, что не наврежу тебе.
Его глаза походили на глубокие омуты. В глубине души она понимала, что он сдержит свое слово и не причинит ей вреда. Перед ней был человек, который не поднял бы руку на женщину и на любое слабое существо.
Она медленно кивнула, думая, что он поднимет ее на ноги. Однако он так нежно коснулся ее подбородка, что по ее щекам потекли жгучие слезы.
– Эти отпечатки пальцев портят твою прекрасную щеку. – Он был в ярости от синяков на ее лице.
Амира закрыла глаза, не обращая внимания на свою слабость. Она не пролила ни слезинки, даже когда отец ударил ее по лицу с такой силой, что у нее дернулась голова, а шея болела несколько недель.
Близость незнакомца обволакивала ее как одеяло и напоминала о матери.
Он провел большим пальцем по синяку на ее лице, и она вздрогнула.
Он резко выругался и произнес:
– Прости, я обещал не причинять тебе вреда.
– Ты этого не сделал, – машинально ответила она.
Он поднял бровь.
– Нет?
– У нашей кожи тысячи нервных центров, которые реагируют на внешние раздражители. У тебя шероховатая ладонь. Ко мне никто не прикасается, кроме моего отца. Он никогда не притрагивается ко мне так нежно и осторожно, поэтому сейчас я испытываю необычные ощущения… – Он поднял брови, и она поспешила объясниться: – Мне приятно, поэтому я вздрогнула. Потому что удовольствие, особенно когда оно неожиданное, вызывает дрожь.
Наступило молчание. Густо покраснев, Амира прижала ладони к своим губам. Неудивительно, что ее отец приходит в ярость всякий раз, когда она открывает рот.
Незнакомец медленно улыбнулся, в уголках его глаз и около рта появились морщинки.
– Я много болтаю, когда взволнована, расстроена, грустна или сердита, – сказала она. – Мой отец думает, что я делаю это, чтобы игнорировать его приказы и оскорбить его.
– А что ты делаешь, когда ты счастлива?
Она улыбнулась:
– Ты очень умный. Знаешь, что говорят про интеллект? – Она откашлялась и снова покраснела. – Я много болтаю, когда я счастлива. То есть рот у меня почти не закрывается.
Он рассмеялся. Амире понравился его чувственный смех.
– Я должна идти.
Он нахмурился.
– Значит, я могу поверить тебе на слово, что тебе не больно? – Он снова посмотрел на ее подбородок.
– Я недооценила расстояние между последним выступом и лестницей, но мне не больно.
Он кивнул.
– Зачем ты выбрала такой опасный маршрут? Как тебя зовут?
Когда она не ответила, он прибавил:
– Не надо придумывать себе имя.
Она моргнула. Он наблюдал за ней как ястреб.
Амира сглотнула.
– У меня будут проблемы, если узнают, что я убежала из своей комнаты, бродила по дворцу или общалась в темноте с незнакомцем…
– Никто не узнает, – сказал он. – Я верну тебя в твою комнату целой и невредимой.
– Я не знаю, могу ли тебе доверять.
Он отвел пальцами прядь ее волос от подбородка.
– По-моему, ты мне доверяешь. Именно поэтому ты до сих пор не ушла. – Он поддел пальцем ее подбородок. – Как твое настоящее имя?
– Амира. Меня зовут Амира.
В его глазах вспыхнул огонь.
– Меня зовут Адир. – Он по-королевски кивнул.
– Здравствуй, Адир!
– Здравствуй, Амира!
Он взял ее за руку и осторожно потянул на себя. А потом он нежно поцеловал ее запястье.
Это был целомудренный поцелуй – простое касание губ, но ее кожу стало покалывать.
– Встреча с тобой сделала ужасную ночь в тысячу раз лучше, – произнес он, смотря на нее в упор.
Вдруг ей захотелось всего на одну ночь побыть просто Амирой, а не дочерью одержимого властью отца и не невестой безразличного к ней принца. Она хотела утонуть в объятиях Адира.
– Когда ты улыбаешься, у тебя на щеках появляются две ямочки, – сказала она. – Такие ямочки образуются, когда большие скуловые мышцы короче, чем обычно. Иногда они вызваны избытком жира на лице. Хотя, в твоем случае, это определенно не жир, потому что ты кажешься таким твердым…
Его улыбка была такой же яркой, как солнце.
Закрыв лицо руками, Амира громко простонала.
– То есть мои большие скуловые мышцы неидеальны? – спросил он.
Она попыталась высвободить руку, но он ей этого не позволил.
– Ты же знаешь, что ты безупречен, – ответила она.
Ее слова ошеломили его. Странно. Неужели он не смотрелся в зеркало? Неужели никто из женщин не очаровывался его лукавой улыбкой?
Все еще улыбаясь, он поднял ее на ноги.
– Ты похожа на бурю в пустыне, Амира.
– Я не уверена, что это комплимент.
Его глаза сверкнули.
– Ты ждешь от меня комплимент, дорогая?
– Да, пожалуйста.
Он снова рассмеялся, удивляясь ее смелости.
– Ты бесценна. А теперь позволь мне осмотреть тебя.
Она выпрямилась, и он ощупал ее тело так, словно делал это тысячу раз. К горлу Амиры подступил ком. Он положил ей руки на плечи, и она затаила дыхание.
– И зачем ты это сказала?
Снова взглянув на него, Амира нахмурилась.
– О чем ты?
– Что заставило тебя разглашать важные факты о моих ямочках на щеках? Я тебя огорчил, расстроил, рассердил?
– Ты заставляешь меня признавать то, чего я не чувствовала. Разве недостаточно, что я выставила себя дурой?
– Перестань, дорогая.
Она вздохнула:
– Ты мне понравился. Я тысячу раз читала в любовных романах о том, что женщина чувствует к мужчине, но мои чувства к тебе с ними не сравнятся. И мне страшно. – На нее нахлынуло отчаяние, и она отстранилась от Адира. Взглянув вверх, она старалась собраться с силами.
Звезды сверкали в небе, подмигивая ей. Ночь, наполненная ароматами цветов, казалась теперь наказанием.
Амира напряглась, когда Адир встал у нее за спиной. Она ощущала жар его тела, хотя он даже не прикасался к ней.
– Пойдем со мной, Амира. Всего несколько часов. Я обещаю, что не причиню тебе вреда.
– Так нельзя.
– Почему?
– Я не имею права тобой увлекаться. Мой отец убьет меня, если об этом узнает. Я скоро выйду замуж.
– Тебя ударил твой жених?
– Нет. Он… настоящий джентльмен, но он даже не смотрит на меня. Если ты спросишь у него, какого цвета мои глаза, я уверена, он не ответит.
– Кто тебя ударил?
– Мой отец. Он… очень вспыльчивый.
Адир подошел к ней вплотную и уперся руками в стену по обе стороны от ее тела. Она закрыла глаза и прижалась к Адиру спиной, вдыхая его запах. Его сердце громко колотилось. Она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони.
Его кожа была грубой и загорелой, а пальцы длинными, с квадратными кончиками. На его безымянном пальце было кольцо с дорогим изумрудом.
Впервые в ее жизни мужчина стоял к ней так близко.
– Откуда печаль в твоих прекрасных глазах? – спросил он. – Ты любишь своего жениха, а он тебя не любит?
– Любовь? Нет. Мой отец – лучший друг короля Тарика. Я большую часть своей жизни являюсь невестой принца Зуфара. – Она печально рассмеялась. – Я будущая королева Халии, Адир. Меня обучали и воспитывали как дополнение к принцу Зуфару, – продолжала она. – Моя жизнь никогда мне не принадлежала. Мои желания ни разу не учитывались. Мне запрещено даже мечтать.